Разбудить смерть

— Что ж, я вам скажу. — Доктор Фелл откинулся на спинку кресла и надул щеки, отчего лицо его еще больше округлилось. — С сожалением должен признаться: в настоящий момент ничем не могу помочь. Могу только указать на моменты, которые представляются мне интригующими. Меня интересуют полотенца. Меня интересуют пуговицы. И меня очень интересуют имена.

— Имена?

— Точнее, производные от имен, — поправился доктор Фелл. — Может, нам пора отправиться в гостиницу?

Глава 4 Услуги, предоставляемые гостиницей для убийства

Кент ожидал увидеть управляющего гостиницей учтивым, властным человеком в утреннем халате — нечто вроде старшего официанта, иностранного или, скорее, семитского происхождения. Мистер Кеннет Хардвик оказался полной противоположностью: скромный, уютный и радушный типичный англичанин, одетый в обыкновенный серый костюм. Он был среднего возраста, с поседевшими волосами, с волевыми чертами лица, с крючковатым носом и мигающими глазками. Преобладающим качеством управляющего, как и ведомого им отеля, была уверенная профессиональная сдержанность, слегка поколебленная произошедшим убийством, с которым он, однако, намеревался разобраться спокойно и без излишнего шума.

Шеф полиции Хэдли, доктор Фелл и Кент расположились в кабинете управляющего на седьмом этаже. Офис находился внизу; но на новом этаже крыла Д для управляющего специально выделили две комнаты. Оба окна его гостиной, обставленной строго, но уютно дубовой мебелью, выходили на вентиляционную шахту, облицованную белой плиткой. Хардвик сидел за большим письменным столом с включенной настольной лампой. Лампа разгоняла сумрак непогожего дня, а управляющий постукивал пальцем по лежащему перед ним плану крыла А, непрестанно снимая и надевая очки — единственный признак волнения во время деловитого доклада.

— Таким образом, — заключил он, — до того, как здесь появились вы, мистер Кент, положение было таково. Полтора месяца назад мистер Рипер заказал для себя и своих друзей номера, особо оговорив, чтобы они были выделены на этом этаже. Разумеется, мне уже известно о смерти мистера Родни Кента две недели назад. Ужасная трагедия. — Казалось, он с трудом овладел собой и более твердо укрепил очки на переносице. — Хотя в газетах об этом почти ничего не писали, кроме того, что… что убийца был пьян.

— Да, — подтвердил Хэдли, — главное управление полиции дало нам указание не разглашать подробности происшедшего. Слушание дела отложено.

— Понимаю. — Хардвик чуть подался вперед. — Теперь вот в чем дело. В обычном случае я не стал бы спрашивать вас, можно ли удержать дело в тайне. Я не намеревался и сейчас не собираюсь спрашивать об этом. Но мне хотелось бы знать, если возможно: поскольку в отношении смерти мистера Кента сохранялась определенная секретность, не будет ли она касаться и миссис Кент? Пока что об этом не известно никому, кроме тех, кто так или иначе вовлечен в печальное событие. Дела в гостинице, как видите, идут обычным ходом. Это оказалось не очень трудно — мистер Рипер и его общество были единственными гостями в крыле А. Они, так сказать, более или менее отрезаны…

— Отрезаны, — машинально повторил Хэдли. — До тех пор, пока я не получу указаний, разумеется, нужно держать все в тайне. Теперь перейдем к подробностям. Какие конкретно комнаты занимали члены этой группы?

Хардвик подтолкнул к нему план крыла А.

— Я отметил их. Вы видите, номер 707 помечен «Мистер и миссис Родни Кент». Так было записано в нашем регистрационном журнале, запись не менялась, хотя мистера Родни Кента уже не было в живых. Поэтому сегодня утром служащие не удивились, когда второй жилец этого номера попросил завтрак.

В дверь постучали. Вошел сержант Беттс, помощник Хэдли, выразительно помахивая блокнотом.

— Доктор только что закончил осмотр, сэр, — объявил он. — Он хочет вас видеть. А я проверил другие пункты, о которых вы просили.

— Хорошо. Где находятся… гости?

— В своих комнатах. У меня были кое-какие трудности с мистером Рипером, но Престон следит за коридором.

Хэдли что-то проворчал, придвигаясь вместе со стулом поближе к столу, чтобы посмотреть на план. Наступила тишина. Настольная лампа освещала напряженное от внимания лицо Хардвика с застывшей на нем полуулыбкой. Доктор Фелл, похожий на огромного страшного разбойника в плаще с капюшоном, со своей широкополой шляпой на коленях, заглядывал через плечо Хэдли. Снизу из вестибюля через вентиляционные отверстия доносились слабые звуки музыки, скорее даже вибрация воздуха в ритм ударным инструментам.

— Я вижу, — внезапно нарушил тишину шеф полиции, — что во всех номерах на этаже отдельные ванные комнаты. И один номер не занят.

— Да, номер 706, самый ближний к лифтам, свободен. Механики все еще работают, и я боялся, что это может беспокоить гостя, если он поселится слишком близко от них.

— Вы лично занимаетесь размещением?

— Обычно нет, но в данном случае занимался я сам. Видите ли, мы с мистером Рипером старые знакомые, — я тоже жил в Южной Африке.

— Эти номера были зарезервированы заранее?

— Да, конечно. Единственная разница в том, что они прибыли на день раньше, чем намеревались.

— А почему так случилось? Вы знаете?

— Ну, вчера днем мистер Рипер позвонил мне из Норфилда. Он сказал… Они все так изнервничались, вы понимаете… — Хардвик сделал неодобрительный жест. — Он сказал, что они больше не хотят оставаться за городом и полиция ничего не имеет против их возвращения в Лондон. Нам было просто разместить эту группу — сейчас сезон затишья. Собственно, из этих номеров был занят только один — 707. Там проживала леди, которая вчера же днем и уехала.

Хэдли взглянул на Кента:

— Та самая американская леди, которая заявила, что якобы оставила в бюро очень ценный браслет?

— Якобы оставила? — переспросил управляющий. — Не понимаю, что вы имеете в виду. Она действительно забыла его в номере. Мейерс, дневной портье, нашел его в бюро в то самое время, когда обнаружил… миссис Кент.

Кристофер Кент изумленно уставился на него. Он слишком хорошо запомнил это бюро с его легко выдвигающимися ящиками, выложенными бумагой, чтобы пропустить сообщение мимо ушей.

— Постойте, здесь какая-то ошибка, — заторопился Кент. — Во время моего утреннего приключения я тщательно осмотрел все ящики этого бюро и могу поклясться чем угодно: в них не было никакого браслета!

Хардвик задумался, наморщив лоб, быстро переводя взгляд с одного гостя на другого.

— Не знаю, что и сказать. Только браслет находится у меня, так что вопрос исчерпан. Мейерс принес его, когда явился доложить о трагическом случае. Вот, взгляните.

Он выдвинул ящик левой тумбы стола. Надорвав запечатанный конверт, он вынул браслет и положил его под свет лампы. В центре цепочки из широких звеньев белого золота красовался необычный камень, квадратный, черный, тускло поблескивающий. Он был гладко отшлифован, и на его блестящей поверхности мелкими буквами, которые едва можно было разобрать, была выгравирована надпись в две строки: «Claudite jam rivos, pueri, sat prata biberunt». За спиной Хэдли доктор Фелл шумно дышал от возбуждения.