Разбитная разведёнка

«Нужно престать загоняться, всё идёт по плану, а если что и случится, то моя всезнайка точно что-нибудь придумает», — думал Руслан, пока Женя принялась за мытьё посуды.

— А у меня есть посудомоечная машина.

— И ты ею пользуешься? — не оборачиваясь, спросила она. — Сейчас они почти у всех есть, входят в стандартный набор кухонного гарнитура.

— Ещё нет. Ради одной тарелки её включать странно, — ответил мужчина. — Мне проще руками помыть, чем копить гору грязной, чтобы было что загрузить.

— А мне проще постоять у мойки несколько минут или Гришку напрячь, чем ждать два часа, пока это сделает машина, — объяснила Женя, выключив воду. А потом вместо того, чтобы воспользоваться одним из кухонных полотенец или по-простецки вытереть руки о свою одежду, повернулась, сделала шаг вперёд, вытянула руки и хлопнула в ладоши.

— Женя, блин! — возмутился Руслан, не столько от брызг, сколько от неожиданности.

На его восклицание прибежал Гриша, который уже был знаком с таким легкомысленным поведением матери, потому что стоило ей обратить на него свой лукавый взор, как он, хихикнув, дал дёру, прежде чем она стартовала в его сторону, тряся перед собой мокрыми руками.

Благодаря её резкому повороту, волосы откинулись назад, открыв мужскому взгляду розовое тонкое ушко, смущающее размером свою обладательницу.

«Даже на уши её заглядываюсь… Со всеми потрохами меня захомутала».

Позже, когда Женя, ведя на поводке Тоньку, а Руслан, неся приготовленные для переезда вещи, вошли в лифт, разговор о посуде продолжился.

— А посуду бьёшь?

— Обычно нет, но у тебя в кухне кафель, а не линолеум, приземление на него ни стекло, ни керамика не переживут.

— Я про ссоры, — ухмыляясь её домовитости, объяснил Руслан. — Слышал, в порыве гнева трепетные дамы тарелки бьют.

— Я скорее тебя толкну, чем разобью то, что сама выбирала и покупала.

Выйдя из подъезда, Женя протянула Руслану брелок с ключами.

— Это я тебе ключи давать должен, а не наоборот.

— Это для завтра. Гришку Виктор Семёнович заберёт, а я после работы с Сашей пойду искать самую отвратительную вешалку и препротивный туалетный столик. Ты первым приедешь, перекусишь, а потом вместе машину загрузим и с Тонькой к тебе поедем.

— Уже к нам, — поправил её мужчина. — И самую отвратительную вешалку не ищи, брось все силы на столик. Пусть он будет первым среди худших. Сможем водить в спальню надоевших гостей, чтобы они пугались и поскорее проваливали куда подальше.

— Ты не любишь гостей, получается всех визитеров в спальню водить нужно? — хмыкнула Женя и, вытянувшись вверх и сложив губы уточкой, чмокнула его в подбородок. — Забудь о старых привычках, теперь в спальню ты приглашаешь только меня.

Пятничным вечером Олег и Руслан, сидя на Жениной кухне, ели суп и вели беседу.

— Тут важно сразу дать понять, что ты главный, и злить тебе опасно для здоровья.

— Прям опасно?

— Пару ударов тапком по заду, и посильней, чтоб было ясно, что это не игра и шутка, а заслуженное наказание, — учил опытный муж и отец.

— Специально бить не смогу.

— Так без повода и не надо. Это со всем повёрнутым надо быть, чтобы в трезвом уме заведомо слабого бить. Но если разозлит и доведёт, сам не заметишь, как прикрикнешь и дашь поджопник. Не сильный, но ощутимый. Идеально будет, если как у меня, с первого раза всё поймёт и будет слушаться, — похвалился Адоев. — Но у тебя случай сложнее, возраст и раздольная жизнь без крепкой мужской руки, под себя воспитать не получится, поэтому нужно завоёвывать уважение.

— Кнут и пряник, — кинул Руслан.

92. Переезд и посещение загса

— Шоколадные пряники и вафли. Свежие, — в одной руке держа пакет, а в другой пластмассовое ведёрко с этими самыми вафлями, Саша, навалившись на стеклянную дверь, выскользнула на улицу к ожидающей её у входа в бакалею подруге.

— И сколько ты это будешь есть? — спросила Женя, прикинув, что пакет тянет на пару килограммов.

— Это не только мне. Немного вам к чаю отсыплю. Для тебя к кофе, — внесла коррективу довольная покупками Александра. — Нас дома трое, а в понедельник Люба придёт, её тоже угостить нужно, она пряники больше всего уважает. Так что тут дней на десять, а то и меньше.

«Нас же теперь тоже трое, — осенило Евгению. Нет, до этого мгновения о Руслане она не забывала, но вот о том, как это отразится на содержимом холодильника, не задумывалась. — Грибы готовлю на двоих, а супы варю в большой кастрюле, ведь Руслан в этом плане не балованный и согласен есть их на второй день».

Мужчины доели суп, и, взяв на себя роль хозяина, Руслан занялся мытьём посуды, в то время как Олег, поддавшись скуке и вялому любопытству, устроил себе самостоятельную экскурсию по квартире Майоровых, не обращая внимания на следующую за ним таксу.

Ничего кричащего о том, что жильё нуждается в мужской руке, не было. Стерильной чистоты тоже не наблюдалось, но Олег на своём опыте знал, что мальчишки и собаки всюду оставляют за собой мусор, и не важно, как часто пылесосить пол, дрессировать пса и учить вымахавшего мальчугана — крошки, волосы, шерсть: в лучшем случае будут только под ногами, а в худшем — на диване, столе и одежде.

Узнав о связи друга с Евгенией, мужчина не задумывался, во что это перерастёт, он лишь рассчитывал, что их интрижка не расстроит Сашу, всей душой радеющую за подругу. И вот несколько месяцев спустя закоренелый холостяк, называющий женатого друга каблуком, просит совета, как сделать так, чтобы женщина чувствовала себя комфортно на его территории, и выбирает ресторан, в котором будет гулять свадьбу. Адоев мог только поаплодировать Жене и её дьявольскому обаянию и уму, чтобы между этой парочкой не происходило наедине, никаких видимых усилий и серьёзных уступок с её стороны им замечено не было.

Остановившись у тяжелой деревянной полки с книгами, Олег прочитал названия на корешках, сделал вывод о принадлежности минибиблиотеки Грише, снял её со стены, рассудив, что это богатство переедет вместе с юным владельцем, и понёс в коридор, где и застал появление своей жены и хозяйки квартиры.

— Если сначала думать, а потом делать, можно было понять, что нести будет гораздо легче, если книжечки с полочки снять, — проворковала Женя и тут же отругала себя, ведь сперва стоило поздороваться и поблагодарить за помощь с перевозом вещей. Но сыграл фактор неожиданности, открыв дверь и увидев Адоева с ношей, она вспомнила, как много лет назад отец вешал эту резную полку в её комнате, а в прошлом году мамин близкий друг Валентин, приехав в город по делам, привёз её уже для Гриши. Навещая как-то летом малую родину, Женя сама обмолвилась, что хотела бы забрать её, но ребёнка и чемодана для неё было более чем достаточно, и тащить в поезд ещё и мебель было слишком. Елена слова дочери запомнила и спустя пару месяцев организовала доставку.

Олег был слишком большим и спокойным, чтобы принимать на свой счёт и давать реакцию на такие мелкие выпады, а чуткая Саша, посчитала нужным дать подруге минутку на то, чтобы собраться и вернуть себе спокойствие, поэтому, дождавшись, когда муж обуется и накинет куртку, пообещала:

— Олег будет осторожен, я проконтролирую, — и вышла из квартиры вместе с ним.

Странно испытывать сильную привязанность к вещам, которые обычно не замечаешь. Женя не помнила, откуда отец взял деревянную лакированную полку, похожую на ту, что была в комнате бабуси, на которой стояли иконы, только в несколько раз больше и массивней. И хранила она на ней не столько книги, сколько выписываемые журналы, и никаких ярких воспоминаний и историй из детства, связанных с ней у Евгении не было. Так с чего взялось беспокойство, что при переноске может появиться царапина, или Адоев своими ручищами повредит деревянное кружево?