Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

Я припарковался около восьмого дома, и мы со следаком вошли в подъезд. В нос ударил запах мочи, фекалий, кошачьих испражнений и продуктов варки наркотического зелья. Повсюду валялись пустые бутылки, кондомы и использованные одноразовые шприцы. Нужная нам квартира № 222 была не заперта. Я открыл дверь и машинально прикрыл нос ладонью. В коридоре было темно. Из туалета появилось какое-то тело неопределённого возраста, которое я толчком в груд не замедлил отправить назад для испражнения организма. В комнате на грязной кровати без постельного белья в полном наркотическом угаре лежал объект допроса следователя Гашина – в миру Инга Румбова, в тусовке – Нутрия. На просьбы и толчки проснуться наркоманка не реагировала. Вдруг за кроватью в груде грязного белья я почувствовал шевеление. Заглянул и ужаснулся. В промежутке между какой-то коробкой и батареей сидело совершенно синее от холода и голода маленькое существо 3 лет. Оно было в одних трусиках и огромными голубыми глазами смотрело на меня. Оно меня не боялось. Когда я протянул руки – оно с большим удовольствием вскарабкалось на них и обвило мою шею своими ледяными ручонками. Он был описан и обкакан, кожа была покрыта опрелостями.

– Как тебя зовут, малыш? – обратился я к находке.

– Миса, – тихо и шепелявя, содрогаясь от холода и голода, пролепетал ребёнок и крепче схватил меня за шею.

– Значит, ты у нас мальчик, – подвёл я итог и двинулся по комнате искать хоть какие-то тёплые вещи.

Следак пытался привести в чувство его мать, но это результатов не приносило. В соседней комнате я нашёл более менее чистое полотенце и мы отправились в ванную комнату. Как мог, в этих антисанитарных условиях, я сполоснул Мишку, завернул его в полотенце и в свою дублёнку. На кухне я закрыл форточку и зажёг конфорки. В холодильнике, кроме майонеза, ничего не было. Посадив завёрнутого и уже порозовевшего Мишку на стул, я двинулся в комнату, где Гашин пытался привести в чувство наркоманку.

Не долго церемонясь, я одним ударом за ухо вывел эту сволочь в женском обличии из угара:

– Где вещи ребёнка, сука?

– Нету, – промямлила наркоманка и отрубилась.

– Значит так, Гашин, ребёнка я забираю с собой и пристрою его сам, – начал я. – А ты вызывай экстренную наркологию и пакуй эту гниду. Я поехал. Доберёшься сам. С Новым годом, Гашин!

– А-а?

– Всё потом!!! В отделе скажи, что я поехал в Дом ребёнка.

– Но ведь…

– Гашин, б@я, я не по-русски изъяснился?!

– Ладно, все уладим, – успокоился следак, увидев в моих глазах огромную «Хиросиму».

Я очень хорошо прогрел машину и поверх полотенца натянул на малыша свой свитер. Сверху укутал дублёнкой. Пока Мишка отсиживался в машине, я вышел покурить. Меня терзало много сомнений, разочарований, порывов ненависти и главный вопрос: «Что делать?».

– Да начхать мне на всех и всё!!! – сказал я, потушил окурок и сел в салон. Согревшийся и успокоившийся ребёнок с каким-то восторгом смотрел на меня.

– Ну, что Миша, Новый год будешь со мной встречать? Меня дядя Саша зовут.

– Буду, – тихо потупив глаза, пролепетал малыш. – А шоколадка будет?

– Будет, дружок, будет!!! Ну, тогда на встречу к Деду Морозу, – весело прокричал я и направил машину домой.

Прискочив домой я набрал полванны воды, кинул туда модели самолётов, которые собирал ещё со школы, и, усадив Мишку, пообещал скоро вернуться.

Соседка, находящаяся вся в приготовлениях к Новому году, встретила меня с удивлением тепло.

– Саня, ты чего так рано, рюмку налить или деньги нужны?

– Тома, короче, у меня дома трёхлетний ребёнок. Он в ванной сидит, но у него нет вещей. У тебя же трое, может, есть что одеть? Я заплачу.

– Дурак ты, Саня, ты чего ребёнка одного в ванной оставил? – ответила мне Тамара и поспешила со мной в мою квартиру. Дальше я не участвовал. Моя добрая соседка, мать троих детей, отмыла ребёнка, причесала и одела во все чистое, что осталось от её детей. То есть через полчаса я не узнал того Маугли, подобранного в притоне наркоманов. А ещё спустя некоторое время он с большим удовольствием хлебал свежеприготовленный Тамарой куриный супчик.

Пока ребёнком занималась моя добрая соседка, я, заняв денег, смотался по магазинам: купил ёлку, игрушки, санки, куртку и подарок – большую машину на радиоуправлении. Когда вернулся, Михаил вовсю играл с детьми соседки. В его глазах я видел только радость. Новый год встречали с семьёй Тамары. Там, кстати, тесть Тамары выступил в качестве фольклорного старика: в красном тулупе и с бородой. Около часа ночи я отнёс Мишку к себе в квартиру и расположил на своей кровати, не забыв положить его подарок под ёлку. Маугли уснул моментально, нормальным детским сном. Я вышел на кухню, подумав о том, что завтра надо сходить купить молоко и фруктов, достал початую бутылку водки и залпом засадил граммов 200. В тот момент я был готов взять Нутрию за ноги и со всей силы уе@ать об угол стены. И никакого чувства от увиденных мозгов на стене я не испытал бы. Нечему таким женщинам жить на этом свете.

…Сам я уснул в кресле. Когда проснулся, то Мишка с детским восторгом рассматривал свой подарок, вытащенный им из под горящей ёлки, и не верил при этом в Деда Мороза. Мне на обывательском уровне пришлось объяснить малышу, что ночью случаются волшебства, и Дед Мороз приходит к хорошим ребятам.

– А я хороший? – спросил меня Мишаня.

– Конечно, хороший, а иначе бы подарка не было.

– А мама говорит, что я ей всю жизнь испоганил и папа мой последний барыга в Струпино…

– Н-да?… Знаешь, Миша, сейчас я схожу в магазин, мы покушаем и поедем в парк кататься на санках. Согласен?

– Да, папа, – закричал Маугли, – и бросился мне на шею. По его щёкам текли слезы. Мои глаза тоже были влажными.

Мы катались на санках, играли в снежки, пытались лепить снежную бабу, кушали мороженое, а меня терзала мысль как я послезавтра отвезу его в Дом ребёнка.

Но час Х настал. Я собрал его сумку. Мы сели в машину.

– Папа Саша, ты хочешь отвезти меня в чужой дом? – спокойно спросил ребёнок.

– Да, Миша, – стараясь говорить спокойнее, ответил я. – Твою маму, возможно, вылечат, и вы будете счастливы!

– Я хочу быть с тобой, а не с мамой, – закричал Мишка и разрыдался.

Потом всю дорогу ребёнок молчал, уставившись в окно и обнимая мой подарок.

На оформление малыша ушло не более 20 минут. Когда за ручку шёл с воспитательницей, таща за собой свои пожитки, он обернулся и произнёс: «Папка, я никому не дам играться машинкой, которую ты мне подарил…». Он скрылся за углом коридора, я выбежал на улицу и разрыдался. На капоте «шестёрки» рыдал опер, рыдал старший лейтенант, рыдал человек, предавший невинного малыша.

1998 г.

Важняк «Я её посажу…»

(фамилии и имена изменены)

– Рыба, Саня! – констатировал наш водитель и мой напарник по «Козлу» дед Афанасий, шлёпнув фишкой по столу. – Продолжаем, товарищи рогатые?

– Сейчас мы отыграемся, – сказал эксперт Шишкин, размешивая домино по столу.

– Конечно, с твоим талантом догоним и перегоним! – ехидно проговорил коллега криминалиста по игре следователь Лёша Живцов. – Особенно при счёте 9:2, и заметь, не в нашу пользу!