Разбойник

За соседним столиком сидел молодой человек, в дорогом восточном наряде. По внешнему виду, он походил на армянина, гуляя по городу, Андрей видел много армян и это были никак не приезжие.

Молодой человек, чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом Андрея. Он не спеша поднялся, и не спеша двинулся к столику руссов. Андрей внутренне собрался, ожидая, что армянин начнет выяснять отношения, которых-то и не было вовсе. Подумаешь, взглянул беспардонно, разве это запрещено? Но молодой человек воспитанно представился, честь по чести и поинтересовался причиной столь пристального интереса господина к его скромной персоне.

Андрей почти все понял, ежедневная практика позволяла ему вполне понимать речь франков и латинян, а вот разговаривал Андрей еще плохо, не хватало словарного запаса. Общались они через толмача. Князь принес извинения, чем немало удивил Шателена. Андрей быстро нашел общий язык с Ованесом, носившим прозвище Bozorgam [85] , оказавшимся старшим сыном уважаемого купца. Папа, формально оставаясь подданным императора, давно получил права гражданина республики и переехал в Венецию. Это избавило его от лишних поборов. [86]

85

Bozorgam — возможно, от персидского [bozorg] — «большой» или [bazargan] — «торговец»

86

Скорее всего, армянин имел в виду постановления Сената 1375 г и 1385 г., в отношении иностранных купцов, снижавшим им налоговую нагрузку при соблюдении двух условий: постоянного проживания в Венеции и занятия предпринимательством

Молодой человек, ходил караванными путями в Персию, Генуя позволяла венецианцам присоединяться к их караванам. Торговля приносила не плохой доход, если только корабли «линии» приходили в Трапезунд. Тогда спрос на шелк и хлопок повышался, в иных случаях цена падала и очень сильно. Тогда, на частных судах, товары переправлялись в Константинополь и другие города, зато ткани повышались в цене, ведь их приходилось закупать в Константинополе или в Кафе у генуэзцев. Все это очень интересно, но Андрея интересовало другое. Прежде всего, цена на осетра. Эту рыбу привозили из Кафы, реже из Таны. В последние годы цена за миллиарий стабильно держалась на уровне. Андрей, уже привычно, полез за записной книжкой, он тщательно записывал цены на интересующий его товар, а интерес представляли цены на русский товар: воск и меха (бойко шла белка). Мед в империи имелся свой, да и жалко везти столь нужный продукт на продажу. Как и везде, в торговле имелись свои хитрости, без знания которых легко попасть впросак. Взять ту же рыбу, например, осетра. Продавали ее штуками, но в бочках. Миллиарий — это не мера веса, а тысяча рыбин. При среднем весе рыбки в десять кило, в бочку ее входило около девятьсот пятидесяти штук. А вот для мелкой рыбки применялся свой миллиарий, только subtilia schenarium. Не зря на купцов учатся годами, торговец из Андрея — аховый, он это сразу понял.

Цены на шелк князь записал с дальним прицелом, закупить партию товара, нанять место на корабле, отплывающем в Царьград, и оформить Ерошку с боярином торговцами с Россеи, именно так греки называли родину Андрея.

Но князя ждало разочарование, мелкие и средней руки трапезондские купцы владели только небольшими корабликами, типа всякими гриппариями, скафо, и разными лигниями и то — в складчину.

Олово в Трапезонде имелось на продажу, но его транзитом везли в Тебриз, где за него хорошо платили. Еще франки везли свинец, это Андрей и так знал, он в Кафе свинец видел у торговцев. Андрея интересовал сахар, выяснилось, что его можно купить в аптеке, в замке, по цене двадцать аспров (естественно трапезондских, не кафинских) за либру [87] , а если господина интересует большая партия, то армянин вызвался выступить в роли маклера. Сахар отменного качества, привезен из Кипра.

87

Либра соттиле — 316,75 г.

Андрей быстро перевел на татарский счет (так удобнее считать, так как сомы эквивалентны резанскому и новгородскому рублю), получилось, грубо, за пуд, два с половиной сома, или рубля, если хотите. Князь запросил десять пудов, да вот заминочка вышла с весовой мерой. Пришлось Ваньке толмачить, помогая себе руками, переводя пуды в кантаро [88] . Сахар не развесной, с этим ничего не поделать, время такое, а в брусках, завернутых в полотно, и упакованных в ящики. Наконец, разобрались, но как-то незаметно перешли с ширы на вино.

88

1 кантаро соттиле (венеция) = 150 либр соттили = 47,513

Раз уж ушлый Ованес вызвался выступить сансером (Сансеры — посредники в торговых сделках), и решить все его проблемы, Андрей решил прикупить изюма. Уж больно цена привлекательна — тридцать пять аспров за кантар. Орехов набрал, аж пять больших бочек, вместимостью полсотни местных модиев. Орехи мерили модиями, но модий для орехов особый [89] . Андрей не сразу врубился, что трапезундский модий для орехов — это особый модий.

Если бы не Ванька, Андрей бы совсем запутался, торговля не для него — это факт. Обсудив все дела, Андрей заверил маклера, что серебро уплатит завтра после полудня. Товары же, упакованные в соответствующую тару, доставят в порт, маклер об этом позаботиться.

89

При измерении орехов, вероятно, применялся трапезундский модий — псомиарий, равный 17,084 л., а не большой торговый модий (205,008 л.).

Андрей рассчитался за обед, оставив щедрые чаевые, и вместе с армянином отправился, дальше, на поиски тазиков. Их он нашел быстро, благо купец знал, где останавливаются купцы с Востока. Тазики складировали товары на государственном складе. Андрей осмотрел их, тут же отдавая распоряжения, касательно тех, которые ему не понадобятся. Шелк — продать, и только за золото, остальное — на корабль. Андрей щедро заплатил грузчикам и тут же нанял телеги перевезти груз до порта. За сохранность груза Андрей не беспокоился, Ванька заверил — фирма гарантирует.

До вечера, еще оставалось время, Андрей потратил его на посещение лавок и магазинов, набрал подарков своим ближникам: золотые пояса для Гаврилы, Луки, Кузьмы, Афанасия и Булата. Парням — серебряные пояса, что справедливо. Шателену — гребень из 60 перьев страуса для его нового рыцарского шлема. В Европах, такой гребень могли позволить себе только крутые пацаны, как-никак, шесть золотых дукатов есть не у каждого. Перья — товар легкий, и по заверениям немца, очень востребован среди знати. Андрей не мог пройти мимо такой возможности подзаработать — скупил все, что было аж у пяти торговцев. Не удержался он и в лавке, где торговали одеяниями — купил три комплекта накидок для лошади и всадника. Латиняне называли их «soprauesta da cavallo e da homo». Для себя Андрей выбрал накидки из восточной ткани, с минимумом украшений, стоил такой комплект очень дешево, всего-то шестьдесят пять дукатов. Остальные комплекты обошлись гораздо дороже — по триста двадцать золотых дукатов, каждый. Но они того стоили! Отличный подарок Кабану и баннерету. Булату, ценителю соколиной охоты — сокола-сапсана. Для себя, любимого — ястреба-тетеревятника. Хищная птица обошлась в тридцать дукатов, причем сапсан стоил в два раза дешевле ястреба. [90]

90

Авторская вольность с ценами, на самом деле, это цены 1451–1465 гг

При желании, можно было купить и слона: двадцать тысяч дукатов — и слон твой. Вот только, как его перевезти через море? Но ведь, возят же… Еще князь на покупал всякой мелочевки нужной в хозяйстве. Не забыл про своих жен, для них князь решил приготовить особые подарки.

Торговец обещал принести их в каструм, где остановился перспективный покупатель, там, в спокойной обстановке, он сможет выбрать понравившиеся изделия. Купец долго и нудно выспрашивал как выглядят девушки, коим предназначались подарки, Андрей было начал хамить в ответ, но Ванька-толмач сглаживал острые углы как мог, а потом и вовсе обьяснил Андрею, что торговец интересуется не из праздного любопытства, а вполне с конкретной целью — драгоценности лучше выбирать, рассматривая их на специально обученной рабыне. Вот это сервис! Вот это дело!

Уже в самом конце торговой улицы, Андрей углядел не большой переулок, заканчивающийся тупиком. Интерес князя вызвала большая вывеска с нарисованной открытой книгой. Сей магазинчик, торговал рукописными книгами. Грек Иоанн бережно брал их в руки, с нежностью поглаживая кожаные переплеты. Андрей, чувствуя себя новым русским, купил все, что было в лавке, немало не заботясь о цене. Толмач пришел в восторг от щедрости своего нового господина, и быстро-быстро затрещал по-гречески, что-то втолковывая продавцу. Тот кивал головой, соглашаясь.

Закончив дела, компания отправилась, назад, в каструм. По пути решили заглянуть в таверну, промочить горло, а там, вовсю гуляют пацаны, пьяными голосами выводя, до боли знакомые слова:

— Ой, мороз, мороз, не морозь меня, Не морозь меня, моего коня, Не морозь меня, моего коня.

Тут и думать не надо, кто устроил загул, Андрей без труда узнал голос своего воеводы, а вот кто ему подпевал, князь затруднялся сказать. Но все быстро выяснилось, стоило им попасть внутрь, там за широким столом, крепко обнявшись, восседали на лавке двое: уже крепко датый Лука Фомич и какой-то мусульманин в персидском халате. Напротив них, спал, уткнувшись мордой в кресс-салат, еще один восточный человек. За соседним столиком сидят бородатые дядьки, с разбойничьими рожами.