Разбитое сердце
Шрифт:
Но прежде меня никто так не целовал. Будто я имею значение, будто я чего-то стою.
Впервые я чувствую себя желанной.
Блу останавливается, его выражение лица почти что растерянное. Его взгляд не сразу фокусируется на мне. Но даже тогда он не отпускает меня. Блу продолжает прижимать меня к своей груди, а его пальцы зарываются в мои волосы. Похоже, словно Блу совсем не хочет прерывать этот момент.
В этом я с ним солидарна. В его темном взгляде можно утонуть... что я и делаю, погружаясь все глубже и глубже. Мое тело полностью прижимается
Он улыбается, медленно и уверенно.
– Черт побери, красавица. Я могу стать зависимым от тебя.
И я понимаю, что для меня уже поздно. Я зависима от него. Его вкуса, прикосновения. Того, как он обходится со мной. Я даже не хочу, чтобы он останавливался, но он не продолжает меня целовать. Он точно не уложит меня на эти белые камни и не займется со мной сексом.
Вместо этого он немного отстраняется, впуская прохладный воздух между нами.
– Что-то не так?
– шепчу я.
Тень пересекает его взгляд, от чего я дрожу. Блу заправляет прядь волос мне за ушко.
– Ничего. Абсолютно ничего.
ГЛАВА 3
В ПОСЛЕДУЮЩИЕ три недели каждый вечер мы проводим вдвоем, разговаривая и целуясь.
Только поцелуи, и ничего больше.
Мы целуемся часами, пока не теряем способность дышать. Иногда я оказываюсь сверху на Блу и чувствую его желание, твердое как камень, однако мы никогда даже не снимаем одежду.
Часть меня утопает в счастливых моментах, проведенных вместе, пусть мы и не ждем хорошего конца этой истории. В подобном месте счастье – достаточно редкое явление, поэтому, когда оно приходит к тебе в потертой кожаной куртке, не стоит от него отворачиваться.
Другая же часть в ужасе от того, как все может закончиться. Наша жизнь совсем нам неподвластна. В любой момент его могут отнять у меня навсегда. Раньше я выживала в одиночку, но сама мысль о том, что его со мной больше не будет, как кислота на коже: разъедает и пожирает заживо.
В это же время, я уверена, Мэтью все ждет своего шанса атаковать.
Есть еще кое-что, что нависает над нами подобно грозовому облаку... слухи о нем и то, что сказала Люси. Что даже самые отпетые хулиганы не решались связываться с Блу.
Еще раз ее тронешь – я тебя убью.
Однажды я все же не выдерживаю.
Уткнувшись подбородком в его грудь и играя его волосами, я спрашиваю:
– Это правда?
– Что правда?
– То, что о тебе говорят. – Мне не хотелось произносить это вслух, но он не оставляет другого выбора. – Говорят, что ты убил ребенка в своей прошлой школе.
Его глаза темнеют.
– Люди слишком много болтают.
Мое сердце начинает биться быстрее.
– Так значит, это правда.
Блу пожимает плечами, из-за чего его большое тело смещается подо мной. Он слегка убаюкивает меня, положив одну свою руку мне
на спину, а другую на задницу. Мы удобно устроились на чердаке, спрятанные подальше от всех глаз. Я чувствовала себя в полной безопасности... а это было абсолютной противоположностью тому, что должна бы ощущать, учитывая то, в чем Блу только что сознался.В то же время остается и некое чувство страха. Я не знаю, на что он способен или по каким причинам. Не знаю, что именно сможет вывести его из себя. Сейчас же, по всей видимости, я ему нравлюсь. И на данный момент этого достаточно.
–Тебя правда зовут Блу?
Он делает забавную гримасу.
– Серьезно?
Мне нравится эта его светлая сторона, та, что никак не связана с его суровостью, смертью и опасностью.
– Просто хочется узнать что-нибудь о тебе. Что-нибудь настоящее.
– Тогда и ты расскажи что-нибудь «настоящее» о себе, Ханна. Такова моя цена.
– Хорошо. – Чтобы отвлечься, я играю с его щетиной на щеке. – Моя мама покончила жизнь самоубийством.
В его глазах мелькает удивление.
– Это ужасно.
Я отвожу взгляд. Пора делиться не только яркими моментами своей жизни.
– Ну, это правда. Теперь твоя очередь.
– Юджин, – говорит он сквозь зубы.
Мой взгляд резко падает на него.
– Что?
– Меня зовут Юджин Блу.
Не могу удержаться... я смеюсь. Опасно смеяться над парнем, который убивал и совсем не сожалеет о случившемся. Однако уголки его губ тянутся вверх.
– Можно я буду тебя так звать? – дразню я его.
Он пытается сделать серьезное лицо.
– Нет, если хочешь от меня ответов.
Его имя – лишь крохотная часть его, но она принадлежит лишь мне. Я утыкаюсь носом ему в грудь, а он приподнимает мой подбородок. Его взгляд при этом полон серьезности.
– Мне жаль, насчет твоей мамы.
С трудом сглотнув, я произношу:
– Спасибо.
Блу подается вперед и касается своими губами моих. Он не пытается ими шевелить или протолкнуть язык внутрь. Мы просто застыли в таком положении, губами к губам, смешивая наше дыхание.
Когда я отстраняюсь, его лоб соприкасается с моим.
– Почему ты это сделал? – шепчу я.
В этот раз мне не пришлось произносить вслух все.
– Потому что он назвал меня Юджином, – с серьезным лицом говорит Блу.
Хоть это и неправильно, но я смеюсь. Он единственный, кто заставляет меня смеяться
– А если серьезно.
Выражение его лица становится жестким.
– Все очень просто. Люди снаружи... судьи и присяжные. Они не знают всей правды. Убить или быть убитым, и черт меня побери, если я позволю кому-нибудь меня тронуть.
У меня перехватывает дыхание. Очень жаль, что у меня нет подобной уверенности.
Если бы у меня была такая сила.
– Почему ты не за решеткой?
Блу пожимает плечами.
– Я несовершеннолетний, плюс присутствовали смягчающие обстоятельства. Они так это называют... смягчающие обстоятельства.