Разборки в стиле Академии. Дилогия

Я вздохнул, и бросил взгляд на книжку. Похоже, читая эту книжку я перенимаю часть неудачи главного героя. Больше я это читать не буду.

— Во-первых, я не злюсь на родителей — мои родители вместе с сестрой сейчас в кругосветном путешествии, и каждую неделю присылают мне открытки и сувениры. — сказал я «почти» правду. — Злюсь я только на эту женщину, и то — это преувеличение. Мне просто не нужны подачки от той, кто бросила меня десять лет назад. — надеясь, что мой ответ был естественным, я посмотрел в глаза красавицы, проявляя всю свою решительность. — Ну а во-вторых, не смейте пытаться приплетать сюда мою сестру! Она не имеет отношения к той женщине.

Нависла недолгая тишина. Мои последние слова не были угрозой. Да и не хотел я угрожать. Но, даже она понимала, что ходит по очень тонкому льду.

Женщина не хотела так просто отступать, но ничего поделать с этим не могла.

— Откуда ты такой упрямый? — смирившись спросила женщина.

— Мама родила. — пожал я плечами.

— Хотя бы подумай, Акум-… Амакуса-кун, — исправилась она. — Твоя мать хочет с тобой встретиться и все обсудить. Все не так, как кажется.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Два помноженное на два — это разве не четыре? — спросил я.

— Что? — удивилась она, несколько раз моргнув.

— Если умножить два на два, то получится четыре? — переспросил я.

Она не сразу поняла, поэтому осторожно кивнула.

— Да… но что за вопросы?

— Просто что мне казалось, что это четыре. А вы сказали, что все не так, как кажется. Значит и это должно быть не так. — пожал я плечами. — Но вы меня запутали. Так все так, или не так?

— Очень смешно. — раздраженно процедила она сквозь сжатые зубы.

— Знаю. Я горжусь своим чувством юмора. — благодарно кивнул я. — Только с сарказмом не очень. Иногда мне кажется, что человек его использует, когда он искренен. Вот, например, вы сейчас — искренне меня похвалили, но из-за вашей интонации я подумал бы что вы говорите с сарказмом…

— Хватит дурака валять! — прикрикнула она.

— Ошибка в терминалогии. Все это время я умничаю, а не валяю дурака — принципиально разный подход и поведение. Дурака я валял бы, если бы…

— С меня хватит. — встав она направилась к выходу, и громко хлопнув дверью удалилась.

— Обидно. Не дали блеснуть своими знаниями, — вздохнул я, и еще раз бросив взгляд на книгу, так и не решился взять.

Вдруг действительно эта книга наделяет неудачей?

Поднявшись со своего школьного места, я подошел к окну и посмотрел вниз.

Третий этаж — немного высоковато, но я уже приноровился выпрыгивать отсюда.

Скользнув по подоконнику, я аккуратно спрыгнул на высокую ограду забора и уже оттуда спрыгнул вниз за пределы школьной территории.

Может быть ничего фантастического в этом и нет, но с моим плохим здоровьем в первое время и это давалось мне трудно.

Мое имя Амакуса Акума. Честно говоря, все еще немного комплексую из-за того, что меня зовут «Демоном», но, полагаю, раз я съел душу мальчика, то меня таковым можно считать.

А может и не ел я никого — вдруг он умер, когда лежал в кроватке, а я занял пустую оболочку?

Не знаю.

Прана ее подери — я так и не разобрался что случилось десять лет назад, когда я завладел этим телом.

Перед смертью я что-то сделал, находясь в полубреду — это и спасло мою душу. А вот что сделал, и почему я в теле Японского мальчика — это уже вопросы, на которые я не знаю ответа.

С того момента прошло целых десять лет, а я все пытаюсь привыкнуть к новой жизни. И не то, чтобы у меня это особо получается.

Мне сейчас семнадцать. Живу один, хотя семья и есть — родители и сестра, которые сейчас путешествуют по миру, бросив меня одного в этом добром и веселом мире.

«Жаль, что на этом перечисление всех моих новых родственников не закончилось. — невесело подумал я, смотря на удаляющуюся черную машину. — Эта женщина меня уже достала. Когда она от меня уже отстанет?»

У Акумы есть еще один секрет — это его мать. Не та, кто сейчас путешествует с Отцом — это Мачеха. Родная мать Акумы была из Благородных. И она бросила семью ради своего Рода.

Не знаю всех подробностей, но они мне и не нужны. Акума страдал из-за этой женщины — почти толком ничего не ел и не пил, даже чуть не умер от этого. И все эти чувства передались мне.

Сейчас горе-мамочка объявилась и с чего-то начала настаивать на том, чтобы я поступил в специальную академию для Аристократов. И даже не пришла сама — попросила сделать это свою секретаршу.

Конечно же я отказался.

Не потому что я не хочу туда вступать. Как раз наоборот — вступить одну из четырех Японских Императорских Академий — это моя цель, и никакие другие учебные заведения я даже не рассматриваю. Но согласиться с требованием матери я не мог из вредности. Она хочет, чтобы я поступил в «Сакурадзай» — самую именитую из Императорских академий. Я же намереваюсь поступить в одну из трех оставшихся.

Впрочем, я уже подумываю просто сдаться. Слишком уж они доставучие.

«Даже мою любимую сестру готовы пристроить в эту школу, лишь бы я согласился. Ироды настоящие.»

Я выкинул из головы план, где подкупаю уличных хулиганов чтобы они напали на машину этой Секретарши, похитили ее и между актами насилия доходчиво объяснили, что обиженных детей лучше не доставать.

«Даже не знаю, откуда у меня в голове подобные мысли берутся? Я ведь добрый и хороший. Вон, иногда котиков по дороге домой подкармливаю…»

На самом деле, я признаю, что мать Акумы, возможно, была вынуждена нас покинуть. Может ее родственники угрожали нашей жизни, или еще чего. Но меня это не волнует.

Если бы хотела, нашла способ хотя бы иногда видеться со своим сыном.

Не то, чтобы отец Акумы был чем-то лучше матери.

Мое жилище не было большим или особо впечатляющим. Два этажа, но при этом общая площадь лишь немногим за сто квадратных метров — в общем, дом действительно небольшой. С обустройством немного получше — смешанный стиль японского и европейского дизайна позволил моим родителям добиться неплохой гармонии, а главное — удобства. Поскольку они исчезли так никому ничего не сказав, я с благодарностью взял этот дом себе.