Раздвоение соседки

– Именно. С виду я нежна и прекрасна, но внутри у меня стальной стержень. И острые колючие шипы.

– В каком месте? – хихикнула Русалка.

– Не сбивай мой настрой!

Я только что натянула чрезвычайно узкую юбку-карандаш вызывающе красного цвета с тонким черным пояском и очень откровенный топ. Встав на каблуки, я подошла к зеркалу. То, что нужно! Особенно меня порадовал вид глубокого декольте. Отличный я подобрала лифчик: он приподнял мои не слишком обильные прелести так, что образовалась весьма аппетитная ложбинка.

– Ну как? – спросила я подругу. – Не перебор?

– В самый раз, если хочешь сразить его наповал.

– Именно этого я и хочу!

Так. Теперь макияж. Самое сложное. Если бы я могла идеально ровно нанести ярко-красную помаду я бы, может быть, и не звала Русалку. Но эксперименты показали, что руки у меня кривые, и губы вечно получаются какими-то перекошенными. Нет, я могу добиться нужного результата, но это займет не меньше часа. А у меня все рассчитано по минутам!

Я давно наблюдаю за соседом и знаю, что по понедельникам, средам и пятницам он ходит в спортзал. Возвращается вечером, около девяти. Так что будет не очень трудно устроить случайную встречу у лифта.

Сейчас только начало восьмого, времени достаточно. Но затягивать тоже не надо. Приступаем!

Русалка справилась на удивление быстро: намазала на мои губы основу, обвела контур карандашом, а потом, при помощи кисточки, нанесла помаду. Супер! Так быстро и так ровно! Не губы, а сказка.

– Ты самый лучший визажист, – поблагодарила я подругу.

С ресницами я справилась сама, а больше ничего и не надо. При таких ярких губах другие акценты не нужны.

– Тебе не кажется, что я выгляжу как-то… романтично, что ли?

– Ну… – подруга задумалась, уставившись на меня критическим взглядом. – Есть такое. Ты очень романтичная девушка. Этого не скрыть.

– Надо скрыть! Я не какая-нибудь там Ассоль! Я – Снежная королева!

– Я знаю, в чем дело, – заявила Русалка. – Волосы.

Я посмотрела в зеркало. Я час потратила на то, чтобы уложить свои беспорядочно вьющиеся волосы красивыми волнами. Но моя беспристрастная подруга права: волны – это романтично. А я должна быть строгой и неприступной.

У меня огромной опыт в выпрямлении волос и куча разных средств и приспособлений для этого. Я всегда ненавидела свои кудри и пыталась от них избавиться. Так что с Русалкой на пару мы организовали мне гладкие прямые волосы всего за двадцать минут.

Класс! Хоть хлыст в руки бери для полноты образа. Но вместо хлыста я взяла и примерила очки. Вообще они мамины, она их забыла, когда заходила в последний раз. У меня пока что зрение хорошее, поэтому все слегка расплывается… Но зато я выгляжу очень умной. И строгой. То, что надо.

– Может, пора?

Я подпрыгивала перед зеркалом от нетерпения. Или от страха? Скажем так: от волнения. Мне было так страшно, что хотелось, чтобы все быстрее началось и быстрее закончилось. Если я помаринуюсь тут еще минут пятнадцать я, наверное, передумаю.

– Ну, если хочешь, давай спустимся, – согласилась Русалка, стоявшая у окна. – Но я бы предложила остаться здесь. Прекрасный наблюдательный пункт.

– Я знаю! Но я могу не успеть спуститься, пока он идет от машины.

– Сначала он припаркуется, потом выйдет, возьмет сумку – раз он с тренировки. Потом пойдет к подъезду… не побежит же! Минут десять у нас есть. Спокойно спустимся.

– А вдруг лифт придется долго ждать…

– Ладно, пошли.

Оказавшись внизу, я заметалась по площадке перед лифтами.

– Где мне лучше встать? Здесь? Или здесь?

– Да какая разница?

– Где я лучше выгляжу? – спросила я и сама услышала в своем голосе истерические нотки.

– Ты везде выглядишь сногсшибательно. Украшаешь собою подъезд.

– Правда?

– Когда я тебе врала?

Русалка стояла у стеклянной двери подъезда, то и дело выглядывая во двор.

– Говоришь, у него внедорожник БМВ? Темно-серый? – внезапно произнесла она.

– Да…

Я в ту же секунду застыла на месте. О, боже, как громко бьется сердце! У меня сейчас, наверное, случится инфаркт…

– Слушай, я… я передумала, – выпалила я. – Пошли отсюда.

Я начала лихорадочно давить на кнопку лифта. Но он, почему-то, не ехал…

– Спокойно, – Русалка все еще оставалась у двери. – Он паркуется. Еще не вышел.

– Я ухожу! – завопила я и рванула к лестнице.

– Правильно, – Русалка даже не подумала меня останавливать. – Мне с самого начала не понравилась эта затея.

– Почему это? – я притормозила.

– Ты на эти грабли уже наступала, – произнесла она многозначительно.

– Что ты хочешь сказать?

– Хочу произнести только одно слово: Эдуард.

Имя моего бывшего в устах Русалки прозвучало как ругательство.

– Причем тут он?

– А ты не понимаешь?

– Нет!

Бросив взгляд на улицу, я увидела своего соседа. Он неумолимо приближался к двери. Нужно или убегать, или…

Лифт открылся. Русалка двинулась к нему.

– Ты со мной? – спросила она, войдя вовнутрь.

– Нет, – я помотала головой.

– Тогда удачи. Ты выглядишь обалдено. У него башню сорвет.

Подруга послала мне воздушный поцелуй. Лифт с негромким гулом двинулся наверх.

А я услышала за спиной звук открывшейся двери.

Я надела очки, которые до этого держала в руке, и мир потерял четкие очертания. Шаги за спиной. Жму на кнопку лифта.

– Привет, – слышу я рядом.

– Привет, – отзываюсь, не оборачиваясь.

Я просто не могу обернуться, меня слегка парализовало от волнения. Краем глаза вижу движение, сосед теперь не позади меня, а рядом. Стою, как истукан, мысленно занимаюсь аутотренингом: «Я красивая, самоуверенная и высокомерная. Мне плевать на окружающих. Я стерва». На соседа не смотрю. Зато он пялится на меня во все глаза – вижу это боковым зрением. Что, удивлен, дорогой сосед? Не ожидал, что я могу так выглядеть? Наслаждайся!

– Мне кажется, мы где-то встречались, – произнес он после миллиона секунд молчания.

– Пф-ф! – вырвалось у меня.

Серьезно? Я ожидала чего-то более остроумного. Неужели мой любвеобильный сосед подкатывает к девушкам такими вот примитивными способами?

– Что, слишком банально? – скалится он.

Оказывается, я уже повернулась к нему. Паралич прошел. Ничего не говорю, но стараюсь выглядеть высокомерной и снисходительной. Оказывается, это не так уж сложно, когда его лицо кажется расплывшимся пятном, и я не вижу его пронизывающих темных глаз.