Разбитые на осколки

— Что, черт побери, это такое?

Зет сжимает штуковину с удовольствием, которое заставляет меня извиваться лежа на спине, внезапно я испытываю сожаление, что так быстро уступила ему.

— Это ты получишь за то, что была непослушной девочкой, — поясняет он.

Я сотрясаюсь дрожью, когда он скользит ладонями вниз по внутренней стороне моих бедер, останавливаясь только для того, чтобы лизнуть чувственную кожу на моей киске. Он касается губами и языком моей разгоряченной кожи, вновь и вновь облизывая, но это все не больше чем поддразнивания. Он даже близко не касается меня там, где я желаю почувствовать его язык. Я ощущаю себя расстроенной, располагая свои бедра ближе к нему, открываясь для него, и в этот момент я ощущаю прикосновение прохладного металла к моей чувствительной и набухшей киске. Мое тело вздрагивает от охватывающего его нервного состояния, но Зет крепко удерживает свободной рукой мое бедро, посылая пронзительный взгляд предостережения, адресованный моему телу.

— Помни, попытаешься оказать сопротивление, и ты пожалеешь об этом.

Металлический девайс в его руке оказывается зажимом. Я знаю это, потому что он закрепляет его на моем припухшем клиторе, заставляя меня взвизгнуть от шока. Зет задевает его своим указательным пальцем, и это посылает острые волны удовольствия, смешанные с пронзительными уколами боли по моему телу.

— Зет! — мой крик — это смесь шока и мольбы. — О господи, не делай так больше!

Он делает это вновь, с выражением злорадного ликования, что читается на его лице. Мои ноги содрогаются, и я ощущаю желание сжать их, чтобы защитить себя — я ничего не могу с этим поделать, — а он в свою очередь качает головой с язвительным неодобрением. И, черт побери, становится понятно, что он абсолютно точно знал, что я отреагирую таким образом, более того, он на это рассчитывал.

— Ох, детка, — выдыхает он. — Кажется, ты будешь сейчас наказана. — Он обхватывает пальцами зажим, и меня пронзает разряд жгучего возбуждения, когда я стараюсь отодвинуться от него. Но в тот же момент замираю, осознавая, что если я двинусь, то испытаю потягивание зажима. Одной рукой Зет сгребает меня с кровати, подхватывая под живот, и усаживает меня, располагая на своих коленях. В тот же миг я оборачиваю руки вокруг его шеи, чтобы сохранить свое равновесие. Его лицо расположено в миллиметрах от моего, разгоряченная кожа на груди обжигает меня, и жесткость его эрекции упирается в меня, когда он произносит:

— Хочешь мою ладонь или же ремень?

— Что?

Он награждает меня взглядом, в котором четко читается выражение, чтобы я не устраивала комедию.

— Ремень или ладонь, Слоан? Твой выбор. — Зет тянется рукой между моих ног, его пальцы ловко находят местечко, где соприкасается металлический зажим и плоть моего клитора. Он мягко потирает, поглаживая место соприкосновения, предоставляя мне больше удовольствия, чем боли на этот раз. Он лукаво улыбается, когда поднимает пальцы, чтобы я видела насколько они скользкие, демонстрируя мне, что я не настолько сильно ненавижу то, что он делает со мной, как пытаюсь показать. Не в первый раз он втягивает мои пальцы в рот и облизывает их, в то время как его дыхание становится быстрым и прерывистым.

— Реши, или я приму решение за тебя, — велит он мне своим грубым голосом.

— Рука, — шепчу я. — Используй руку. — Может быть, если он меня накажет, то немного смягчится по отношению ко мне, как мне кажется. Это тоже причинит ему боль. За считанное мгновение он разворачивает меня, теперь я смотрю в пол, перекинутая через его колени, а моя задница вздернута вверх. Кажется, ему это очень нравится; его ладонь ложится на мои ягодицы, слегка сжимая и затем поглаживая их.

— Идеально, — сообщает он мне. Зет сжимает пальцами зажим между моих ног и слегка потягивает его. В большей степени, как намек, чтобы продемонстрировать то, что грядет. Пламя разгорается внизу живота, вырывая дразнящий хриплый стон из моего горла. Это ощущается... это ощущается восхитительно. И пугающе. И болезненно. И на меня обрушивается вихрь чувств за одно мгновение, что не сразу могу понять, какое из них преобладает.

Но затем все исчезает, когда его ладонь опускается на мои обнаженные ягодицы со звучным шлепком. Я еще ни разу не понимала выражения «искры из глаз» до этого самого момента. До момента, когда Зет обрушивает свою большую, сильную ладонь на мою нежную кожу на заднице. Определенно, боль жалит и его ладонь, но это не останавливает его. Он награждает меня еще четырьмя шлепками, и каждый раз задыхается от удовольствия. В самом начале я чувствую себя невероятно ошеломленной, чтобы двигаться или как-то реагировать. Мужчина продолжает соблазнительные мучения, проскальзывая пальцами между моих ног и поглаживая ими вверх вниз по влажной плоти моей киски, потирая клитор подушечкой пальца и вновь возвращаясь обратно, распределяя влагу по моей заднице. Он неспешно поглаживает меня, шепча слова поощрения.

— Вот она моя смелая девочка. Такая мужественная. Будешь теперь хорошо вести себя? Выучила свой урок?

Само происходящее унизительно. Я едва сдерживаю слезы, но в то же время так отчаянно желаю его, что едва терплю, чтобы не развернуться и не броситься на него. Я издаю громкий гортанный стон, и Зет поднимает меня в своих руках и вновь располагает на кровати.

— Это было пять ударов, — произносит он, словно боль полностью поглотила мою способность считать. — В следующий раз будет десять. Ты готова?

Я сглатываю, все еще не уверенная, как, черт возьми, на это реагировать. И

потом киваю. Зет поглаживает ладонью внутреннюю сторону бедра успокаивающими прикосновениями, словно принося извинения своей лаской.

— Хорошая девочка. — Он наклоняется и устраивается между моих ног, приподнимаясь на локтях, когда склонят голову и наконец проводит теплым, невыносимо обжигающим языком между складочками моей киски, останавливаясь только для того, чтобы поддразнить мой сверхчувствительный клитор. Вибрирующий шар удовольствия устремляется вверх по ногам, замирая в моей груди, заставляя соски болезненно изнывать.

— Ахх!

Зет одобрительно мурлычет у моего лона, когда продолжает ласкать языком мою плоть. Я задыхаюсь, когда он вновь легко задевает зажим кончиком языка, но в этот раз все по-другому. Сейчас не чувствуется боли, или все-таки чувствуется, но она такая сладкая и опьяняющая, возносит меня на высоты, на которые я никогда не поднималась ранее. Я чувствую себя опьяненной этими ласками.

Я поднимаю руки от кровати, где стискивала ладонями простынь, но не для того, чтобы попытаться остановить его. Вместо этого прижимаю пальцы к его затылку и принуждаю его придвинуться ближе. Зет отвечает мне тем, что покусывает зубами мой клитор.

— Какой поворот, — рычит он, и затем вновь возвращается к ласкам моего клитора. Моя спина изгибается, рот приоткрывается, когда я пытаюсь справиться с невероятно сильными ощущениями. Я не могу определиться, испытываю ли я наслаждение от боли или же от удовольствия — эти два ощущения одинаковые прямо сейчас. Но когда Зет проскальзывает пальцами в мою киску, медленно входя и выходя из моего лона, все становится понятно. Удовольствие. Я испытываю неподдельное удовольствие. И именно так оно и ощущается. Это не только ласковый поцелуй, а также нежное прикосновение рук к груди и скольжение языка по коже. Это резкое ощущение боли, угроза опасности, риск, на который мы идем, когда отваживаемся вступить в смертельный танец с дьяволом. Я мощно кончаю у Зета на языке. Он придвигается ближе, издавая рык, посасывая и облизывая, когда я кричу в освобождении, с его руками, стискивающими мои бедра в мертвой хватке, подтягивая меня ближе к своему лицу.

— Черт побери, Зет! Прекрати! Пожалуйста, прекрати!

Мышцы его спины сокращаются, когда он смеется, все еще продолжая поддразнивать меня языком. Мои ноги упираются в поверхность кровати, в отчаянной попытке избежать интенсивного наслаждения. После этого он приподнимается, вскидывая бровь.

— Я собираюсь снять это и затем трахнуть тебя. Ты будешь вести себя вежливо со мной?

Вежливо? Я, черт побери, чувствую себя изможденной. Я могу едва двигаться, когда он отцепляет зажим, оставляя единственный поцелуй у меня между ног.