Разбитная разведёнка

— Но это мои стены, и я решаю, будут в них сверлить дырки или нет.

— То есть…

— У вас с Женей общий ребёнок и всегда есть что обсудить, но она без двух дней моя жена. Я ещё не знаю всех примочек и правил женатой жизни, но могу сразу сказать, что какие бы отношения вас не связывали, орать на неё ты больше не будешь.

Руслан говорил спокойно, как будто безразлично, но это не помешало Андрею снова почувствовать угрозу. Но переговоры и налаживание контакта было его профессиональным навыком, поэтому он быстро взял себя в руки.

— Потому что скоро ты сам будешь на неё орать, — с понимающей улыбкой посочувствовал Майоров.

99. Назад пути нет

— По справедливости это ты должен спать на диване, а не я, — бурчала Женя, размешивая сливки в своём «мягком» кофе на сон грядущий. — Диван хуже кровати, а раз ты предатель, то должен страдать.

— Лягу на диване, — апатично согласился Руслан, прихлебывая чай с имбирём.

— Нет, мне на нём будет удобней, чем тебе, — отмахнулась она от его предложения. — А я забочусь о твоём комфорте, хоть ты этого и заслуживаешь.

— Спасибо, я это ценю.

— И поэтому ты не только помог Андрею присобачить к стене этот дурацкий телевизор, но ещё и выслушал его нытьё!

— Я проснулся от вашей ругани и собрался предложить ему немедленно удалиться, — деликатно описал Руслан своё первоначальное намерение за шкирку вывести Жениного бывшего мужа из квартиры, на прощание предупредив о неприятных последствиях, если он ещё раз будет разговаривать с ней таким тоном. — А потом вспомнил, что послезавтра свадьбы, а я и так эту неделю похерил, и конфликт с Гришкиным отцом нам не нужен.

«Да и жалко мне его стало, — мысленно добавил он. Гришин папа соперником не воспринимался, поэтому его потерянный вид, который он пытался скрыть за бравадой, не грел самолюбие. — Этот Андрейка по исключительной дурости бывшую жену из разряда женщин перевёл в бесполые родственники, а поняв, что это не так, испугался и пытается застолбить своё место в жизни сына, видя во мне конкурента. На него даже разозлиться толком не получилось, только пожалеть или поржать. Он потерял, я нашёл… Нет, нашёл — будто подобрал, а я таким не занимаюсь. Лучше: он про*бал, а я верно всё просчитал и выиграл. Выиграл тот ещё джекпот».

Об этих философских размышлениях Евгения не догадывалась, ей было достаточно озвученного. Это бескомпромиссное и объединяющее «нам», пришлось по душе, и с основным посылом она была согласна, но сказать Руслану какую-нибудь колкость очень хотелось. Из-за этого пришлось поджать губы, напомнив себе, что она сама затеяла выяснение отношений с Андреем, и по-хорошему должна ощущать вину за то, что вынуждает его быть свидетелем и участником мелких разборок.

— Почему ты меня не предупредил? — не успокаивалась Софья, узнав по какой причине Андрей задержался.

— Утром я ещё не знал, как поступлю.

— Свадьба действительно в эту пятницу? Женя беременна?

— В пятницу утром регистрация, вечером банкет. А о беременности не знаю. Губы и, — запнулся Андрей, поняв, что грудь бывшей жены, встретившей его не в одном из привычных халатах, а в симпатичном костюмчике то ли юного самурая, то ли гейши, лучше не упоминать. — И другие части тела у Женьки не увеличились. Ещё Руслан подошёл, при нём спрашивать неудобно было.

Также ему было неудобно рассказывать Софье, что он с чего-то разговорился с Русланом, из-за чего на прощание услышал от бывшей:

— Кто бы мог подумать, что с возрастом ты превратишься в одного из тех чудиков, на которых лучше не смотреть, а то если они поймают твой взгляд в лифте, очереди или на остановке, то начнут болтать обо всём подряд, вываливая на тебя ненужную информацию.

Болтать Андрей начал из-за нервов и ощущения своей инородности. В комнате своего сына с купленным на свои деньги телевизором он почувствовал себя попрошайкой или каким-нибудь распространителем сектантской литературы, которого случайно впустили в квартиру и вот-вот выпрут вон. Первым порывом на это было проблеять что-нибудь в свою защиту, но в отличие от Жени, её мужчина не спорил, а лишь спросил, на какой высоте он собирается вещать небольшой плазменный экран.

Говорил Майоров не столько из-за потребности высказаться, сколько из-за желания разбавить гнетущую тишину. Сначала он пошутил о том, что о предстоящей свадьбе Женя сообщила, но забыла упомянуть о дате. Потом, рассказал о своём родительском долге, а под конец поделился проблемой женской ревности.

— А фамилию она его возьмёт или твою оставит?

— Об этом я тоже не спросил. Соф, хватит меня о каждом шаге допрашивать. Какая тебе разница?

Да уж, странная выдалась среда.

Утром четверга Евгения проснулась из-за неопознанного звука. Он исходил из спальни и повторялся. Потревожив нагло забравшуюся на диван и улегшуюся у неё в ногах Тоньку, она, ещё не совсем проснувшись, действуя на инстинктах, встала, чтобы проверить Руслана.

Неопознанный звук оказался приступом чихания.

Как итог, свой последний день незамужней жизни Женя начала с того, что принесла жениху рулон туалетной бумаги.

— Вы с Гришкой вчера все салфетки перевели, — объяснила она Руслану, пытающемуся в темноте на ощупь понять, что же она подкинула ему в кровать.

На пятницу у Жени был оформлен отгул, но сегодня работу никто не отменял, а после ей нужно проверить старую квартиру, где будут ночевать мама и Валентин. В общем, дел много, и ей бы стоило вернуться в постель и доспать эти полтора часа до сигнала будильника, но вместо этого ответственная Евгения закрыла двери в спальню и комнату сына, чтобы не мешать своим мужчинам отдыхать, и, умывшись холодной водой, принялась за готовку.

Ко времени её ухода на работу, на плите стояла кастрюля с овощным супом с фрикадельками, а на столе тарелка с жаренной в кляре цветной капустой.

«Пусть ест витамины и только попробует завтра не быть бодрым и собранным!»

В заботах и хлопотах Евгения почти упустила волнение, охватывающее каждую невесту независимо от того, в который раз она выступает в этом амплуа. А вот Саша, выйдя замуж, не перестала относиться с трепетом к свадебным обычаем, пусть даже они смешные и необязательные.

Когда Женя, выделив себе под конец перерыва пятнадцать минут на обед в одиночестве, снова засела за работу, в дверь осторожно поскреблись, через пару секунд негромко постучали и, наконец, вежливо спросили:

— К вам можно? Я только на секундочку, — пообещала Саша, и через мгновение на Женин стол опустился маленький непрозрачный пакетик.

Заглянув внутрь и задавшись вопросом, на что ей сдалась большая и, кажется, растянутая резинка для волос, Женя подхватила презент и выскользнула из кабинета вслед за подругой. Хорошо, что рассмотреть подарок она решила не на глазах у коллег, ничего постыдного в этом не было, но и размахивать частью белья было бы непрофессионально. Резинка оказалась белой подвязкой.