Раздели со мной вечность

Не помню, что было после, как нашли меня и что произошло потом. Я медленно уходила в себя. И с каждым днем все сильней.

Меня таскали по разным психологам, но не один не мог мне помочь. Тогда я стала увлекаться музыкой. Каждый день я ходила с плеером и наушниками в ушах. И вскоре пришла в себя.

Музыка стала моим вторым я. С того дня, я всегда хожу с собой с наушниками и не упуская ни единую возможность послушать музыку. Любую.

Спустя время, я начала забывать о случившимся. Мне это не нравилось. Я хотела помнить, что могло случиться. Я хотела ценить каждое прожитое мной мгновенье. Ведь тогда я могла погибнуть. Поэтому я покрасила волосы в белый цвет. Такой, каким было ее платье. Чистым, ярким, девственным.

Пока я занималась уборкой, трижды прослушав свой плейлист, не заметила как за окном сгустились сумерки. Алекс до сих пор не объявился и не отвечает на мои звонки.

Ну и пусть.

Я злилась на него, мне не нравится быть в неведение и он это прекрасно знает. Он либо намеренно не берет трубку, либо просто не слышит звонка.

И все равно, он виноват. Нужно класть телефон туда, где он его услышит.

Закончив с уборкой, я решила погуглить группу в которой мне предлагали работать. На всех фотографиях был в основном один и тот же парень.

Челка его темно-каштановых волос, спадала на лоб с одной стороны. На висках выбрит круговой узор. За его пухлыми губами скрывались белоснежные зубы, на которые он давал обзор растягиваясь в улыбке, на некоторых фотографиях. Его большие глаза, цвета крепкого кофе, казалось светиться от счастья в обрамление густых черных ресниц. Бог не поскупился и наградил его идеально очерченными бровями, которым позавидовала бы любая девица. Парня можно было назвать красивым.

Было и несколько фотографий всей группы, помимо солиста, кем оказался парень с крутыми бровями, были еще двое парней. Один, с длинной черной шевелюрой, казалось что он всю ночь проспал с бигудями на голове. Второй, был не менее волосат. На его голове были коротенькие волосы, но длинная рыжая борода, которая свисала до середины шеи, что казалось через чур странным.

Появлялся и еще один человек на фото. Мелькал он намного реже, чем волосатики, но все же попадался. Хорошенько мне удалось разглядеть его, когда они с солистом стояли закинув руки друг другу на плечи.

У парня была такая же короткая стрижка, как и у парня-бороды. На его нижней губе переливался пирсинг, такой же был у него и в брови и в ухе. По правой стороне его шеи струилась татуировка. Получше приглядевшись я поняла, что это хвост дракона. Что еще больше заинтересовало меня.

Татуировки, еще одна моя слабость.

В шестнадцать лет, я сделала свое первое тату. Аккуратным красивым почерком с односложным орнаментом, под моей правой грудью, была выведена одна единственная строчка – «Est quaedam flere voluptas».

«В слезах есть что-то от наслаждения», стало моим первым произведением, спустя полгода, эту песню крутили по радио.

В восемнадцать, на моей левой руке, во всю ее длину, появилась маленькая смерть сидящая в гуще смертоносных красных маков. Это моя любимая тату. Небольшая смерть, была в черном плаще, за которым скрывалось ее личико, но сквозь темноту, можно было разглядеть ее весьма недобрый взгляд, маленьких глазок. В левой руке была коса, которая давала отблески на солнце. И как я уже сказала, она была в окружении ярких маков.

Третья на моей пояснице. Одна белая волчица, смирненько сидела поджав одну лапу, и запрокинув голову к верху, с правой стороны на моей пояснице.

Это тату мы выбирали вместе с Алексом. Мы вместе с шестнадцати лет, с того самого момента, как мы образовали свою группу. И вот уже четыре года, по счету идет пятый, как мы вместе. На два года наших отношений, он предложил сделать татуировки. У меня волчица, у него волк. Если внимательно присмотреться, можно заметить надпись на хвосте обоих волков, у меня – «Алекс», у него «Лорен».

Полная банальщина, скажите вы. Знаю. Но меня все устраивает.

И так, вернемся к «Создателям темной стороны». Интересно, как раскрывается это название?

Я пролистала кучу сайтов, и только на одном из них, было написано про загадочного парня с татуировкой дракона. Оказывается он не часто появляется в кадрах, потому что хорошо скрывается в жизни от камер. Его просто не узнают под хорошим гримом. Он что носит маски с чужой кожей? Если это так, то мне хочется узнать этого человека.

В поисках новой информации, я и не заметила как меня потянуло в сон. Упав головой на клавиатуру, мои мысли унеслись прочь, уступая месту моих безумных фантазий, которые нормальные люди называют снами.

Я же говорю, банальщина.

глава 4.

Часто у меня бывает, что я иду по улице, а в голове вдруг начинает играть песня, и я, не смотря ни на что, тихо напеваю ее.

Где-то на середине сна о том, как я увидела на своем концерте Джастина Тимберлейка (кого-кого, а его, я точно не ожидала увидеть), Дженсена Эклза и Мэрлина Мэнсона, я проснулась. Меня разбудил громкий хлопок дверью и еще более громкий крик:

– Котенок, я дома!

Алекс пробрался в гостиную, когда я пыталась собраться с мыслями и привести в порядок свое лицо. Скорее всего на моей щеке не скоро сойдут отпечатки клавиатуры.

– Как встреча с Винсеном? – поинтересовался он кидая пиджак на спинку стула.

– Точно так же как и с Даниэлем, - проронила я, наблюдая за его реакцией.

– Кто такой Даниэль? – наигранно поинтересовался он.

Даже если бы мне не сказали, о том что Алекс в курсе, я бы догадалась сама.

Если я упоминаю какого-нибудь парня, его желваки появляются на скулах, шея покрывается красными пятнами, и все его мышцы напрягаются. Это реакция меня забавляет. Он считает себя собственником.

И правильно делает, потому что я тоже.

– Из тебя ужасный актер. – Заключила я скрещивая руки на груди и склонив голову на бок продолжила наблюдать за ним.

Алекс замер на месте всего на секунду, после чего стал носиться по квартире с бешеной скоростью, избегая смотреть мне в глаза.

– Тебе сказали? – скорее это был не вопрос.

– Нет! Зачем? – Теперь уже переигрывала я. – Чтобы я мучилась, пытаясь преподнести информацию на блюдце, да так чтобы львы не откусили мне руку. Ты знаешь как это бывает.