Раз надежда, два надежда...

Именно услышав это, мои дамы расслабились. Потому что наш план и заключался в том, что я должен был деактивировать главную, возможно взять ее в заложники и после этого дать сигнал своим.

Так что, они решили спокойно ждать. И очень большой неожиданностью для них стал вой тревоги, раздавшийся из глубин главного здания. Явно что-то пошло не так. Зато охранницы моментально покинули свой пост на воротах и рванули на помощь своим товаркам.

Пока мои дамы проходили распахнутые настежь ворота, крадучись пробирались ближе к зданию, вдруг появился сигнал от меня. Да какой! Увидеть можно было и за пару километров. Даже они, привычные к Холодцу, немного прифигели от его гигантских размеров.

Птицыну, как самую верткую и хитрую, послали на поиски моего тела, очень надеясь, что оно находится в состоянии полного здравия. Остальные же поспешили на помощь Холодцу, глядя, как некоторые нехорошие личности пытаются сбежать от попадания в его чрево.

Бесполезно спрашивать, откуда Сигизмундовна вытащила сразу три веревки, которые стали использовать на манер лассо сама бабка и две огненных магички. Светка же просто бегала между военизированными дамами и била их щитом. Урон не проходил, зато оглушение – на ура.

А Птицына тем временем, довольно быстро, обнаружила и меня, к спине которого какая-то странная баба, очень похожая на завуча из ее школы (очень мерзкая она была, как заметила белобрысая), стояла за моей спиной, тыкая палкой от швабры. Вот, именно тогда, Птицына и поинтересовалась, зачем тетка пытается меня проткнуть этой самой шваброй. А та не растерявшись, со всей дури долбанула меня палкой и я, как уже известно, умудрился схлопотать длиннющее оглушение.

Тетка, резко развернувшись, хотела и Птицыну долбануть, только та, в момент задавания интересующего ее вопроса, сидела на корточках. Так что тетка промахнулась, еще по инерции и завалилась в бок, плюхнувшись «мордой лица прям в самую грязюку!».

Белобрысая, конечно, не растерялась, кинула на нее дебафф «Общая потеря сил», изученный на двадцатом уровне, и тех десяти секунд, что длилось ослабление, снижающее все характеристики на 90%, ей вполне хватило, чтобы связать тетку ее же собственным шарфиком.

Там уже Птицына, с абсолютно довольной рожицей, усевшись сверху тетки, позвала на помощь.

Тем временем, женщины-пленницы уже поняли, что происходит какая-то заварушка, и, по словам одной, решили, что кто-то начал восстание, ну и начали осторожно выползать из своих казарм, по ходу дела сминая своей массой оставшихся единичных охранниц этих временных жилищ тюремного типа.

– Мне вообще не понятно, как эта Артемида, не обладая, явно, никакими навыками военной подготовки или чего-то в этом роде, смогла подчинить себе столько народу, - покачал я головой. – Она, реально, больше на училку похожа.

– Директриса в местной школе, - цыкнула зубом Сигизмундовна. – Мне одна из освобожденных сказала. Только ей «повезло», - бабка пальцами обозначила кавычки у последнего слова. – Досталась ей специализация «Поработитель». Ну, и она, возненавидевшая многих родителей учеников своей школы, да еще и заручившись помощью своего завхоза, известной теперь под ником «Кактус», решила в первый же день заставить их работать на себя. Отомстить за потерянные нервы хотела. Была там парочка Надежд. У нее это отлично получилось, потому что было у нее умение, заставляющее подчиняться любому. А там уже – вошла во вкус, и остановиться не смогла. Власть, она развращает, знаешь ли…

– Ага! – радостно добавила Птицина. – Я сначала не поняла, почему она мне ничего не приказала. А оказалось, что ей вслух надо свое требование озвучить. Но, так как ее морда лица была в грязи, включая рот, изречь ничего путного не вышло. Да и вообще, я никогда учителей не слушала. У меня это профессиональное. Ленивый ученик называется!

На последнее высказывание громче всех засмеялась сама Птицына, а Светка ее поддержала.

Я же хотел было заметить, что-то, вроде – «Ученье свет, а не ученье тьма», но тут, обогнув очередную пустующую многоэтажку, мы увидели фееричное зрелище в виде тяжело вздыхающего Холодечика, нутро которого было забито различными женщинами, на лице каждой из которых читалась вселенская тоска. Да и было понятно почему, кроме самого факта нахождения там. Вреда этим бабам Холодечик причинить не мог, а вот их одежда уже начала медленно перевариваться, и тела находились в разной степени оголенности.

– Прикольно! – усмехнулся я.

– Извращенец! – не преминула заметить довольная сеструха.

– Отстань, мелкая! Я вообще ситуацию имел в виду! – хотя, конечно, некоторые фигурки были вполне себе ничего, но я не настолько озабоченный, чтобы возбуждаться от вида теток, даже симпатичных, которые заточены в мясном желе.

– Как ты? – крикнул я Холодцу, когда мы подошли к нему поближе.

– Плохо… Плохо… Бээээ… - простонал мой питомец, что прозвучало с громкостью завывающей бури. Понятно, что ему плохо. Вон, некоторые как усиленно пытаются барахтаться внутри него!

– Три минуты осталось, потом перевызову! – крикнул я, затем почесал в затылке. – Но, если хочешь, сделай «Бэээ», а то кто знает, вдруг они вместе с тобой исчезнут!

Почему мы не задумались об этом раньше? Вдруг, правда, исчезнут. Может, бабы и плохие, но мы, все-таки, не убийцы.

А Холодец, лишь услышав мое разрешение, с радостью выполнил то, что ему так давно хотелось.

Хорошо, что мы успели отскочить чуть подальше…

Эх, эти чудесные шмотки!

Пребывание в Холодце, а также дальнейшее извергание их моим питомцем из своего желе, похоже, сильно ударило по моральному состоянию бывших рабовладелиц. Так что теперь никто из них и не думал убегать, даже, когда Холодечик с оглушительным «чпок» пропал, будто растворившись в воздухе. Часть мамзелей прикрывали частично оголенные участки тела, которые открылись из-за дырок, в местах, где одежда переварилась моим питомцем. Я не понимал смысла в этих телодвижениях. Из мужчин – я один, да и то их не разглядываю. Больно надо! Что я, обнаженных женских тел не видел раньше? А эти еще и вызывают у меня ярое моральное отторжение из-за их деятельности в последние недели и физическое из-за покрывающей всех слизи, да и не все из них, даже до этого, были красавицами. Вон, Вин Дизель затесалась где-то позади остальных, и даже намеков мне больше никаких не делает, взглядом в землю уткнулась и, похоже, даже плачет. А нечего на стороне плохишей быть!

– Так, все дружненько становимся цепочкой и рысцой направляемся в город! – скомандовала довольная собой Птицына. Когда еще дадут поотдавать приказания взрослым? Причем, ее все послушались, хотя и было какое-то недовольное бурчание, про «шмакодявку» и «тоже-мне-героев». Начали очухиваться… Хотя таких, вроде, всего парочка, да и от коллектива своего не собираются отделяться.

Но, на всякий случай, призвал Холодца. Уже нормального размера и вполне довольного жизнью. И все равно, вызвавшего ужас и испуганные перешептывания. Конечно, они же не знают, что увеличение далеко не всегда так отлично срабатывает, как последний раз вышло.

Довели мы дам без приключений, под предводительством меня и гордо вышагивающего Холодца, замыкающей шествие Птицыной, периодически покрикивающей на отстающих и сторожащих по бокам Сигизмундовной и Светкой.

А в бывшем военном городке, тем временем, уже и без нас решили, какими должны быть последующие действия. Избрали главу, которая, что интересно, оказалась замдиректора той самой школы, в которой руководила Артемида, только эта пожилая женщина, еще преподававшая при Советском Союзе и бывшая ярой поклонницей коммунизма, отказалась становиться рабовладелицей, на нее даже не подействовало умение бывшей деректрисы. И стала, в итоге, рабыней. Но теперь ее упрямая позиция была по достоинству оценена.