Разбитые сердца
Шрифт:
— Значит, друзья, — говорит он, засовывая руки в карманы.
Я невольно отвечаю едким смешком.
— Такие, как ты, не водят дружбу с таким, как я.
Он слегка склоняет голову набок.
— Прозвучало немного высокомерно.
— Говорит парень, который решил, что я бездомная.
— Ты ела хлеб с пола.
— Я была голодна. Ты богатый, тебе не понять.
Он слегка прищуривается и вновь устремляет взгляд на океан. Так напряженно на него смотрит, будто тот говорит с ним. Дает ему немые ответы на его невысказанные вопросы.
Наконец, Самсон отворачивается и от меня, и от воды.
—
Я смотрю, как он исчезает из виду, спускаясь по лестнице.
Сама не знаю, почему я настороже в его присутствии. В конце концов, если он, и правда, подумал, что я бездомная, то не остался безучастным. Он предложил мне денег. Где-то в его поступках говорит душа.
Может быть, в этой ситуации бездушна именно я.
Глава 6
Мы приехали в магазин, и я испытала вселенское облегчение, едва Маркос с Самсоном от нас отошли. Я всего несколько часов в Техасе и уже слишком много времени провела в обществе Самсона.
— Что тебе нужно купить, помимо одежды? — спрашивает Сара, пока мы идем по отделу красоты и здоровья.
— Практически все, — отвечаю я. — Шампунь, кондиционер, дезодорант, зубную щетку, зубную пасту. Все, что я воровала из тележки уборщицы по субботам.
Сара останавливается и смотрит на меня.
— Это шутка? Мне пока не знакомо твое чувство юмора.
Я мотаю головой.
— Мы не могли позволить себе средства первой необходимости. — Сама не знаю, почему так откровенна с ней. — Беднякам порой приходится быть изобретательными. — Я сворачиваю в соседний ряд, и Сара спешит меня нагнать.
— Разве Брайан не платил алименты?
— Моя мать была наркоманкой. Я не видела ни гроша.
Теперь она идет вровень со мной. Я стараюсь не смотреть на нее, потому что чувствую, будто моя искренность сдирает слой за слоем ее наивность. Но, возможно, ей не помешает доля реальности.
— Ты рассказывала об этом отцу?
— Нет. Он не видел мою мать с тех пор, как мне исполнилось четыре. Тогда она еще не была наркоманкой.
— Надо было рассказать ему. Он бы предпринял что-нибудь.
Я кидаю дезодорант в корзинку.
— Я никогда не считала своей обязанностью сообщать ему, в каких условиях я живу. Отец должен быть в курсе того, что происходит в жизни его ребенка.
Я вижу, что мое замечание задевает Сару. У нее явно сформировалось иное представление о моем отце, и, возможно, этого крохотного зерна сомнений достаточно, чтобы заставить ее выглянуть за пределы защитного пузыря беззаботной жизни в пляжном домике
— Пойдем в отдел с одеждой, — предлагаю я, меняя тему. Она молчит, пока мы пробираемся через секцию. Я беру несколько вещей, но, признаться честно, не уверена, что мне пойдет. Мы подходим к примерочной.
— Купальник тебе тоже понадобится, — говорит Сара. — Вообще даже два. Мы почти каждый день проводим на пляже.
Стенд с купальниками стоит возле примерочной, и, прихватив пару моделей, я захожу в кабинку со всей выбранной одеждой.
— Выйди, когда переоденешься, хочу посмотреть, как вещи на тебе сидят, — говорит Сара.
Вот чем девчонки занимаются во время шопинга? Позируют друг
другу?Сперва я примеряю бикини. Лифчик великоват, но я слышала, что сиськи первыми увеличиваются при наборе веса, а я не сомневаюсь, что этим летом наберу вес. Я выхожу из кабинки и становлюсь перед зеркалом. Сара сидит на скамейке, уткнувшись в телефон. Она поднимает взгляд, и у нее округляются глаза.
— Ух ты. Можно даже взять на размер меньше.
— Нет, — мотаю головой я. — Я собираюсь набрать вес за лето.
— Зачем? Я бы убила за такую фигуру, как у тебя.
Меня бесит ее замечание.
Она смотрит на меня, будто надувшись, отчего мне кажется, что она намеренно сравнивает наши тела и подчеркивает те свои черты, которые считает недостатками.
— У тебя даже бедра не соприкасаются, — говорит она шепотом с легкой завистью. — Я всегда хотела иметь промежуток между бедрами.
Я качаю головой и возвращаюсь в кабинку. Надеваю второй купальник и пару джинсовых шорт, чтобы убедиться, что они мне по размеру. Когда я выхожу, Сара издает стон.
— Боже, да тебе все идет. — Она поднимается и встает рядом со мной. Внимательно рассматривает наше отражение в зеркале. Она тоже довольно высокая, всего на пару сантиметров ниже меня. Сара поворачивается боком и прижимает ладонь к блузке прямо над животом. — Сколько ты весишь?
— Не знаю. — Я знаю, но назвав ей свой вес, лишь обеспечу ей цель, к которой ей незачем стремиться.
Она раздраженно вздыхает и плюхается обратно на скамейку.
— Мне еще нужно сбросить килограммов девять до желаемого веса. Нужно прикладывать больше усилий, — говорит она. — В чем твой секрет?
Мой секрет?
Я со смехом рассматриваю себя в зеркале, проводя ладонью по слегка впалому животу.
— Я голодала большую часть своей жизни. Не у всех людей в доме постоянно есть еда. — Я тотчас бросаю взгляд на Сару, которая смотрит на меня в ответ с непроницаемым выражением лица.
Она отводит взгляд и вновь устремляет его на экран телефона. Прокашливается.
— Это правда?
— Ага.
С минуту она покусывает щеку и спрашивает:
— Почему ты тогда почти не ела сегодня вечером?
— Потому что пережила худшие сутки в своей жизни и оказалась за обеденным столом с пятью незнакомцами в чужом доме посреди штата, в котором никогда не была. Даже голодные люди порой теряют аппетит.
Сара не смотрит на меня. Быть может, ей некомфортно от моей прямоты, или же она пытается принять, насколько сильно отличаются наши жизни. Я хочу поговорить о том, как заметила за ужином, что она ела только тогда, когда ела я. Но не делаю этого. Мне кажется, я уже достаточно задела ее сегодня, а мы только познакомились.
— Хочешь есть? — спрашиваю я. — Я-то умираю с голоду.
Она кивает с легкой улыбкой, и впервые я чувствую, будто между нами возникает какая-то связь.
— Я нереально голодная, черт побери.
Меня смешат ее слова.
— Вот и я тоже.
Я захожу в примерочную и переодеваюсь в свою одежду. Выйдя, я беру Сару за руку и тяну, чтобы она встала на ноги.
— Пойдем. — Бросаю одежду в тележку и направляюсь в продовольственный отдел.
— Куда мы идем?
— В продуктовый отдел.