Разбитое сердце июля

Итак, первая фраза Вадима была более чем банальной. Однако его первое движение оказалось не столь стандартным. Он перехватил Алену под попку так, что она невольно обхватила его ногами и обняла за шею еще крепче. Вслед за этим Вадим просто-таки впился губами в ее грудь, а телом своим она ощутила его возбуждение.

Ой… Он что, с ума сошел? Прямо здесь? Но это невозможно!

Потом как-то все смешалось в стремительности движений и водяных вихрей. Теперь губы Вадима завладели губами Алены, и она не могла выразить протеста, даже если бы хотела. Но размышлять о том, хочет она протестовать или не хочет, уже не было времени. Целовался Вадим не бог весть как умело, зато страстно, не ответить ему оказалось просто невозможным. Ну, она и отвечала на поцелуи поцелуями, на объятия объятиями, на ласки ласками.

Это было похоже на бесконечный бред! Мелькание мыслей: да он с ума сошел… да я с ума сошла… Боже мой, первый раз это в бассейне… а вдруг кто-то войдет… почему я ничего не чувствую, ведь стоило только Игорю…

И стоило только вспомнить то лицо, те глаза, тот задыхающийся шепот, как она уткнулась всем лицом в смуглое мокрое плечо, забилась, застонала.

Тяжко, бурно дышал Вадим, судороги били его тело.

Наконец он отстранил от себя Алену, поставил на дно – и тут же вновь схватил в объятия, потому что ее не держали ноги.

– Извини, что я так на тебя набросился, – пробормотал Вадим со смущенной улыбкой. – Я тебя как только увидел, только об этом и думал, только этого и хотел, Елена Прекрасная.

Эх, черт… Лучше б он молчал, как молчал до сих пор!

Алена даже задрожала. Нет, это не была дрожь с трудом сдерживаемых рыданий по причине оскорбленного самолюбия, вот уж нет: она с превеликим трудом сдерживала смех.

Трудно было сердиться на человека, который доставил ей столько удовольствия, но пришлось прикусить губу, чтобы не спросить со всем мыслимым и немыслимым ехидством: «А ты меня ни с кем не перепутал, Вадик?»

И тотчас сквозь блаженство и смех пробились воспоминания о минувшей странной ночи, проведенной то в компании с призраками, то в постели Нестерова, то в рассветных блужданиях с Холстиным. Алена вышла из образа безрассудной искательницы наслаждений с такой же стремительностью, с какой несколько минут назад в этот образ вошла. Вернее, вплыла.

– Ты очень смел, – пробормотала она, изображая припадок запоздалого девичьего смущения. – А вдруг бы кто-нибудь появился?

– Ну, до двенадцати никто и никогда в бассейн не ходит, – беззаботно усмехнулся Вадим. – Отдыхающие завтрак переваривают. А до двенадцати еще двадцать минут. – Он взглянул на большие настенные часы. – Может, перейдем в джакузи?

В джакузи?!

Ну ладно, появись кто-то посторонний, пока они были в бассейне, еще можно было успеть сделать вид, будто Алена тонет, а Вадим ее спасает. Или, к примеру, делает искусственное дыхание изо рта в рот. Но в джакузи, которая, во-первых, глубиной сантиметров пятьдесят, а во-вторых, находится практически против выхода из душевых, этот номер не пройдет. Хотя Вадим, такое впечатление, ничуть не беспокоится о том, что кто-то может возникнуть и прервать их заплыв на вторую дистанцию. Что, настолько опьянен страстью? Судя по тому, как выглядят его небрежно натянутые плавки, не без того… А может быть, мальчик из числа тех, кто готов бездумно трахаться, как это делают, к примеру, кролики, не заботясь ни о чем, кроме наслаждения? Или он задался целью непременно скомпрометировать писательницу Дмитриеву?

Так, это мания преследования или мания величия подала голос? Ну, которая бы из них ни была, надо к ее голосу прислушаться.

– Я бы с удовольствием, – сказала Алена самым нежным голосом, на который была способна, и так же нежно чмокнула Вадима. – Но вдруг какой-нибудь психический придет раньше двенадцати? Нет, я так не могу, я стесняюсь.

– Да никто не придет, честное слово! Я точно знаю, что до двенадцати записи в бассейн нет! – горячился Вадим, чуть ли не силком втаскивая Алену в джакузи. – Никто, никто не придет! Я же тебя хочу, ты что, не видишь?

Да, это было видно, что называется, невооруженным глазом. Такие увесистые аргументы способны были убедить и особу гораздо более стойкую морально, чем наша героиня! Последовало несколько минут бурных трепыханий среди фонтанчиков, и волн, и теплых струй, и это было бы упоительно, честное слово, просто упоительно, кабы не оказались перед глазами Алены настенные часы, отчего созерцание неумолимого движения минутной стрелки изрядно испортило ей наслаждение.

В конце концов она чуть ли не с облегчением вынырнула из объятий неосторожного любовника и, дав ему все известные ей клятвы повторить все это как можно скорей, уже на суше, в чьем-нибудь номере, его или ее, в чьей-нибудь постели, ее или его, со всех ног понеслась в душ. До двенадцати оставалось три минуты, однако Алена очень надеялась, что народу еще нет.

Увы и ах! Когда, наскоро ополоснувшись под душем, она выскочила в раздевалку, там уже хозяйничала какая-то дамочка с двумя сыновьями лет пяти– шести. Детки уставились на голую тетю с откровенным интересом. С таким же любопытством таращилась на нее и мамаша. Алена неловко прижала к себе скомканный купальник, ругательски ругая себя за непредусмотрительность: ну кто ей мешал заранее отнести в душ полотенце?! Теперь вот демонстрируй направо и налево свои нагие прелести, украдкой косясь на грудь в поисках возможных компроматов, оставленных губами Вадима.

Кое-как обвившись полотенцем, Алена немного успокоилась, однако руки все еще дрожали, и когда она полезла в шкафчик за трусиками, то уронила сумку, и, конечно, ключи, косметичка, щетка, пачка одноразовых платков – все это рассыпалось. Вдобавок косметичка оказалась открытой, и из нее вывалилась куча нужных и ненужных мелочей, разлетевшихся и раскатившихся во все стороны. Когда Алена их собрала, оказалось, что французский магнитный ключ залетел под шкафчик, и чтобы достать его, пришлось проделать некий акробатический этюд, успеху которого не способствовали неотступные взгляды мамы и ее сынков, а также еще каких-то теток, гурьбой влетевших в раздевалку и немедленно принявшихся есть Алену глазами. Она была обглодана любопытными взглядами почти до костей, когда, кое-как одевшись и на ходу причесываясь, выскочила наконец в холл и увидела за стойкой дежурной не кого иного, как Колобка Юматова. Судя по тому, что откуда-то доносился громкий голос Тани, по-прежнему что-то считавшей и сбивавшейся теперь на сорок один и сорок два (роковые сороковые!), директор просто заменил кастеляншу на боевом посту. Вроде бы обычное дело, однако Алене показалась странной ухмылка, которая промелькнула при виде ее на лице директора. Оценивающая, чуточку презрительная… Или ей померещилось? Или она слишком мнительна? Или уверенность Вадима в том, что «никто, никто не придет!» объяснялась сговором с директором, которого он посвятил в обстоятельства своего неодолимого желания, а может быть, даже и подкупил его?

Ну, это бред. Или не бред?

Взгляды любопытных теток и без того раздосадовали Алену, а теперь, после встречи с Колобком, наша героиня и вовсе почувствовала себя сущей миледи, левое позорящее ее плечо которой выставили на всеобщее обозрение.

Пробормотав что-то нечленораздельное в ответ на сакраментальное: «Ну, как водичка?», Алена ринулась вон и, не останавливаясь, добежала до своего коттеджа, где обнаружила на крыльце низенькую особу в бежевом блузоне и зеленых бриджах с пылесосом наперевес. С самым грозным видом наставив раструб пылесоса на Алену, словно собиралась стереть ее с лица земли, как ничтожную пылинку, особа потребовала объяснений, почему сломан замок люкса номер два. У Алены даже дух захватило! Она ворвалась в коридор, ожидая увидеть взломанную дверь своей комнаты, однако дверь была на месте и оказалась накрепко заперта.

А, ну понятно. Уборщица – это была, судя по униформе и описанию Нестерова, настоящая уборщица по имени Неля – не смогла открыть дверь обычным ключом и решила, что сломан замок. Алена приложила к двери магнитный ключ, а потом свободно открыла ее обычным. Поскольку проделано это было ловко и незаметно, Неля смутилась и принялась извиняться. Великодушная Алена собралась было ее разуверить, однако прикусила язык. Смущение Нели было ей как раз на руку, потому что при виде ноутбука, стоявшего на столе, Алена вспомнила о своем детективе. Нужно продолжить сбор сведений! Неля готова была на все, чтобы загладить свою «вину», и с полным доверием выслушала басню о том, как хорошо отдыхала Алена здесь в пансионате в прошлом году, как подружилась с Катюшей из спорткомплекса и как жалеет, что не встретится с ней снова.