Разбойник

Татарин внимательно посмотрел на Андрея.

— Урус, — он усмехнулся и его жидкие усы при этом смешно топорщились в стороны, как у кота.

— Говори, что надо? — резко спросил князь.

— Верни отца и мы уйдем, — поставил условие Усейн. Андрей задумался, плевать, что татарин нервничает, горяча своего коня, обождет не князь же в конце концов. Среди пленных был только один человек, по возрасту подходивший на требуемую личность. Он был без доспеха, но в одежде из дорогих тканей. Правда, старик пострадал, в толкучке сломав руку. Чудо, что его не стоптали лошадьми в той давке.

Татарин не терпеливо ждал ответа, но попыток схватиться за оружие не предпринимал.

— Жди, — выдохнул Андрей, он не решился на самостоятельное принятие решения не посоветовавшись с другом. Князь десять раз пожалел, что отослал Булата и еще ему очень не хватало дельных советов его воеводы и Кузьма как назло лежит в беспамятстве. Что посоветуют Данила и Анфал и ёжику понятно. Анфал будет против драки и Даниле лишь бы подраться, он врагов считать привык уже мертвыми. Кулчук же еще мал для дельных советов, у парня на уме одни схватки с врагами, он спит и видит только наезды на врагов. Нет, Кулчук не советчик. Остается Маслов, но можно ли доверять Косте? Слишком много неясностей в их отношениях.

— Хорошо, — кивнул Усейн, соглашаясь, тут же предупредил с угрозой в голосе, — Долго ждать я не намерен.

— Усейн… Усейн [21] , - боярин задумчиво повторял имя татарина словно пробовал его на зуб. — Чей сын он говоришь?

— Каково-то Сарая, — пожал плечами Андрей.

— Усейн сын Сарая…, - Костя вновь задумался, внимательно разглядывая всадника за частоколом, и вдруг, вспомнив, весело рассмеялся.

— Ну? — Андрей не мог понять веселья друга.

21

Усейн или Гусейн Сараев — исторический персонаж упоминаемый в русских летописях. Некоторые историки считают его братом Яголдая — темника, владетеля Яголдаевой Орды

— Ты знаешь кто нам в руки попался? — спросил Костя с хитрецой в голосе.

— Не томи душу, — помотал головой князь.

— Сам эмир Сарай Урусахов сын! [22] — с важность произнес резанец.

— Мне по барабану чей он сын, ты дело говори, — не оценил торжество друга Андрей.

— Сарай — был эмиром при Идегее и многие еще помнят его. Лет осемьнадцать назад, он сжег стольный град резанский. И на Москве зла сотворил не мало, — просветил друга резанец. — Думаю, что за него много серебра получить можно, на Москве найдутся желающие увидать его башку на колу.

22

Сарай — сын Урусаха, эмир Джучиева Улуса. Участник похода Идегея на Русь зимой 1408 года. Ордынцы взяли штурмом Переяславль-Рязанский и Коломну, а 30 нояборя — 1 декабря 408 года блокировали Москву. Затем «распущенное войско татарское, воеваша и плениша много». Были взяты города: Серпухов, Можайск, Звенигород, Верея, Переяславль, Ростов, Нижний Новгород, Городец. Отряд «избранной рати» под командованием Акшибея (сын Идигу) гнался за московским князем почти до самой Костромы, но князю удалось оторваться от татар и запутать следы

— Костя! — прервал друга Андрей. Ты чего? Какая Москва? Он старик уже и рука сломана у него, не довезем мы его — он того и гляди окочуриться.

— Я о том и говорю, — Маслов вновь посмотрел в сторону вражеских всадников, ожидавших чем закончатся переговоры. — А этого Усейна я вспомнил. Оглан он, брат Яголдая, темника царского, из Курской орды.

— Слушай друже, ты мне совет дай, если отпустим старика, ты веришь, что они уйдут? — взволнованно спросил Андрей.

Против татар у них не было шансов, задавят числом и арбалеты не помогут. С другой стороны, что мешает оглану получить живого отца и напасть? Слово? Да, фигня это. Оглан не купец. Слово дал — слово взял.

Если уйдут — опять не слава богу. Его пушкари с пищалями сторожат выход на реку. Татар не пропустят и не ясно чем там дело кончится. И вообще, от пушкарей нет никаких вестей, связи с ними нет. Вот бы рацию сюда! Мечтать не вредно! Еще бы танк и вертолет огневой поддержки. Размечтался одноглазый.

— Тьфу, — Андрей трижды сплюнул через левое плечо, он стал очень суеверен после того как потерял половину уха. Потерять глаз или руку в эти неспокойные времена — раз плюнуть.

— Вернуть надо эмира, — наконец высказался Костя. — Все одно скоро окочурится бусормен.

— Ты, Анфал? — вопрос был задан новгородцу. Он смутился под пристальным взглядом господина. Старый вояка труса не праздновал, но против неполных двух сотен татар, да еще каких татар! Нет, ловить тут нечего.

— Уходить надо государь! — горячо сказал Анфал.

— А добро? — это Данило вмешался в разговор. — Добро, значит бросить?

— На кой им добро? Много не утащат, — Анфал развернулся к приятелю лицом. — Им животы спасать надобно, а ты добро.

— Да, бог с ним, с добром, — потдержал новгородца Маслов. — Едино все Сеидка приберет на дележ. А вот уходить не следует. Догонят и посекут.

— Решено. — Андрей подвел итог. — Старика эмира возвернем оглану, сами тут бой примем.

— Хоть умрем с честью, — поддержал государя Данила.

— Типун тебе на язык! — Анфал смачно сплюнул.

— Не боись! Днем раньше умрем, днем позже. Какая в том разница? — пожал плечами урман. — Я лично не вижу никакой.

Философ, блин, нашелся. А впрочем, Данила прав. Смерть подстерегала князя на каждом шагу и гарантии, что увидишь завтрашний день никогда не было. Оттого и жизнь воспринималась совершенно по другому.

Андрей задержался, сообщая свое решение испанцу. Рыцарь уже успел облачиться в свои доспехи. Опытный воин, при помощи двух слуг тратит на это от силы полчаса. Если слуг больше, то вполне уложиться можно в десяток минут.

Толмач воспользовался разрешением выбрать по себе одежку, прибарахлился на славу. Темно-зеленые штаны заправлены в меховые сапоги, два тулупа: один мехом внутрь, второй наружу, пояс не из дешевых, малахай напялил на свою дурную голову по самые брови. Он выпучил глаза, ошалев от страха стрелял глазками по сторонам. Еще чуток и того и гляди задаст стрекача. Андрей выхватил из-за пояса кинжал, приставил лезвие к горлу трусишки.

— Переводи!

Толмач затараторил переводя слова Андрея, при этом глаза татарина смотрели на княжескую длань, а голова откинулась назад насколько позволяла его короткая шея.

— Пусть так. Видно так угодно богу, — гордо ответил рыцарь.

— Фаталист хренов, такой же придурошный, — буркнул Андрей убирая кинжал вножны.

Татарский оглан продолжал ждать решения князя с ледяным спокойствием, его волнение проявлялось только в том, как он горячил коня. Смельчак. Или дурак. Что в принципе одно и тоже. Слишком велика сыновья любовь, раз рискует своей жизнью не раздумывая. А ведь мог приказать своим людям атаковать. Отца сильно любит и людей своих бережет. А если это хитрость? Обман врага — это не обман, а доблесть. А если попробовать сыграть на жадности? Чем черт не шутит, может он уйдет с богом, получив что хотел?

— Ты оглан Усейн? Брат темника Яголдая? — сразу же перешел к делу Андрей.

— Почто допытываешься? — разом насторожился татарин.

— Эмир стоит много тысяч серебра, — масленым голосом начал Андрей обрабатывать оглана.

— У меня нет серебра! — отрезал татарин и вновь стал угрожать Анедрею. — Я могу взять силой!

— Можешь, — согласился князь, широко улыбаясь. — Голову отца в мешке. Ты этого хочешь?

— Ты не посмеешь, урус! — вспыхнул оглан, потянувшись рукой к сабле.