Разборки под прикрытием
Шрифт:
Вначале ты начинаешь себя ощущать, а потом, если действительно очень хочешь и стараешься, становишься. И постепенно отвыкаешь, что для кого-то эти твои ощущения могут быть совершенно безразличны.
И ладно бы, от кого чужого исходило подобное хамство. То, что здесь начал качать права какой-то подполковник из министерства, еще можно было стерпеть. Он не знает обычаев, местных законов, правил поведения… Он чужак, не способный понять, на чем держится порядок в Приморске, что заставляет людей вести себя так, а не иначе.
Но когда местные, властные и посвященные,
Его хватило минут на десять спокойной светской беседы.
Привет, привет! Как дела? А, это тот самый супруг… Не нашли еще? Жаль… Что значит – на хрен? Вы что себе позволяете? А ты, Олег, не лезь… Что ты сказал? Заткнуться? Ты у меня дома! И я не позволю… Ты мне угрожать?! Хоть ты ему скажи, Анатолий… Да вы совсем мозги потеряли! О чем вы…
Дедов даже попытался вызвать своих референтов, Колю и Володю, но Коля как раз лежал без сознания на крыльце, а Володя задумчиво смотрел в дуло автомата. Люди Большого Олега дачу заняли быстро и без стрельбы. Им было строго приказано – без крови. Все-таки со своими разбираемся.
Да и сколько их там было, своих: два референта, водитель и повар. Сопротивляться попытался только Коля.
Наблюдая за всей этой суетой, Гринчук молчал.
Вконец издерганный Аркаша сидел в кресле-качалке, стараясь не терять из виду Гринчука. Хоть Олег и не пытался сейчас расправиться с Клином, но береженого…
– Не кипешуй, а спокойно все рассказывай, – посоветовал Олег.
Сергеев кивнул.
– Это ведь с твоих все началось. И ты у нас работаешь по этой части, – давно Олег мечтал увидеть, как бледнеет эта зажравшаяся сволочь. – Я ж тебе все объяснил и обрисовал. Этот…
– Еще раз покажешь на меня пальцем, – предупредил Гринчук, – отломаю.
– Господин Гринчук, сволочь, не оставляет нам выбора. Ни мне, ни вот нашему менту. Если ты хочешь остаться чистеньким за наш счет – хрен тебе на сковородке. Твои ведь его бабу взяли, больше некому…
Дедов затравленно оглянулся.
Дверь в гостиную была открыта, и было хорошо видно лежащего на ковре Колю.
– Я ее не трогал, – выдавил Дедов. – Я же вас всегда предупреждаю, когда…
Дедов посмотрел на Гринчука. Тот внимательно рассматривал коллекцию холодного оружия, развешанную на стенах кабинета.
– Когда я работаю… Я же сразу, вы же… – взгляд Дедова прыгал с одного собеседника на другого. – Ну, Олег, я же только готовлю замену и сценарий. Твои же люди работают… Берут, а потом либо мочат, либо… отпускают.
– Обычно – мои, – кивнул Олег.
– Конечно…
Коля в зале пошевелился и застонал. К нему подошли, взяли под руки и вытащили на залитый солнцем двор.
– И тебя я предупреждаю, Толик, обо всем… Ведь предупреждаю же?
– Предупреждаешь. Обычно. Когда вопрос не идет о шести миллионах долларов.
– О скольких? – переспросил Дедов.
– О шести. Миллионах. Долларов. Не знал? – недобро прищурился Большой Олег. – Бабу, значит, просто так взял, бескорыстно. Из любви?
– Да не брал я ее,
не трогал… – Дедов протянул перед собой руки, словно это могло кого-то в чем-то убедить. – Не было ничего уже больше месяца. С тех пор, как тех двоих журналистов… Они живыми уехали. Помните?Сергеев и Большой Олег помнили, но это ничего не меняло.
– Твои люди, – напомнил Сергеев.
– Мои? Да, мои… Мои… Только где они сейчас, а, Сергеев? – вскинулся Дедов. – Их ведь менты еще вчера забрали из гостиницы. Забрали. Где они?
– Они ничего не сказали, – после паузы сказал Сергеев. – Они сделали глупость, подставили всех…
– И ты их убрал? Да? – Дедов кричал, и бил кулаком по столу. – А это не ты свои следы прикрываешь? Как ты мог, без моего разрешения?
– Это не я решал, – неожиданно тихим голосом сказал Сергеев, почти прошептал. – Как ты понимаешь.
Дедов замолчал, побледнев еще сильнее.
– Это что, настоящая? – спросил Гринчук.
– Что? – не понял Дедов.
– Шпага эта – настоящая? – Гринчук потрогал оружие пальцем.
– Да, семнадцатый век, Толедо… При чем здесь шпага?! – мэр оглянулся на Сергеева и Большого Олега, словно за поддержкой.
– Больших денег стоит, наверне, – сказал Гринчук. – Уважаю. Но не могу понять…
Гринчук неожиданно оказался возле хозяина дачи, аккуратно взял его за ворот рубахи и тряхнул. Ткань затрещала.
– Ты хочешь сказать, что похищаешь людей… Что вы все втроем ведете здесь бизнес, что люди здесь исчезают, но что моя жена пропала без вашего участия?
Дедов отлетел в угол кабинета и упал.
– Пока, то, что я видел в городе, навело меня на мысль, что без вашего участия здесь ничего не могло произойти. Что вы задавили этот город тремя удавками и решаете, кому можно дышать, а кому нельзя. И вы хотите сказать, что кто-то без вашего участия смог провернуть подобное дело? Не вы? – Гринчук подошел к лежащему мэру, рывком поднял его на ноги. – Тогда кто?
– Знаете, – тихо сказал Гринчук, отпуская мэра. – Сдается мне, что кто-то из вас врет. Или что теперь не вы главные перцы в этом городе. И, знает что? Давайте поступим следующим образом. Я сейчас поеду в город, прогуляюсь, посмотрю достопримечательности… Если я не ошибаюсь, ты, Толик, собирался на меня навесить хвост… Полагаю, этого шустрого капитана Стоянова. Так?
– Так.
– Вот я беру его, беру машину… Олежек, ты не будешь возражать, если я возьму тот симпатичный, темно-синий «джип», на время? Кстати, ты ни кого мне в сопровождение не хочешь дать? Нет? Ну и ладненько.
Гринчук взял с письменного стола лист бумаги и ручку, быстро написал номер своего мобильного телефона:
– Ровно через час позвоните мне по этому номеру и сообщите, кто берет на себя ответственность. Или найдите аргументы, чтобы я поверил – не ваших рук это дело. Вопросы, жалобы, предложения есть? Нет? До свидания.
Ровно через минуту после ухода Гринчука, в комнату вбежал Горб, парень Большого Олега:
– Тот мудак базарит, чтобы, типа, машину…
Очень кстати вбежал парень, разрядил обстановку.