Разбитые зеркала

***

В тринадцать лет Рин начал всё больше и больше поддаваться влиянию известного на всю Геенну Амаймона. Он слонялся по всему дворцу в перерывах между занятиями и причитал о том, что ему жутко скучно.

В какой-то момент Сатана просто не выдержал и отправил его прямиком в реку заблудших душ, мечтающих выбраться обратно.

Рин, конечно же, в отличие от них это сделал, но урок понял. Слоняться от безделья не перестал, но зато освоил такую замечательную вещь, как маскировка.

Сейчас они вдвоём в очередной раз тайно перебрались в другое крыло. Ночью. И если старшему за это ничего не грозило, то младший обязан был находиться в своей комнате.

— Эй, Рин, ну Рин, — недовольно тянул его имя Амаймон, рассиживаясь за столом честно выбитой Рином кухни. — Что ты делаешь?

Подросток недовольно обернулся и выразительно выгнул бровь.

— По всей видимости, я готовлю.

Амаймон непонимающе захлопал глазами.

— Зачем?

Рин устало вздохнул.

— Ты так надоел со своим нытьём про сладости, что я уже несколько лет практикуюсь в готовке. Сейчас сделаем тебе что-нибудь вкусное.

Его старший брат просиял.

— А если я начну ныть про Курикару, ты одолжишь её на время?

— Май-нии, даже не думай.

Рин усмехнулся под недовольный бубнёж старшего брата, а по совместительству и лучшего друга, и принялся перемешивать тягучее тесто, напевая себе что-то под нос.

Если честно, то полудемон даже не представлял, до чего дойдут его проделки с порталами на крови, которые как-то показал ему отец, видя едва прикрытый интерес младшего сына.

Рин, с детства выросший в объятиях синего пламени, не мог представить свою жизнь за пределами Геенны.

Не мог представить ровно до того момента, как спустя два года во время очередного эксперимента случайно провалился в Ассию.

И теперь он, повзрослевший и изменившийся, стоял напротив смутно знакомого парня в форме экзорциста и старался хаотично сообразить, как ему объяснить горящие деревья вокруг.

Деревья, горящие таким родным ему синим пламенем.

========== Осколок 2 ==========

Комментарий к Осколок 2

В общем, я пыталась. Надеюсь, вам будет интересно.

В ту ночь было слишком тихо, так тихо, что скрип снега под ногами казался оглушающим. Фуджимото бежал, не жалея ни собственных сил, ни деревьев, преграждающих ему путь. Его мучало необъяснимое предчувствие скорой беды, но Широ старался к нему особо не прислушиваться.

Он искал то самое место, где могла спрятаться Юри.

Фуджимото знал эту женщину очень давно — та росла рядом с церковью, в которой Широ служил. И мужчина не мог не заметить, сколь долгое время тогда ещё девочка проводила в лесу.

Юри с детства любила демонов, дружила с ними и больше всего на свете мечтала о мире между Ассией и Геенной, хоть и сама стала экзорцистом, уничтожающим жителей другой стороны.

К её желаниям и мечтаниям особо не прислушивались.

Возможно, обрати внимание они на её странное поведение раньше, не было бы этой тихой ночи в лесу; не было бы оглушающих криков погибающих экзорцистов в лужах собственной крови и синем пламени, сжигающем всё вокруг.

Отец Юри приказал убить её: за то, что она согрешила, за то, что сумела забеременеть от правителя Геенны.

Но Широ не мог — он был не таким человеком.

Когда мужчина нашёл подходящую пещеру, он долго не решался войти внутрь: столь отчуждённой та казалась.

Звук шагов эхом отдавался от каменных сводов, пока экзорцист осторожно уходил всё дальше и дальше от вязкой тишины зимней ночи.

Широ поражённо остановился.

Перед ним раскинулось множество мёртвых цветов, увядших и потерявших какой-либо цвет. Среди их блеклых очертаний, на грязных покрывалах, лежала хрупкая женщина с обескровленными губами и залёгшими тенями под глазами, прежде поражающими своей яркостью и синевой.

Фуджимото нерешительно протянул руку и сглотнул.

Неожиданно со стороны мёртвого тела послышался тихий плач. Широ судорожно похлопал по карманам плаща, находя небольшую коробочку для оказания первой медицинской помощи, которую всегда по привычке носил с собой.

Рядом с давней подругой нашёлся хныкающий младенец, обёрнутый простынями, на первый взгляд застиранными на скорую руку. Маленький мальчик беспомощно шевелил неуклюжими ручками и хватался за волнистые волосы погибшей матери.

Фуджимото посмотрел на него с затаённой тоской и легко поднял на руки, проверяя на повреждения.

Юри, ранее столь гордая и бесконечно добрая, изломанной куклой лежала у его ног.

— Прости меня, я не успел, я… — он перевёл взгляд на младенца на своих руках, — я позабочусь о нём. Как ты думаешь, ему… подойдёт имя Юкио?

Мужчине никто не ответил. Ведь никто и не мог: ни мёртвая женщина, ни безжизненные цветы под ногами.

Он не хотел её убивать, хоть и получил столь безжалостный приказ. Юри умерла сама, но тем самым принесла Фуджимото ещё больше боли, ведь тот не мог не винить себя в том, что он просто не успел.

Широ, ведомый своим горем, даже не обратил внимания на то, что рядом с мальчиком не оказалось его брата. Экзорцист должен был помнить, что Юри с нетерпением ожидала рождения близнецов, о чём случайно поделилась с человеком, знакомым с её детства.

Но именно сегодня, в эту зимнюю ночь, ему было совсем не до этого. Широ решил спрятать мальчика в церкви, замечая, что тот выглядит совершенно нормальным. И это и в правду было так.

Синяя ночь плавно переходила в безликое утро. Тусклое солнце уже освещало узоры из крови и остывающие тела, лежащие между ними.

Главный палач получил то, что хотел.

***

Маленький Юкио осторожно выглянул из-за угла, проверяя, не ушли ли его обидчики. Убедившись в своей безопасности, мальчик уже спокойнее направился к одиноким качелям, присыпанным выпавшим за ночь снегом.

Те напряжённо заскрипели под лёгким детским телом.

Юкио выдохнул струйку пара — было холодно — и принялся растирать тонкие покрасневшие ладошки. Перчатки у него отобрали.

В церкви мальчика учили смирению и доброте к окружающим, поэтому он совершенно не мог ответить своим обидчикам. Чаще вообще уходил от ответа, привычно принимая всё, что те хотели ему дать, хотя, скорее забрать. У Юкио не было никого, кто мог бы его защитить.