Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Знаешь, чтоб твоя мама сама воду не таскала, давай я тебе из Ташкента осла пришлю. Животное сильное, неприхотливое. Доброе.

– А зиму он тут переживёт? – спросил я.

– Легко! Главное, чтоб сыт был. А чтоб не шлялся по соседям, сколотишь ему загончик.

На том и порешили и разъехались по частям.

Вернулись мы к этому разговору только в 1991 году. И это понятно: пока в вуз поступали, пока первый курс заканчивали, было не до ослов. В телефонном разговоре Сашка мне сообщил:

– Я тут тебе подобрал красавца. Крепыша. Умницу. Назвал Панургом. Мама будет довольна, вот увидишь.

Обсудили доставку ишака. Сошлись на авиатранспорте, тем более что Сашкина подруга работала бортпроводницей на борте, который регулярно летал из Ташкента в Ленинград и обратно. С ней-то мне и предстояло обсудить всё это в очередной прилёт девушки.

Не помню, как её звали. То ли Лейла, а может, Зухра или Зульфия. Это тоже легко объяснимо, так как была она настолько красива, что я ослеп и оглох. Как-то даже не особо слушал, что именно она говорила. Просто смотрел, свесив челюсть, как.

Однако основные факты отложились в памяти. Короче, с экипажем она договорилась. В аэропорту её коллеги восприняли эту операцию как личное дело, а потому все заинтересованно и доброжелательно помогали.

Панургу предстояло стреноженному провести полет где-то в багажном отсека, а Сашкина подруга должна была следить, чтоб он там от стресса или жажды не заскучал: то за ухом ласково почесать, то в миску лимонада налить. Чтобы Панург привык к авиации, его Сашкины подопечные из Федерации у-шу уже начали выпасать рядом с Ташкентским аэропортом. Остальное время ослик проводил в сарайчике, в самом центре массива Чиланзар. В общем, курс молодого осла был в самом разгаре.

Операция «Панург» должна была состояться 20 августа. Но не судьба – случился форс-мажор, вошедший в историю как «путч».

А потом всё полетело кувырком. То экипаж сменился, то в аэропорту какие-то перемены начались, а потом и Сашка с подругой поругался. Ну а когда предатели развалили СССР, мы даже обсуждать по телефону эту тему перестали.

Только гнетущее молчание висело – оба всё понимали, но говорить о том не хотелось.

Так и осталась моя мама без помощника.

Знаете, я до сих пор думаю, что одной из важнейших целей «демократической революции» в СССР и последовавшего за ней развала страны было лишить мою маму умного и неприхотливого помощника, который, без сомнения, стал бы любимцем детворы нашего и всех окрестных садоводческих хозяйств Ленинградской области.

Второй осёл

Место действия: Чечня. Осень 2000 года.

Из Ханкалы до этой высотки лучше ехать БТРом. Пешком можно в липкой пластилиновой грязи утонуть. Но ехать недолго. Зато подниматься на сопку лучше пешком. БТР не сдюжит – перевернётся по дороге.

На высотке стоит батарея 82-мм миномётов «Поднос», взвод охранения и небольшой птичник для производства свежих яиц. Всё остальное довольствие, а главное – боеприпасы, на высоту нужно тащить на горбе. Подобных высоток в Чечне полно, но эта особенная. Какой-то солдатик из питерских позаимствовал у благодарного за освобождение населения осла.

Останется тайной, что он нашептал на ушко ишачку, но с тех пор Бутуз (так его окрестили пацаны) был негласно принят в русскую армию на правах добросовестного бойца. Вреда от него было мало: ну разве пожрать любит (а кто из нас не любит пожрать?) и мимо сортира ходит. Зато польза была огромная: помимо того, что солдаты постоянно видели человеческие глаза Бутуза, которые напоминали им о доме, ослик выполнял огромную работу: с подачи недавно дембельнувшегося по ранению питерца он на высотку всё и таскал.

Служба его проходила так. Приедет машина с боепитанием – он уже стоит у подножия. На него кладут два стандартных ящика по десять мин в каждом (одна 3,1 кг). Он их прёт на вершину. Потом назад. Потом опять. И опять прёт. Пока всё не перетаскает. Надо ли говорить, как его все любили?

Война шла своим чередом, но вмешался Генеральный штаб. Приехал проверяющий из Москвы. Я назову его полковник Пупкин. Но его и так все знают. Приехал и возмутился:

– Что за дела? Почему осёл нештатный один всё таскает? Есть бойцы, вот пусть они и таскают!

Ему вежливо, с чинопочитанием объяснили, что осёл – доброволец, и что у него есть моральные принципы.

Тогда Пупкин наехал иначе:

– А почему так мало таскает? Добровольцы должны быть первыми в труде и в быту! И приказал, гад, увеличить нагрузку. Навьючить на Бутуза не два ящика выстрелов, а четыре. Я стоял, смотрел на все это и молчал. Потом смотрел в глаза Бутуза и видел, что он всё понял. Он почему-то задержал свой взгляд именно на мне. Не знаю почему. Мы все смотрели, как наш ослик, пошевелив ушами, понуро поплёлся вниз. Через некоторое время он вернулся с четырьмя ящиками. Ящики сняли. Бутуз, отворачивая от всех липкую от слёз морду, прилёг, как обычно, отдохнуть. Но через положенные десять минут не встал. Вся батарея и взвод охранения перестали смотреть на врага, а смотрели на Пупкина и нашего Бутуза. Дёрнулся, как обычно, я.

– Так он умер же… – сказал я, потрогав ишачка за упавшее жилистое ухо. Что-то случилось в воздухе. Что-то лопнуло. Назревал бунт. Пупкину оставалось жить меньше минуты. Я спас положение. Я рявкнул:

– Он умер как герой!

И плаксивые вояки, глотая свои нефальшивые слезы, рявкнули в ответ:

– Ура!!!

Чечня содрогнулась.

Рыдали все. Кроме Пупкина. Он стоял побелевший. Вся выпитая им за время проверки осетинская водка улетучилась куда-то. Короче, обосрался от нашего рыка и собственной мерзости.

Не знаю, что произошло тогда со всеми нами, но то, что результат был, знаю доподлинно. Года через два, когда нам привезли свежие газеты, я узнал об очередном указе из Москвы, из чего сделал вывод, что у Пупкина всё-таки есть совесть, но просто не очень развитая. Короче, в газете писали, что «для нужд Северо-Кавказского военного округа (СКВО) закупят 150 ослов. Распоряжение ГОМУ Генштаба. 130 животных закупят в Дагестане, остальных армейские вербовщики намерены набрать по другим горным республикам Юга России. Ослам присвоят звание войсковых животных (это положение запрещает пускать их на мясо) и определят в специальные вьючные подразделения. Согласно штатному расписанию на каждые 10 ослов положен один фельдшер, на каждую тройку – один вьюковожатый». Там же было опубликовано важное, принципиальное дополнение: «Вьючные отделения будут комплектоваться только самцами. Дабы не отвлекать оных от службы». К чему оно, я так и не понял.

Ну да ладно. Кто этих Пупкиных поймёт?

ТТХ ослов:

Вес – около 130 кг.

Грузоподъемность – до 80 кг.

Скорость – 3,5-4 км/час

Цена – от 0 до 0.

Третий и четвёртый

Место действия: Чад, район боевых действий Фронта национального освобождения Гукуни Уэддея и правительственных войск Нджамены Хиссена Хабрэ. 1985 год.

Послеполуденная июльская жара иссушает. Загустевшая кровь стучит в голову. Cохнут губы. Грубеет и шершавеет язык. Солнечные лучи, падающие под прямым углом на землю, жгут плечи даже через рубашку. Обычно к этому времени солдаты-джундики натягивают тент между машинами, и мы с Мухаммедом ложимся на одеяла и молча лежим по полчаса, не шевелясь.