Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны?
Шрифт:
Сердце Троцкого принадлежало Западу, в особенности — США, с чьими спецслужбами он сотрудничал на закате своей жизни. Еще до событий 1917 года «демон революции» предсказывал их хозяйственное и культурное доминирование во всем мире. Вот отрывок из его воспоминаний об «открытии Америки» в 1916 году: «Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах — нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он вполне выражает дух современной эпохи».
И надо сказать, что Западу Троцкий тоже импонировал. В том числе — и некоторым западным капиталистам. Вообще, как это ни покажется странным, но многие деловые круги на Западе были весьма заинтересованы в развитии революционного движения. Марксисты были убеждены в необходимости и неизбежности отмирания как наций, так и государств. Поэтому они своей деятельностью способствовали
И тут самое время вспомнить о сотрудничестве Троцкого с Парвусом, о котором уже было сказано выше. Удачливый зерновой магнат и ярый ненавистник России, Парвус оказал огромное влияние на складывание политического мировоззрения Троцкого. Именно от него Лев Давидович взял идею «перманентной революции». Одно вовсе не мешало другому. Так, прогрессивное требование создания «Соединенных штатов Европы», которое упорно выдвигал Троцкий, весьма отвечало интересам зерноторговцев, способствуя устранению таможенных барьеров. «Таможенные барьеры стали препятствием для исторического процесса культурного объединения народов, — писал Парвус. — Они усилили политические конфликты между государствами».
Один из серьезнейших и объективных исследователей Троцкого Ю.В. Емельянов в книге «Троцкий. Мифы и личность» комментирует деятельность Парвуса следующим образом: «Создается впечатление, что представитель влиятельных финансовых кругов Парвус (и, видимо, не он один) делал все от себя зависящее, чтобы приход к власти социал-демократов в западноевропейских странах не привел к краху капиталистической системы. Но, выражая интересы межнациональных финансовых группировок, он явно был заинтересован в том, чтобы общественные изменения в мире привели бы к тому, чтобы национальная буржуазия различных стран была поставлена под контроль международных монополий и надгосударственных структур интегрированной Европы. В конечном счете история XX века в Западной Европе пошла именно по тому пути, который намечал Парвус. Как известно, приход к власти социал-демократических и социалистических партий Западной Европы отнюдь не привел к падению капитализма, а сопровождался его укреплением. Конец же XX века ознаменовался установлением гегемонии транснациональных корпораций в мире, а также экономической и политической интеграцией Западной Европы».
Очень любопытные данные, подтвержденные источниками, приводит американский историк Э. Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция». Согласно ему, Троцкий имел теснейшие контакты с банковскими кругами Америки. Связь осуществлялась посредством его дяди А. Животовского, некогда бывшего банкиром в Киеве, а потом эмигрировавшего в Стокгольм. Сам Животовский был настроен антисоветски, но охотно помогал «молодой советской республике» в заграничных операциях с валютой.
Когда Троцкий снова оказался в эмиграции, на этот раз уже по воле «красного царя», капиталисты не оставили в беде своего яростного обличителя. Буржуазная пресса охотно предоставила ему страницы своих изданий. «Демон революции» печатался даже в люто реакционной газете лорда Бивербрука, обосновывая это якобы тем, что у него нет денег. Однако биограф Троцкого и его искренний почитатель И. Дейчер признается, что бедность Льву Давидовичу никогда не грозила. Только проживая на Принцевых островах, он имел доход 12–15 тысяч долларов в год. В 1932 году буржуазная газета «Сатердей ивнинг пост» заплатила ему 45 тысяч долларов за издание книги «История русской революции».
Закон всех деловых людей гласит: «Ты — мне, я — тебе». Лев Давидович тоже частенько помогал представителям столь ненавистной ему «мировой буржуазии». Так, в 1923 году он оказал весьма своевременное содействие семейной фирме американских предпринимателей Хаммеров «Эллайд америкэн», точнее, ее московскому филиалу «Аламерико». Наркомат внешней торговли тогда склонялся к мысли аннулировать привилегии, которые советское правительство дало этим предприимчивым буржуа. Инспекция наркомата после проверки счетов А. Хаммера установила, что «Аламерико» получает чрезмерные прибыли. Оказалось, что она списывает огромные суммы на личные расходы, предоставляет необоснованные скидки партнерам и перечисляет деньги третьим лицам. Договор компании с Г. Фордом, по которому Хаммеры осуществляли посредничество в деле продажи тракторов в Советскую Россию, был признан «вредным» и «наносящим ущерб» нашей стране. Был принят компромиссный вариант. «Аламерико» должна была сойти со сцены, но не сразу. Ей позволили торговать лицензиями, получая от этого повышенные комиссионные, но до тех пор, пока она не окупит расходы. Некоторое время фирма должна была сотрудничать с Фордом, но под строгим контролем особых советских организаций. Вскоре возникла одна из них — «Амторг», руководитель
которой И. Хургин объявил о том, что берет на себя деловые связи Хаммеров с Фордом.Тогда отец знаменитого А. Хаммера, Джулиус, навестил тогда еще всесильного Троцкого. Они были хорошо знакомы по совместной подрывной деятельности, осуществляемой в Нью-Йорке в январе 1917 года.
Тогда Троцкий еще не был большевиком, но многое сделал для активизации левого крыла Социалистической партии США, в которой состоял Д. Хаммер. Последний попросил вождя Красной Армии поддержать его посреднические контакты с Фордом. Ну, и «как не порадеть родному человечку»? Троцкий сделал все от него зависящее, и Хургину приказали держаться Хаммеров. Наверное, тот проявил несговорчивость, поскольку через некоторое время его труп, обвешенный цепями, извлекли из озера Джордж (штат Нью-Йорк). А что же вы хотите, революция революцией, а большие деньги — большими деньгами!
Рецидив меньшевизма
И напоследок снова о социал-демократии. Троцкий был весьма близок к правой социал-демократии и ее российскому ответвлению — меньшевизму. На II съезде РСДРП в 1903 году, когда в партии произошло размежевание на большевиков и меньшевиков, он фактически стоял на позиции последних. Потом Троцкий отойдет от меньшевиков и займет особую позицию в социал-демократии. Но при этом он будет неоднократно настаивать на объединении двух крыльев российского марксизма. В меньшевизме ему импонировало отрицание революционности крестьянства, а также ориентация российских правых социал-демократов на «передовой Запад». Меньшевики считали, что без западного пролетариата русские рабочие не смогут осуществить свою революцию, Троцкий же отрицал возможность построения социализма без пролетарской революции на Западе. Кроме того, и меньшевиков, и Троцкого привлекали западные демократии, в наибольшей степени свободные от «религиозных», «националистических» и «консервативных» предрассудков.
Уже в 30-е годы, в эмиграции, изгнанный из Коминтерна, Троцкий попытается сделать ставку на социал-демократию. Это вполне укладывалось в его стратегию сотрудничества с западными, буржуазными демократами (эсдеки были их левым крылом) против сталинского национал-большевизма. Длительное время «демон революции» проживал в Норвегии, будучи приглашенным тамошним социал-демократическим правительством. Тогда орган правящей Рабочей партии писал о восторге норвежского рабочего класса, который тот якобы испытывал в отношении Троцкого. Революционного коммуниста № 1 приветствовал сам лидер и основатель реформистской НРП М. Транмаль.
Восторги несколько приутихли, когда выяснилось, что Троцкий активно работает против приютившего его правительства, раздувая костер мировой революции и в самой Норвегии. Тогда Троцкого изолировали от общественности на четыре месяца, после чего он отправился в Мексику, которой правил президент Карденас, чьи национал-реформистские позиции были весьма близки к позиции социал-демократов.
В 30-е годы Троцкий благословил своих французских сторонников вступить в тамошнюю социалистическую партию СФИО (Французская секция Социалистического Интернационала). Те послушались его и создали там свою фракцию — «Французский поворот». Через некоторое время после этого Троцкий рекомендовал поступить подобным образом всем своим симпатизантам. Так предводитель ультралевых снова сыграл за команду капитализма.
«Прокаженные» левые
Совершенно понятно, что связи с таким деятелем могли восприниматься только как шпионаж. Ко всем, кто был связан с Троцким, относились как к прокаженным. Зиновьеву и Каменеву приписали контакты с немецкой разведкой, но это была уже дань дипломатии. С западными демократиями велись открытые переговоры, а фашизм официально был предан анафеме. Отсюда и формулировка обвинений.
Приходится признать, что контакты Зиновьева и Каменева с Троцким были одной из причин начала массового террора. Тут совпали два важнейших фактора. Во-первых, слишком заигрался Троцкий, который уже прямо встал на сторону иностранных держав. И тем самым «демон революции» замазал своих союзников по левой оппозиции — Зиновьева и Каменева. Во-вторых, в середине 30-х годов популярность левых резко возрастает. Начинает складываться база для создания массовой троцкистско-зиновьевской оппозиции. «Проверка вузов Азовско-Черноморского района показала широкое сочувствие Николаеву и Зиновьеву, — пишет А. Шубин. — В узком кругу и даже на открытых собраниях студенты говорили: «Зиновьев и Каменев имеют огромные заслуги перед революцией, были друзьями Ленина, а теперь это смазывается»; «Если бы почаще убивали таких, как Киров, то жилось бы лучше, и страна вздохнула бы свободней»; «Одного шлепнули, скоро всех шлепнут. Скоро всех их перебьют»; «Я приветствую Николаева за убийство Кирова»… У арестованных зиновьевцев находили архивы листовок, завещание Ленина, платформу Рютина, оружие, хранившееся с гражданской войны» («Вожди и заговорщики»).