Раздраконь ректора

– Райлан, – ледяным голосом обратился Виридиан, заставив Матеоса вздрогнуть и резко повернуться к нему. Глаза негодяя забегали. Он явно не ожидал увидеть ректора, быть может, живым в принципе.

– О, Дин, – натянутая улыбка исказила красивые черты лица Райлана. – Как дела? Нашёл Миру?

– Не беспокойся, – вкрадчиво ответил Дин. – Мира в порядке.

Райлан не смог скрыть удивления, так и вылупил глаза и неуверенно переспросил:

– В смысле? Ты видел её? Говорил с ней?

Виридиан усмехнулся.

– Почему ты так удивлён?

– Нет, вовсе нет. Я просто… рад. И что она сказала? Как активировался круг?

Они так нелепо прятали от взора ректора фляжки, что меня пробивало на смех. А может, это сдавали нервы. Вот честное слово, не грозные драконы, а пятилетки, боящиеся показать сломанную игрушку строгому отцу!

Пока я слушала разговор, а Дин отвлекал Райлана, часть наших переместились за другие камни, чтобы окружить лагерь. Я увидела, как с противоположной его стороны за спинами Райлана и гвардейцев высунулась Эдвина и сделала знак Виридиану. Он тут же растерял показную расслабленность и исподлобья глянул на брата.

– Ты прекрасно знаешь ответ, Райлан. Заканчивай спектакль.

Новый знак от Эдвины – и Виридиан уже стоял не один против пятерых. Впрочем, он и в одиночку выглядел так уверенно, что я искренне не понимала, как у Райлана хватает дерзости не сдаться немедленно.

– Обращаюсь к гвардейцам элитной стражи божественного дракона-императора, – строго отчеканил Виридиан. – Не знаю, по какой причине вы совершаете должностное преступление и что наговорил вам господин Райлан Матеос. Но клянусь именем законнорождённого сына императора: этот дракон – преступник. Если прямо сейчас вы сдадитесь и будете свидетельствовать против него, вам даруют помилование.

Один из стражей, вздрогнув, бросил копьё и неуверенно покинул своих товарищей. В спину ему раздалось недоброе шипение.

Казалось, численный перевес должен был напугать Райлана, но тот лишь криво улыбнулся и, подняв руки, театрально захлопал.

– Браво. Ты лишил меня союзника. Признаться, мне многого стоило найти хоть парочку. Что дальше? Арестуешь меня, Дин?

– Разумеется. И весь ковен засвидетельствует твои преступления.

– Но как же ты это сделаешь? Видишь, – Матеос обвёл руками лагерь, – одна маленькая драконья искра, одно неверное заклинание – и всё сгорит дотла. Мы с моими друзьями спрятали часть припасов и, конечно, не скажем вам, где. Вы можете задержать нас – просто так мы не дадимся, и мы все сдохнем от голода и жажды в джунглях. А можете отпустить – мы уйдём, не тронув лагерь. Как тебе сделка, Дин?

Райлан отчаянно блефовал. Или нет…?

– Вот же гад! – прошипел Зефир, топорща шерсть во все стороны. – Ух, я бы ему печенье затолкал по самые…

– Тише, малыш, – с властностью, которой я прежде не слышала от неё, сказала мама, выходя вперёд.

Ведьмы с почтением склонили головы, даже Эдвина. Наверное, именно такой они и привыкли её видеть. Несмотря на бледность и худобу, перед нами стояла самая настоящая глава ковена, и в её могуществе никто не смел сомневаться.

Когда же Райлан увидел, кто перед ним, то не смог удержать свою ухмыляющуюся маску. Стоящая перед ним Изабелла Зирафель поразила его куда больше, чем новость о том, что Виридиану удалось найти меня. Казалось, Матеос едва удержался от почтительного поклона перед бывшей наставницей и с трудом себя одёрнул.

– Изабелла! – выдохнул он. – Не может быть! Десять лет прошло!

– А будто и не проходило, – закатила глаза мама, подбоченясь. – Ты всё такой же застрявший в подростковых обидах дракон с непомерными амбициями.

Райлан раздражённо скривился.

– А ты всё так же не видишь моего потенциала, потому что всё твоё внимание и учительская любовь обращены на великого седьмого принца.

Изабелла вздохнула, неприкрыто, устало, как будто осознала, что бесполезно пытаться говорить с ним. Райлан был совершенно не в себе.

– Неужели нам не избежать драки? – спросила она.

Про себя я знала ответ на этот вопрос ещё до того, как хоть кто-то из собравшихся проронил хоть слово. Мы могли начать драку в попытках задержать Райлана и его подельников, но если пожар не начнёт наша магия – уж они-то позаботятся дать ту самую искру, что обратит весь лагерь в пепел. А пока мы будем пытаться спасть хоть что-то, негодяи сбегут.

Неужели выхода не было?

Я с надеждой посмотрела на Дина, но по поджатым губам и выступившим на скулах желвакам ясно поняла: он готов выбрать меньшее из зол и отпустить брата.

Меня охватила злость пополам с отчаянием, так что я даже кулаки сжала. Этот гад пытался сжить меня со свету, подставлял Дина, убил Аврору ради своих мелочных планов, и сейчас спокойно скроется в джунглях. И вряд ли он отправится в добровольное изгнание, чтобы потом начать новую жизнь, нет. Этот дрянной дракон найдёт способ вернуться и снова пакостить нам!

Чувствуя выступившие на щеках слёзы злости, я отвернулась и отошла чуть назад, не в силах слушать переговоры, которые должны были окончиться нашим неминуемым проигрышем – осталось только понять, с какими потерями.

Только Зефир последовал за мной.

– Мира, – окликнул он с сочувствием, а затем раздражённо зашипел: – Фу, гадость!

Я рассеянно обернулась и обнаружила, что енот наступил в лужицу горючей жидкости и теперь яростно отряхивал лапку. Я подошла к нему, присела и вытерла лапу полой одежды, не заботясь о её внешнем виде. Сейчас это казалось наименьшей бедой.

Взгляд мой пробежал по лужицам и дорожкам и горючего, образующим единую сеть по всему лагерю. Лили не бездумно, а так, чтобы воспламенение в одном месте позволило огню охватить весь лагерь в считанные секунды. Я нахмурилась, пытаясь ухватить упархивающую мысль за хвост. Это горючее зелье, но всё же жидкость.

Разве не любую жидкость можно… заморозить?

От это мысли я чуть не расхохоталась. Именно Райлан научил меня этому плетению. Моей силы не хватило, чтобы заморозить озеро, но здесь жидкости было намного, намного меньше! А меня всё ещё переполняло ощущение силы от соприкосновения со священным древом.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на ощущении собственной магии. За прошедшие месяцы она стала куда более послушной, чем была до поступления в Академию. Я почувствовала, как холодеют кончики пальцев, а в районе солнечного сплетения, напротив, возникает бодрящее тепло.

Когда я открыла глаза, то увидела, как с побелевших пальцев слетают холодные белые искры, а по ровной поверхности зелья расползается ледяная корка. Я даже не поверила своим глазам и охнула от восторга.

Моя реакция привлекла всеобщее внимание. Райлан задёргался, с отчаянием наблюдая, как его повод для шантажа на глазах замерзает. Один из его драконов пыхнул огненным заклинанием, но то разбилось о мой лёд, осыпавшись на каменный пол храма несколькими искрами.

– Великолепное заклинание, адептка Зирафель! – похвалила Эдвина, глядя на меня с тёплой улыбкой. – Ваши родители могли бы вами гордиться!