Раз герой, два герой...
Шрифт:
Но перед Шахом толпа расступалась.
Сам Шах совершенно искренне полагал, что кишащий вокруг базарный люд и нелюд шарахается в стороны исключительно из уважения к его геройскому виду. Ведь на нем были надеты новые сапоги из, страшно сказать, лосомордой кожи, на нем ярко блестела кольчуга из настоящей гномской стали, а из-за его плеча выглядывала рукоять его знаменитого меча. Именно так, по представлениям Шаха, и должен был выглядеть настоящий герой.
Однако он глубоко заблуждался. Настоящих героев на муходольской ярмарке было хоть пруд пруди, а уж одевавшихся “под героя” и вовсе не счесть. Настоящая причина
Эту кобылу Шах приобрел вместе с головной болью, проснувшись на следующее утро после совершения своего очередного подвига. Местные жители, наперебой и взахлеб, бросились рассказывать Шаху о том, как он после десяти кувшинов вина выиграл эту кобылу, разрубив напополам здоровенный валун, и, выхлебав еще три кувшина, взгромоздился на нее, после чего бешеная тварь умчала его прочь и вернулась только под вечер – к превеликой радости местного дурачка, выигравшего благодаря Шаху целых семь томасов, поставив на кон всего два сребреника.
Учитывая то, что оборотень, ради которого нанимали Шаха, успел загрызть только трех человек, а кобыла с учетом покалеченных – двенадцать, трудно сказать, какой из подвигов произвел на местных жителей большее впечатление.
Сейчас эта кобыла гордо выступала за Шахом, время от времени злобно всхрапывая и демонстрируя тем окружающим, кто никогда не лицезрел чистопородных адских аргамаков, свою пасть, наполненную множеством острейших клыков. Одним глазом кобыла косила на толпу, явно мечтая дотянуться до кого-нибудь неосторожного если не зубами, то хотя бы заточенным копытом, а вторым – на свою спину. Хотя седло было пусто, кобыле тем не менее постоянно казалось, что на ней кто-то сидит.
Ах да, еще с пояса Шаха свисал кошелек. Он висел так, как может висеть только кошелек деревенского паренька, впервые выбравшегося на городскую ярмарку.
Набит был кошелек, как уже неоднократно успели убедиться окружающие, серебром, среди которого часто попадалось золото. Однако муходольские воры при виде этого кошелька тихо скрипели зубами и старались побыстрее проскользнуть мимо. Все они были прекрасно наслышаны о том, что произошло с тем воришкой, который не далее, как вчера, попытался срезать столь заманчивый плод у зазевавшегося олуха. Беднягу внезапно схватила за горло невидимая рука и не отпускала до тех пор, пока кошелек и его хозяин не удалились на два десятка шагов. Только тогда рука разжалась, и незадачливый воришка плюхнулся в грязь, жадно глотая воздух и старательно вспоминая, кому из богов он успел задолжать больше остальных.
Хотя воры знали, что большинство подобных охранных заклинаний – дешевые одноразовые заговоры, они также были наслышаны о сложных ступенчатых заклятьях, которые могли слегка придушить только ПЕРВОГО покусившегося на охраняемый предмет, а со вторым обойтись куда жестче. Например, оттяпать протянутую, куда не надо, конечность.
Так что кошелек на поясе у Шаха был в такой же безопасности, как если бы он находился в лучшем железном сундуке самого скупого и богатого ростовщика Муходола. Главная опасность его упитанности исходила от его владельца.
– Самые лучшие доспехи! Дешевле, чем везде! Самые прочные, самые надежные! Почти даром! Настоящая гномская работа! – Заметив остановившегося перед прилавком Шаха, продавец, который, если честно, куда
больше походил на карликового гоблина, чем на гнома-переростка, которым прикидывался, мигом прекратил заунывно распевать свою песню и зачастил:– Что-угодно-молодому-господину-у-нас-самые-лучшие-самые-дешевые-такого-выбора-бо льше-нигде-не-найдете-вот-например-настоящие-мифрильные-перчатки-заговорены-лучшими-магами-как-раз-ваш-размер-всего-за-каких-то-пять-томасов-только-из-уважени я-к-такому-великому-герою-а?
Выпалив эту тираду на одном дыхании, гном-гоблин замер и выжидательно уставился на Шаха.
Восседавший на кобыле Шон сплюнул на лысину проходящего мимо жреца и смачно выругался.
Он-то знал, что даже если бы в этих перчатках была сделана из настоящего мифрила хоть одна чешуйка, они бы уже должны были стоить в десять раз дороже.
Не подозревающий об этом Шах рассматривал перчатки с искренним восхищением. Подумать только, перчатки из настоящего мифрила! Как раз его размер, сидят как влитые. И так подходят к его новой кольчуге.
– Берете? – радостно поинтересовался гоблин-гном, почти не сомневаясь в ответе.
Шах со вздохом положил перчатки обратно на прилавок.
– Они мне… велики.
– Не может быть! – совершенно искренне усомнился гном-гоблин и сам натянул перчатку.
Все было в порядке, заклинание Подходящего размера – единственное, действительно наложенное на перчатки и пропадавшее спустя полдня после покупки, – действовало исправно.
– Постойте, может другая пара вам подо…
Но Шаха перед прилавком уже не было.
Хотя ему и очень хотелось приобрести перчатки – равно как и большую часть содержимого лавки, – он прекрасно понимал, что их неминуемо постигнет судьба всех остальных его покупок – замечательного кинжала, украшенного самоцветными камнями, и великолепной эльфийской кожаной безрукавки. Все, что покупал он сам, находилось на нем до очередного подвига, после чего безвозвратно пропадало. Взамен пропавших обнаруживались куда более невзрачные и куда более дорогие вещи – например, самые обычные с виду черные перчатки, за которые Шах, как рассказали ему на очередное утро, уплатил бродячему гному тридцать пять томасов, причем собеседник Шаха был уверен, что гном сильно продешевил. А еще…
В этот момент Шах разглядел в рыночной толчее знакомое лицо, и все мысли о перчатках мигом вылетели у него из головы.
– Дядюшка Фло! – закричал Шах, бросаясь вперед.
Флауэрс Гногги по прозвищу Засушенный неторопливо развернул все свой семь с половиной пудов живого веса, дабы увидеть окликавшего, и остолбенел. Перед ним стоял молодой воин, тащивший на поводе огненно-рыжего адского аргамака. Он был похож на…
– Здравствуйте, дядя Фло, – улыбаясь, сказал Шах.
– Шах… – оторопело выдохнул Засушенный. – Но… Но…
– Я так надеялся встретить кого-нибудь из своих.
Фло опустил взгляд вниз, на носки сапог Шаха, и начал медленно поднимать его, по привычке подсчитывая стоимость увиденного. Получившийся результат примерно вдвое превосходил стоимость всех товаров, привезенных дудинцами на ярмарку. При этом в сумму не вошел конь вместе с содержимым седельных сумок.
Дядюшка Фло припомнил ходившие по ярмарке слухи о новом выдающемся герое по имени не то Шох, не то Шех и содрогнулся.
– Шах, – медленно произнес он. – Ты…