Разбитые маски

* * *

Таня всерьез занялась своим обустройством. Ольга помогала ей, но не слишком рьяно. Она ограничилась тем, что выделила девочке постоянное спальное место – все на том же диванчике да позаботилась о том, чтобы расчистить для нее письменный стол. Таня даже не поблагодарила. Девочка была настолько счастлива, что совершенно не замечала, что причиняет определенные неудобства.

Илья, отыскав каким-то чудом уцелевшую бутылку, опохмелялся, закусывая остатками салатов. Ольга, войдя на кухню, прислонилась к притолоке.

– Что теперь будет? – спросила она, вдоволь налюбовавшись тем, как тот подчищает тарелку.

– У нас все будет замечательно.

– Нет, что ждет Ирину?

Он высоко поднял брови:

– Тебя всерьез это беспокоит?

– Представь, да. Я понимаю, что она сама себя ограбила, – такой безумный шаг вполне в ее духе. Она бы не остановилась ни перед чем, чтобы доставить нам проблемы. Но что с ней теперь сделают? Посадят в тюрьму, как надеется это ясноглазое чудовище?

Илья с усилием проглотил кусок хлеба и ответил, что не стоит называть подобным образом невинного подростка. Тем более, что девочка за свою недолгую жизнь натерпелась такого ужаса, о котором Ольга даже представления не имеет.

– Что бы она ни перенесла, пока жила с матерью, это еще не дает ей права сажать Ирину в тюрьму, – упорствовала Ольга. – К ней нельзя относиться как к нормальному человеку. Если мы всегда называли ее сумасшедшей, то сейчас должны быть снисходительней… Таких даже на суде оправдывают!

Илья посерьезнел Он спросил не желает ли та, чтобы преступница осталась безнаказанной и всю оставшуюся жизнь терзала ребенка?

Ольга нервно пожала плечами:

– Не забывай, этот ребенок очень скоро перестанет быть таковым Таня взрослеет на глазах, и видеть это жутковато. По-моему, в ней слишком много ненависти. И потом, что такого сделала ее мать? Ограбила себя? Это почти смешно.

– А в тебе слишком много доброты! – возмутился Илья. – Не забывай – твоя невинная жертва пыталась нас посадить!

– Но у нее же ничего не вышло, – возразила Ольга. – Следователь на нашей стороне, и каждый здравомыслящий человек сразу поймет, что мы невиновны.

– Ты сбрасываешь со счетов одно обстоятельство. Ирина очень подозрительно выглядит в другом деле, куда более серьезном. Ты еще помнишь, что у тебя убили мужа?

Илья добавил, что бывшая жена его покойного друга вовсе не относится к числу кротких или недогадливых натур. Получив телеграмму, на которую Ольга даже внимания не обратила, та, вероятнее всего, стала действовать.

– Таня говорит, что мать сразу уехала из дому и вернулась поздно в невменяемом состоянии.

– Ну и что? Даже если они с Витей встретились…

– Ты представляешь, что могло произойти в таком случае?

Ольга молчала.

– Если она колотила мужа за малейшие провинности, то что могла она с ним сделать после суда, не уплаченных вовремя алиментов и вообще после развода? Убила бы, она же повторяла это неоднократно.

– Нельзя понимать так буквально… Илья перебил:

– В отдельных случаях можно. А Ирина как раз и есть тот особый случай, когда самые безумные поступки становятся реальностью. Олечка, лучше не думай обо всем этом ужасе! Ты, во всяком случае, ни при чем, да и я тоже. Лучше позаботься о себе самой. Если ты не продашь квартиру сейчас, когда самый разгар сезона, то цены могут упасть…

– Но где я буду жить, пока ты не построишь свой замечательный дом?

В эту минуту зазвонил телефон. Спорящие так увлеклись, что трубку пришлось снять Тане. Через секунду раздался ее пронзительный голос, до удивления схожий с голосом Ирины:

– Ну кто-нибудь, подойдите!

– Я не шучу, сейчас очень хороший момент для продажи. – Илья отодвинул тарелку и вышел в коридор. – Да, – раздалось оттуда. – Слушаю. Что? Сейчас позову. Оля, тебя!

Звонила престарелая родственница Виталия, о которой Ольга давно успела забыть. Та не была на похоронах по той простой причине, что ей отказали как ноги, так и разум. Эта двоюродная бабушка была знакома Ольге лишь понаслышке. Они с Витей никогда у нее не были.

– Я разбирала старые узлы и нашла чудесные вышивки, – как всегда, без предисловий начала престарелая дама. – И я сразу подумала о вас с Витенькой, ведь вы обзаводитесь хозяйством!

Ольге случалось говорить с ней всего несколько раз, исключительно по телефону. И разговоры эти были настолько оригинальны по форме и содержанию, что сейчас она вовсе не удивилась тому, что бабушка считает вышивки актуальной темой для беседы на другой день после похорон Виталия. Ольга не раз удивлялась тому, что та еще в состоянии набирать правильные телефонные номера.

– Как вы поживаете? – поинтересовалась старушка.

– Очень хорошо, – покладисто ответила Ольга. – А как вы себя чувствуете?

– Давление скачет, и ноги крутит, – пожаловалась старушка. – Вышивки можешь забрать, мне они не нужны.

– Спасибо, я как-нибудь заеду, – пообещала она.

– Вот славно! – обрадовалась родственница. – Как Витя? Здоров? Почему он всегда бросает трубку, когда я звоню? Ему скучно со мной разговаривать?

Ольга хотела было ответить, что ее супруг не в состоянии ни взять, ни бросить трубку, а разговаривать теперь может разве что с помощью спиритического сеанса… Но ничего не ответила, поскольку старушка поразила ее очередным заключением:

– Голос у него был бодрый.

– Да? – протянула женщина. – Наверное… Может быть, купить вам какие-нибудь лекарства?

– У меня все есть, – порадовала ее та. – Приезжайте ко мне поскорее. А то как бы моль не съела все вышивки. А там есть очень красивые, с анютиными глазками!

Ольга повесила трубку и вздохнула. Она была вовсе не расположена в очередной раз извещать кого-то об обстоятельствах гибели своего мужа. Если престарелой бабушке хочется думать, что тот еще жив, тем лучше. Это она и сообщила Илье. Тот расхохотался:

– Милая дама! Как ее зовут? Антонина Павловна? Знаешь, я бы не прочь к ней заехать.

– Но придется сказать ей, что внук погиб!

– Даже если ты скажешь это сто раз подряд, она тебе не поверит, потому что убеждена в обратном. Старики думают, что смерть приходит только с возрастом. Она приняла бы меня за Витьку? Дамочка совсем выжила из ума. – Он рассмеялся. – Боюсь, что скоро придется устраивать еще одни похороны…

– Куда положить косметику? – вмешалась Таня.

Ольга оглянулась и ахнула: девчонка успела накраситься, но так неопытно и аляповато, что вызывала лишь единственное желание – умыть ее горячей водой с мылом.

– Я тебе покажу косметику, – неожиданно сурово произнес Илья. – А ну, валяй в ванную!

Скорее всего, он имел в виду умывание. Но Таня поняла все по-своему. Ольга убедилась в этом, когда вошла туда и обнаружила, что зеркальные полочки сплошь заставлены краденной у Ирины помадой и флакончиками духов.

* * *

Девушка не знала, что было тому виной – разливное вино, которое они с мужем покупали на рынке, сомнительной чистоты посуда, в которой приходилось готовить обед, или безжалостное южное солнце. Но вот уже второй день она лежала в постели и все, что могла себе позволить, – это стакан теплой воды да таблетку аспирина. Ничего иного желудок просто не принимал.