Раздробленный свет

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть мимо нее, и вижу Мерендсена, прижавшегося к креслу с закрытыми глазами, и Флинна, с трудом пытающегося вставить его плечо. Каким-то образом Кормак выглядит таким же аккуратным, каким и был в начале вечера. Смокинг все так же идеален, один локон падает на лоб. Мерендсен же, напротив, потерял свой пиджак, который он порвал, чтобы приложить ткань к ране Лили, его белая рубашка вся в крови.

— Готовьтесь, — кричит Джубили с места пилота. Мерендсен ни на что не реагирует, даже когда Флинн вправляет ему плечо. Флинн, игнорируя его еле заметное вздрагивание от боли, пристегивает его к креслу и хватается за другое кресло, чтобы не упасть Я сажусь рядом с Софией и прижимаю ноги к нижней части ряда сидений, когда шаттл резко поворачивает влево, наклоняясь под углом сорок пять градусов так, что двигатель орет в знак протеста. — Повсюду шаттлы и обломки, — предупреждает нас Джубили. — Держитесь за что-нибудь, я освобождаюсь от поля.

Мы все держимся на своих местах, пока она это делает, а я еще и обнимаю лежащую рядом Софию, прикрыв глаза. Я начинаю молча считать, пытаясь отвлечься во время лавирования. Живот поднимается к горлу, а сама рама шаттла дрожит от напряжения. Я достигаю ста двадцати семи, прежде чем мы выравниваемся, и Джубили ставит на автопилот, отрываясь от стула.

— Можно передвигаться, — говорит она, глядя сначала на Флинна, а затем на Тарвера, который теперь смотрит в иллюминатор так, что его тело провисает на ремнях.

— Пожалуйста, — шепчет он. — Пожалуйста, только не это.

Как один, мы вскакиваем со своих мест к иллюминаторам, выходящим на одну сторону шаттла.

Я могу вспомнить дюжину вещей, о которых он мог бы умолять, но одного взгляда достаточно, чтобы сказать мне, что ни одна из них не сбывается.

«Дедал» падает.

Накренившись на бок он распадается в небе. Секции размером с небоскребы отрываются от его корпуса, падая на город внизу. Он невероятно огромен, и все же мой разум продолжает видеть модель корабля, раскалывающегося на куски, как будто чудовищность происходящего не может быть реальной.

Первые обломки падают на город внизу. Дыхание покидает мое тело, когда я вижу, как один прорезает полосу шириной в четыре квартала по пригороду Коринфа, далее катится по земле и прорезает жилые комплексы, как нож масло. Далеко под нами расцветает пламя. Черные клубы дыма скрывают руины. Падает следующий обломок. Металл на мгновение поблескивает на свету, прежде чем погрузиться в пламя и дым.

Я наблюдаю, как умирают тысячи людей, а когда обрушится основная масса «Дедала», я буду наблюдать, как умирают сотни тысяч людей. Я могу произнести эти слова про себя, и, хотя они кружатся в моей голове в ужасном скандировании, я не могу их осознать. Коринф непобедим. Коринф всегда там. Коринф всегда будет там.

Коринф в огне.

— Пожалуйста, только не это, — снова шепчет Тарвер рядом со мной, прислонившись лбом к иллюминатору. Слезы текут по его щекам, когда «Дедал» стонет, падая на город.

Это все равно, что наблюдать, как камень падает в воду. После сильного удара обломки подлетают вверх. Огромные части руин корабля разрушают целые здания, отправляя в пространство пыль и дым, оставляя раскореженный металл и пламя.

Коринф в огне.

Я отворачиваюсь от иллюминатора, когда София подходит ко мне. Она обнимает меня, и я прижимаю ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы. Я вдыхаю ее тепло, ее жизнь, отчаянно пытаясь блокировать образы умирающего города, который я вижу даже с закрытыми глазами. На данный момент мы не Валет и мошенница, и нет никаких ухищрений, когда она притягивает меня к себе. Когда я поднимаю голову, Флинн обнимает Джубили, и она что-то шепчет ему на ухо, отчего он только крепче сжимает ее.

А Тарвер Мерендсен остается один, белый, как простыня, в окровавленной рубашке, все еще смотря в иллюминатор, будто наблюдая за собственной казнью.

И в тот момент, чтобы я не имел против него, какая бы часть меня не обвиняла его в том, что он занял место моего брата — эта часть растворяется в ничто. Саймон хотел бы, чтобы именно такой человек был рядом с Лили. Я осознаю это сейчас.

Он любит ее. Наблюдая за смертью и разрушением внизу, зная, что существо, осуществившее это, украло ее у него, я понимаю, что он продолжает ее любить.

— Тарвер, — хрипло зову я, даже не пытаясь откашляться. Я думаю, что мои щеки тоже мокрые, так и должно быть. Мой мир кровоточит под нами.

Он поворачивает голову, во взгляде горит одержимость.

— Мы еще не закончили, — тихо говорю я.

Все еще прислоненная ко мне София поднимает голову.

— Черт возьми, нет, — говорит она со сталью в голосе, что никто не осмелится противоречить ей.

Никто этого и не делает.

— Нам нужно найти место посадки, — говорит Джубили, проходя мимо нас, чтобы проверить автопилот. За ней я вижу еще одну группу обломков, исчезающую в густом облаке дыма, теперь покрывающем полосу разрушения на севере города. — Этот шаттл предназначался только для технического обслуживания, производя поставки на корабль. Он не заправлен, чтобы оставаться здесь надолго.

— Куда мы можем отправиться? Где безопасно? Мы понятия не имеем, сможет ли нас найти Лили, — тихо вопрошает Флинн, пробегая рукой по своим кудрям, явно находясь в раздрае, как и мы все.

Я смотрю на Джубили. Она собрана как солдат на службе, на ее каменном лице нет ни намека на чувства, когда она смотрит на нас четверых. «Крепкий орешек» Чейз — так ее называли на Эйвоне. Я прочел это в ее досье. Это все равно впечатляет, когда видишь лично. И возможно, из-за того, что когда я смотрю на нее, я думаю о солдате, который до сих пор живет внутри нее, у меня появляется идея. Внезапно, я знаю, куда мы должны отправиться.

— Я знаю одно место.

Четыре головы поворачиваются в мою сторону.

— Я знаю женщину, ее зовут Кумико. Она бывший солдат.

— Мы можем доверять ей? — в конце концов спрашивает Джубили.

София задавала мне тот же вопрос о Мэй, и я чувствую ее взгляд. На этот раз я с трудом сглатываю и отвечаю.

— Не знаю. Не могу обещать. Но вы с Мерендсеном бывшие военные, это кое-что для нее значит. И она была размещена на Эйвоне. Она знает, на что способен Лару. Я имел дело с ней раньше, как Валет. Она доверяет ему так же, как доверяет кому бы то ни было. У нее есть охрана, это практически крепость. И у нее будут медикаменты. — Я стараюсь не смотреть на руку Софии, на ее лицо, где осколок пистолета рассек подбородок.

— Мы не можем оставаться здесь. — София кажется измученной, и когда я обнимаю ее, она просто наклоняется ко мне, положив голову мне на плечо. — Мы должны использовать… неразбериху, чтобы приземлиться.

Неразбериху. Сотни тысяч жизней, которые были уничтожены прямо под нами. Миллионы людей, которые только что потеряли ребенка, или родителя, или любимого. Нет ничего, что мы могли бы назвать справедливым, и надтреснутость в ее голосе говорит мне, насколько она близка к тому, чтобы сломаться. Мне и самому не лучше.

Джубили смотрит на Флинна, потом встречает взгляд Софии. Она не пытается поймать взгляд Мерендсена, который сейчас наклонился вперед и держит голову в руках. Затем она медленно кивает.

— Дай мне координаты.

Мы приземляемся на крыше комплекса Кумико, и когда шаттл садится на нарисованный крестик посадочной площадки, в окнах лестничной клетки появляется полудюжина пушек, нацеленная на нас.

— У нас будет шанс представиться до того, как нас застрелят? — спрашивает Флинн, глядя на них через иллюминатор. В свете аварийного освещения шаттла все видно смутно.