Разбивающая оковы
Шрифт:
– На помощь! – на всякий случай крикнула девушка, но неизвестный набросился на неё. Лиля увернулась и ударила палкой в ступню нового противника – тот зарычал от боли. Но из темноты выскочил первый враг. Не успевая рассмотреть его, Лиля с трудом увернулась от обоих. Однако дыхание подводило, от бешеной борьбы она начала уставать, и сил на крик уже не было. Беспорядочно нанося удары то пистолетом, то дубинкой, Лиля то и дело попадала в цель, но враги не отставали. Поняв, что нападающие не стремятся убить её, Лиля бросила пистолет в лицо первому из врагов. Тот увернулся – и тотчас получил палкой по голове. Послышался стон –
Однако в тот же миг что-то мягко обрушилось сзади, заслоняя обзор и закрывая рот и нос…
От неожиданности Лиля выронила дубинку и вслепую нанесла несколько ударов руками и ногами назад. Куда-то попала… Однако невидимый теперь враг опрокинул её на пол, зажимая рот и нос и лишая дыхания. Мгновение спустя девушка ощутила, что на её ногах затягивается верёвочная петля. Почти задыхаясь, попыталась брыкаться, но на ноги навалилась тяжесть, а затем кто-то схватил и вывернул ей руки за спину… Едва не теряя сознание, понимая, что дело плохо, из последних сил сопротивлялась невидимым врагам…
Прошло совсем немного времени – и Лиля оказалась прочно связана по рукам и ногам. Похитители сняли с её головы мешок, и девушка вдохнула полной грудью. Голова кружилась. Она осмотрелась: похитителей было двое, толстый и худой. Они сидели рядом со своей пленницей и, кряхтя и тяжело дыша, потирали ушибы. Оба были в кровоподтёках с ног до головы, у худого по лбу текла тонкая красная струйка.
Послышались шаги, и с улицы вошёл Олешка.
– Беги скорее отсюда! Зови на помощь! – едва увидев мальчика, закричала княжна. Олешка мигом всё смекнул, выскочил наружу, и послышался его крик:
– Люди, на помощь! Панночка в беде! Скорее сюда!
Лиля испугалась, что похитители бросятся следом за ребёнком, но те только рассмеялись:
– Ай да мальчик! До чего скор и предан панам! Да только напрасно!
– Верно! Сегодня же праздник! Тут, поди, за десять вёрст ни одного трезвого мужлана не найдёшь!
Акцент в речи обоих похитителей выдавал в них иноземцев. Лиля отметила про себя, что они, скорее всего, правы: да, сегодня церковный праздник – а значит, Олешка не встретит никого, кто успел бы на помощь.
– С праздником тебя, принцесса! – издевательски обратился худой к пленнице, утирая кровь со лба.
– Кто вы? Зачем меня связали?
– Я – Стефан! – представился худой и указал на второго. – А его зовут Карл!
– Освободите меня!
Похитители расхохотались.
– Это ещё зачем? Мы так старались!
– Послушайте! Я уплачу выкуп!
Снова – взрыв смеха.
– Кого ты хочешь обмануть, принцесса?! Мы знаем: твои родные нищие! А ещё князья!
– Голодранцы!
– Что? – невольно возмутилась Лиля, забывая, что связана. Карл засмеялся:
– Берегись, Стефан, не зли её! Она тебе задаст!
Похитители расхохотались.
– Зато отныне, – продолжал Карл, обращаясь к пленнице, – ты будешь жить в роскоши и богатстве! Тебя ждёт лучший жених в мире!
Лиля насторожилась.
– Это кто? Муралевский, что ли? Я его никогда не полюблю!
Похитители переглянулись, Стефан присвистнул. Лиля подумала, что
попала в цель.– Ты умна, принцесса, но ошиблась.
– А тогда кто этот жених? Ты, что ли? – обратилась она к Карлу. – Или, может, ты? – обернулась девушка к Стефану.
– Опять не угадала, принцесса! Но можешь поверить: раз мы тебе обещали лучшего жениха – слово сдержим! А кто это – узнаешь очень скоро!
Лиля попыталась схитрить. Она захныкала:
– Вы меня больно схватили за руку! А теперь связали руки за спиной! А ещё ноги затекли и болят!
– А ты потерпи! – деловито ответил пленнице Карл. – Нам хуже пришлось! Мы оба в кровоподтёках! У Стефана голова разбита! Ты могла нас убить! Неужели в тебе нет христианских чувств?!
– Вы напали внезапно, к тому же в темноте я вас не могла разглядеть, – будто оправдываясь, заныла Лиля, пытаясь протянуть время – в надежде, что Олешка приведёт помощь.
– А если бы мы просто предложили тебе отправиться с нами, ты бы согласилась? – весело спросил Карл.
– А почему ваш «лучший жених» не прислал сватов?
Карл заржал.
– Хватит болтать, нам пора отправляться в путь, – обратился к нему Стефан. На этот раз реплика прозвучала по-немецки.
– Ты поняла, что он сказал? – также по-немецки спросил Карл девушку.
– Что вы говорите? Не понимаю, – недовольно ответила пленница, догадываясь, что похитители проверяют её познания в немецком.
– Он сказал, что ты очень красива и твой будущий муж полюбит тебя, – ухмыльнулся Карл, говоря на этот раз по-польски.
– А вы ему расскажете, что похитили меня из родного дома и связали?
Похитители расхохотались:
– Надо рассказать! Ему понравится! Он тоже захочет тебя связывать! Тебе очень идёт!
Лиля старалась не запутаться, когда похитители говорят по-польски, а когда по-немецки. Помимо польского, славянского и литовского, она владела немецким, французским, шведским, понимала турецкий, которому её учил дядя Ежи, бывший когда-то послом в Порте, и немного татарский. Она вообще легко учила языки, быстро освоила диалект, на котором говорила Маня, но было ясно, что при этих людях не следует хвастаться своими способностями полиглота.
Похитители с трудом поднялись на ноги и закряхтели, морщась от боли и потирая травмы.
– Впервые имею дело с такой добычей, – сказал Стефан Карлу по-немецки. – Передохнуть бы сейчас, да некогда!
Лиля поняла, что она не первая, кого захватили эти двое. И что стало с предыдущими пойманными девушками? Их тоже отдали замуж за «лучших женихов»?
Карл вынул из-за пояса длинную и широкую тряпку:
– Сожалею, принцесса! Мне придётся завязать тебе глаза! Веди себя хорошо, не дёргайся и не шуми, иначе снова получишь мешок на голову!
С этими словами он завязал девушке глаза, и Лиля провалилась в темноту.
Маня удивилась, не найдя подругу на обычном месте на берегу. Подумав, она решила поплавать в одиночестве, зашла в воду, преодолела пару десятков саженей – и вдруг услышала крик с берега:
– Помогите! Панночка в беде!
Маня пулей вылетела на берег. Перед ней стоял мальчик – тот, которого на днях приняли на работу Яровецкие.
– Тебя зовут Олешка, да? Что случилось?
– Панночка! Она в беде! Её схватили! – мальчик тяжело дышал, плакал и произносил слова не без труда.