Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам.

— Но ведь я знаю, что бывают лучше!

— А почему ты думаешь, что они подошли бы твоему ребенку? И с чего ты взяла, что они абсолютно идеальные?

— Как, ну, я же вижу…

— Ты не круглые сутки их видишь. Понятно, что на людях все больше сдерживаются.

— Хочешь сказать, идеальных не бывает?

— Хочу сказать, что у любой медали есть обратная сторона. И перфекционизм может привести далеко не к самым привлекательным результатам. Потому что это постоянное напряжение и зависимость от внешней оценки. В какой-то момент эта бомба может рвануть — не психикой, так соматикой.

— Ну, ладно уж пугать…

— Действительно, давай лучше о тебе, а не о других. Есть ты, и есть твоя дочка. Попробуй-ка почитать книжки…

— Я читала! Там пишут, как правильно действовать!

— Какие вы интересные, педагоги… Все у вас делится на правильно и неправильно. И книжки у вас обязательно должны быть поучительными...

— А ты что предлагаешь?

— А я предлагаю тебе другие книжки. Про чувства. Про то, что испытывать боль, гнев, обиду, страх — нормально. Для всех нормально, для мам, в том числе. И не надо за это есть себя поедом. У тебя бывают выходные?

— Какие выходные, о чем ты?

— О том, что если круглые сутки находиться с одним и тем же человеком, даже самым любимым, рано или поздно можешь его возненавидеть. Ну, или себя, если быть такой, как ты, и так смачно себя винить во всех возможных грехах.

— Ну, вот подрастет Нюська, пойдет, наверное, в сад…

— Да я тебе не о том, куда она пойдет, а о том, чтобы ты планку требований к себе снизила до реальной высоты. И замечай, пожалуйста, что ты делаешь, а не только то, чего ты не делаешь.

— Легко тебе говорить…

— Ну, у нас же с тобой тут не долгосрочная психотерапия, а так, оперативная промывка мозгов. Захочешь подробнее разобраться в том, откуда у тебя такие тараканы в голове, и чего тебя так сносит на перфекционизм и самоедство, дам телефончик.

— Дорого, небось…

— Нравится сходить с ума — пожалуйста, никто не заставляет. А здоровье, включая психическое, в общем, штука довольно ценная. И хрупкая.

— Ладно, спасибо, подумаю…

В песочнице я решила эту тему не поднимать, все-таки у каждого свои идеалы. Наташка, наверняка, тянулась к каким-то другим образцам, нежели я, не говоря уже про остальных девчонок. То, что у каждой красивой картинки была своя изнанка, почти не вызывало у меня сомнений. Зато однажды мы с девочками разговорились о том, какими хотим видеть наших детей в будущем.

— Ой, я точно знаю, — неожиданно резво отозвалась Малина, делая очередные куличики. — Значит, так. Высшее образование, чтобы потом в офисе работали, пусть к 25 годам уже будет семья и хотя бы к 30–ти внуков мне нарожают! Ну, хотя бы по одному! И, конечно, чтоб здоровые, физически и психически, не надо нам никаких отклонений и извращений..

— То есть Чайковского, Ван Гога или Достоевского ты из Алеши вырастить не хочешь, — ехидно начала Юлька, выкапывая под одной из стенок песочницы туннель на волю.

— Почему? — резвости хватило ненадолго, малинин мозг забуксовал.

— Потому что Чайковский был геем, Достоевский — эпилептиком и азартным игроком, а Ван Гог далеко не образец психического здоровья.

— Да этих великих, кого ни возьми, все они странные, — защищалась Малина. — Ну их, правда!

— Кстати, Рокфеллер даже среднего образования не получил, — продолжала бить Юлька.

— Ты еще Эйнштейна вспомни! — отозвалась Наташка с горки.

— Ну, девочки, согласитесь, это же исключения. Далеко не все двоечники становятся крупными бизнесменами или, тем более, учеными. Так что это не очень корректные примеры, — я попробовала их слегка успокоить.

— А программировать заранее личную жизнь своего ребенка — это корректно, по–твоему? — расходилась Юлька. — Толстого, оказывается, неправильно растили — женился уже сильно за 30!

— Насчет семейной жизни не скажу, а вот против успешности не возражала бы. — Дошла до песочницы Наташка. — По–моему, стремление быть лучшим очень даже неплохое. Пусть достигнет чего-нибудь такого, чем я потом смогу гордиться. — Вспомнив Светкины разговоры про перфекционизм, я прикусила язык.

— Пусть самостоятельными хотя бы вырастут! — опять прорвало Малину. — А то ведь невозможно, все за них делать надо! Только подставляют: руки — чтоб одели, нос — чтоб вытерли, рот — чтоб накормили, горшок — чтоб вынесли… Ну, сколько можно!

— Да сколько тебе говорить? Как же дети вырастут самостоятельными, если они этому не учатся? Все за них делают, как нарочно, чтоб они без мамочки ничего не могли, и еще возмущаются! — опять напала Юлька.

— Ну, а что ты предлагаешь? Составить список желаемых качеств у ребенка в будущем и целенаправленно их развивать? — вчерашняя таблица еще не выветрилась у меня из головы.

— Да хоть бы и так! А то вон у Катерины в школе постоянно слышу, что дети должны быть послушные, исполнительные и все такое, а когда смотришь где-нибудь описания вакансий, сплошь требуют инициативность, умение принимать решения и брать на себя ответственность! А откуда это возьмется-то?

— Ну да, своими руками себе будущие проблемы создаем… — меня не отпускал мрачный настрой.

— Что-то мы определенно закладываем… Знать бы еще, что, — Наташка сегодня была лирична.

— Ага, воспитываешь, воспитываешь, а потом в школе дурная компания — и привет! — разошлась Малина.

— А надо тщательнее выбирать ребенку школу! — тут же отреагировала Наташка.

— Девочки, да никакая школа не поможет, если головы на плечах нет! У меня вон у приятельницы дочка училась в физматлицее, отличница была, без блата поступила на физфак. А потом как захипповала! Из дома ушла, ночует у друзей, не хочет делать вообще ничего! — наставляла опытная Юлька.

Я, как обычно, предпочла не лезть со своими мыслями. Но вспомнила, что когда Нюська была еще совсем маленькой, кто-то из родственников меня спросил, какой я хочу видеть ее в будущем. Тогда я подумала, что, наверное, мама должна принимать детей любыми. Независимо от политических или религиозных взглядов, сексуальной ориентации и семейного положения, от успехов и ошибок. Только одно мне трудно принять — тупое следование за толпой. Так что я ответила: «Думающей». Я верила, что готова принять любой выбор, если он действительно будет именно ее выбором, а не чьим–то.

Сейчас я, наверное, менее категорична. Я полагаю, что Нюсины успехи — только ее, как и неудачи. Ей может нравиться офис, мастерская или орнитологическая станция. Вероятно, она захочет попробовать себя в балете или дизайне, в юриспруденции или сельском хозяйстве. Кто знает, не исключаю, что ее увлечет борьба против принятых в обществе ценностей, и она ударится в революцию или станет дауншифтером. Или вдруг она окажется честолюбивой карьеристкой. Может, когда она вырастет, я про это забуду. Но сейчас я хочу только одного: чтобы моя дочь была счастливой и жила в согласии с собой.