Райский берег

Как-то странно он себя ведет. Как будто, с тех пор как он послал ей телеграмму утром, что-то изменилось, что-то произошло.

Она почесала ладонь. Ту самую, к которой в машине прикоснулся Брайан. В то мгновение она почувствовала, что во всем мире остались они двое, двое, которые чувствуют одно и то же, одинаково мыслят. В его прикосновении было нечто, что заставило сильнее колотиться ее сердце.

Какая чушь, какая банальщина! Легковерные девушки вроде нее тысячу раз попадались на этот крючок. Обаятельная белозубая улыбка, дружеское похлопывание — мол, не бойся, я с тобой, — хлоп, и готово! Влюбилась.

Но она-то не из таких. Сама говорила: меня на мякине не проведешь. Нашла способ обороняться от назойливого внимания бессовестных поклонников. Теперь ни ее имени, ни денег недостаточно, чтобы заставить нормального мужчину обратить на нее внимание.

Хотя с Брайаном ситуация несколько иная.

Ее денег ему не нужно, у самого куры не клюют, фамилия его красуется вместе с ее фамилией на вывеске фирмы. Но и посчитать ее привлекательной он никак не мог, тут уж она постаралась наверняка.

Значит, остается один вариант. Коварный Брайан вознамерился во что бы то ни стало прорвать оборону, воспользоваться какой-нибудь минутной слабостью и нанести удар из-за угла. Поэтому-то и поехал с ней на край света, в Синушари.

Уверившись в своей правоте, Патрисия зевнула и подвинула к себе блокнот и фотографии.

Все-таки душ — великое дело! Стоит постоять пару минут под веселыми струйками ледяной воды — и уже чувствуешь себя человеком.

Как будто сегодня и не случилось ничего такого ужасного. Теперь бы вот еще чашку кофе и бутерброд, тогда можно протянуть до наступления темноты.

Брайан направился к своей сумке. К счастью, во Франции в это время года тепло, почти так же, как и здесь. Поэтому запасенная им одежка сойдет и для местного климата. Натянув шорты и футболку, он вышел на веранду, где его уже поджидал официант с подносом.

— Завтрак? Наконец-то! Вот уж спасибо!

Благодарность в тоне Брайана была совершенно искренней. Он жутко проголодался. Конечно, шутка ли — не ел ничего существенного с тех самых пор, как вылетел из Сиднея.

Официант колебался.

— Сэр… — наконец произнес он. — Сэр, мадам… спит.

Решила вздремнуть пару часов? Вполне естественно, за день она вымоталась не меньше, чем он.

— Не стоит волноваться, — успокоил он официанта. — Мадам выпьет свой кофе потом.

— Вы не поняли. Она заснула в кресле.

— Ах вот в чем дело!

Понятно. От такого сна будет только хуже.

Она проснется с жуткой головной болью, а все тело будет болеть.

— Ладно, я разберусь.

Официант поклонился и бесшумно вышел.

Брайан сделал глоток кофе и направился в комнату Патрисии. Увидав ее, спящую за столом, он хмыкнул. Голова склонилась набок, альбом выпал из рук, фотографии рассыпались по полу.

Ишь как ее сморило! А ведь не так много времени прошло с тех пор, как он оставил ее наедине с портфелем и пошел в душ.

Брайан приблизился к ней и дотронулся до локтя. Ни малейшего эффекта. Он потряс ее за плечо. Она повернулась на другой бок, но продолжала спать.

Собрав с пола фотографии, Брайан сложил их в стопку и положил на стол, затем выпрямился и поглядел на спящую красавицу. Непростая задачка: засунуть ее в постель, чтобы при этом не произошло землетрясения. И роста и веса в ней достаточно. Такую невесту не каждый жених сможет на руках носить.

Но и оставлять ее в кресле нехорошо. В конце концов, он же обещал официанту! Да небось, когда она проснется в моих объятиях и завопит что есть мочи, я еще здорово пожалею о своей самонадеянности, усмехнулся Брайан и наклонился.

Ну не такая уж она и тяжелая! Голова свесилась ему на плечо, волосы защекотали тыльную сторону его ладони. Кстати, очень красивые волосы. Темные, вьющиеся, пышные. И длинные, доходящие чуть ли не до талии.

Странно, такая деловая дама — и вдруг такие волосы! Учитывая ее характер, было логично ожидать, что она не будет носить длинную прическу, а ограничится вполне функциональной короткой стрижкой.

Брайан выпрямился, убедился, что его позвоночник в порядке, и направился со своей ношей в спальню Патрисии. Она спала как убитая. Подойдя к кровати, он осторожно опустил ее на одеяло. Надо было швырнуть ее с размаху и посмотреть, что будет. Хотя, скорее всего, она все равно не проснулась бы. И уж благодарности-то от нее наверняка не дождешься. В лучшем случае посмотрит на него безразличным взглядом и скажет:

— Мистер Лавджой, зря вы так себя затрудняли.

Похоже, он не произвел на нее ни малейшего впечатления. Но до сегодняшнего дня он пользовался успехом у женщин. Конечно, среди них были и такие, кто предпочел бы, чтобы он горел в аду, но они сами виноваты: нечего было пытаться накинуть на него супружеское ярмо.

Брайан наклонился и снял с нее туфли. Вот это да! Изящные лодыжки, узкая стопа, прямые пальцы. Красивые ноги! А так, глядя на нее, не скажешь.

И самое главное — лак! Ногти на руках у нее обработаны как полагается, но лаком не покрыты. А на ногах красуется нежно-розовый лак.

Почему, спрашивается?

Отставив туфли в сторону, Брайан вознамерился снять с нее пиджак. Не потому, что опасался, что она его помнет, — измять его еще больше было невозможно. Просто удобнее спать в одной блузке.

И без юбки, подумал Брайан, снова наклоняясь к ней. Коль помирать, так с музыкой, «решил он, расстегивая молнию. И едва не вскрикнул от удивления. Какие милые сексуальные трусики!

Пожалуй, хватит, сказал он себе. А то уж слишком далеко заведет меня любопытство. Поэтому не стал снимать с нее очки в массивной оправе. Пусть спит в них. Нельзя же раздевать ее догола!

Все тело болело, голова была словно набита мокрой ватой. Ощущения такие, будто она очнулась после тяжелого похмелья.

Патрисия попыталась приподняться с подушки, но шейные мышцы застонали, и она снова откинулась на подушку. Ведь самое обидное, что она вообще не пила! Все этот Брайан Лавджой виноват. Будь он неладен!

Именно из-за него она сидела, уставившись в блокнот, во время длинного перелета из Франции в Синушари, делала вид, что работает, только чтобы не говорить с ним. И здесь, едва очутившись у себя, тут же засела за фотографии, переданные Топану, лишь бы избежать дальнейшего общения.