Раздвоение соседки

Я снова промолчала, оставив свои остроумные наблюдения при себе. Хотя язык чесался.

– Но ты была соседкой, и с тобой надо было дружить...

У меня уже губы болят улыбаться!

– И оказалось, что это просто потрясающе! У меня никогда в жизни не было такого друга.

Надо хоть иногда что-то вставлять. Вот сейчас, например, вполне уместно задать уточняющий вопрос.

– Какого? – спросила я.

– Такого забавного, милого, слегка сумасшедшего...

Вот, опять. Он характеризует меня, как какую-то плюшевую игрушку. Ну, кроме последней характеристики. Вряд ли игрушки бывают сумасшедшими.

– А потом я понял, что ты для меня уже не просто друг...

Я затаила дыхание. Мое сердце на пару секунд перестало биться, чтобы своим громким стуком не заглушать того, что он скажет дальше. Кто же я для него?

Но тут приперся официант с салатами и нагло испортил момент. Я чуть на голову ему не надела тарелку со своим капрезе!

Когда это дьявольское отродье в длинном бордовом переднике удалилось, я уставилась на Гошу в надежде, что он продолжит. Но он заговорил о терпком вкусе местного вина.

Да плевать мне на вино! Я хочу знать, что он ко мне чувствует.

Ведь он не просто так позвал меня на свидание. Ведь это точно не дружеский жест. И друзей не целуют, предварительно усадив в качающееся кресло на романтичной террасе. Да еще и под аккомпанемент прекрасного заката.

Этот поцелуй... он был такой легкий и невинный, совсем не как с Анфисой. Но все равно. Он точно был не дружеский.

И зачем я сравниваю? Да потому что я ревную! К кому? К самой себе в другом облике.

Я сейчас Ника. Или нет? Или я слишком заигралась в эльфийскую принцессу? Почему я веду себя как какая-то бестолковая кукла, у которой есть функция улыбки и нет функции речи? Я запуталась, привыкла притворяться и забыла, какая я на самом деле.

К счастью, я смогла распутаться – при помощи пары бокалов терпкого ароматного вина. Гоша это тоже заметил.

– Наконец-то ты отморозилась, - радостно произнес он, когда я заметила, что наш официант похож Скуби Ду и мне все время хочется дать ему печеньку.

– Ну, для меня это все тоже странно, - я попыталась вернуть разговор в интересующее меня русло. – Ты и я.

– Хочешь сказать, что удивилась, когда я позвал тебя на свидание?

– Ну-у...

Да, удивилась. Чуть по стенам не начала бегать от радостного удивления!

– Ты этого не ожидала?

Я этого ждала! С тех самых пор, как мы впервые встретились на лестничной клетке. Ждала, надеялась и верила...

– Даже не знаю, что сказать, - чистосердечно призналась я.

Столько мыслей в голове, такой сумбур!

Я заметила, что Гоша напрягся. Кажется, он думает, что я не готова к новой стадии наших отношений. Я готова! На тысячу процентов.

– Это была приятная неожиданность, - наконец, выдавила я и опустила глаза.

На меня снова напало смущение. Я очень хотела услышать о чувствах Гоши, но сама признаваться в сумасшедшей влюбленности, толкнувшей меня на безумства, не готова.

Больше мы на щекотливые темы не говорили. Остаток вечера прошел в обсуждении фильмов и книг. А потом мы почему-то стали вспоминать самые сумасбродные моменты нашей дружбы, от спонтанной ночной прогулки по набережной, когда я дефилировала в тапках, до сегодняшнего происшествия с мусорным пакетом. Оказывается, у нас набралось немало общих воспоминаний!

Меня так и подмывало сказать, что о главном сумасшествии он пока еще не знает. А ведь это очень смешно: я почти две недели притворялась собственной сестрой, и он меня не спалил!

 К счастью, вино не настолько ударило мне в голову, чтобы я не смогла держать язык за зубами. Я сдержалась. И правильно сделала. Иначе наше свидание не закончилось бы так, как закончилось.

Гоша вызвал такси, и ему пришла смс-ка, что машина подана. Мы вышли, но никакой машины не обнаружили. Зато обнаружили огромное звездное небо, нависшее прямо над нашими головами, терпкий аромат цветов, который источали высаженные перед входом гиацинты, и приятную ночную прохладу.

– Какие здесь, на юге, звезды! – воскликнул Гоша и задрал голову вверх. – Никак не могу к ним привыкнуть.

– Звезды обалденные, - согласилась я и тоже посмотрела на небо.

– Как будто вырезанные из фольги и приклеенные к небосводу.

– Точно!

Я хихикнула, представив, как некто вырезает и приклеивает звезды. Интересно, кто бы мог этим заниматься?

Прохлада, конечно, приятная, но в легком платье долго не погуляешь. Где же наше такси? Я поежилась и обхватила себя руками.

Гоша, заметив мой жест, мгновенно снял пиджак и набросил мне на плечи. Какой галантный кавалер!

Пиджак был в два раза больше меня, Гоша укутал меня в него, как в одеяло и обхватил руками. Он стоял позади меня, дышал мне в затылок, и, к счастью, не видел моей абсолютно глупой и абсолютно счастливой улыбки.

Теперь я хотела, чтобы такси где-нибудь потерялось очень надолго. И, конечно же, машина приехала буквально через пару минут.

Это нечестно! Я не успела насладиться объятиями своего сногсшибательного соседа!

В такси мы почему-то все время смеялись. Не могу даже сказать точно, над чем. Над какими-то глупостями! Самые обычные слова и фразы вызывали у нас приступы смеха.

Но в какой-то момент смех прекратился. Мы остановились на светофоре, я посмотрела на Гошу. Его лицо было ярко освещено светом фонаря, под которым мы оказались. Зрачки сузились до точек, глаза были такого молочно-шоколадного цвета, что их хотелось немедленно съесть...

Нет, я не маньячка. Не знаю, откуда у меня такие странные желания – съесть глаза.

По моим ощущениям, настал самый подходящий момент для поцелуя. Но Гоше, похоже, это не пришло в голову. Он смотрел на меня и улыбался какой-то странной, непривычной улыбкой.

Она была... смущенной, что ли. Он смущается? Мне трудно в это поверить. Я привыкла видеть его самоуверенным до наглости. С Анфисой он был очень даже нахальным, и совершенно не смущался... Может, я не правильно уловила эмоцию?

Нет, это точно какая-то нерешительность. Как будто он меня немного побаиваться или стесняется. Но разве может мой потрясающий сосед стесняться меня, ничем не примечательную, кроме легкой чокнутости, девчонку?