Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах)

Эта версия не покажется такой экстравагантной, если внимательно прочитать два отрывка из воспоминаний Г. Захарова (в ту пору — командира 43-й ИАД Западного фронта):

«…Уже давно рассвело, когда раздался звонок из штаба авиации округа. Это было, по памяти, между пятью и шестью часами утра. Звонил командующий ВВС округа:

— Нас бомбят. С Черных и Ганичевым (командиры 9-й САД и 11-й САД) связи нет.

Копец говорил ровным голосом, и мне казалось, что говорит он слишком неторопливо. Я молчал.

— Прикрой двумя полками Минск. Одним — Барановичи.

Еще одним — Пуховичи.

Это был приказ. Я ответил как полагается, когда приказ понят и принят. Вопросов не задавал. Копец помолчал, хотя, мне казалось, он должен сказать еще что-то. Но он произнес только одно слово:

— Действуй.

…Я немедленно отправился в штаб ВВС округа. В коридоре встретил начальника штаба полковника С.А. Худякова… Я доложил обо всем, что было сделано за день с того момента, когда по телефону получил приказ командующего. В свою очередь спросил об общей обстановке.

Обстановка была неясная. Штаб авиации не имел связи с дивизиями (подчеркнуто автором), расположенными у границ. Несмотря на далеко не полную информацию, можнобыло предполагать, что еще существуют и дерутся у границы полки, но связи с ними не было, и, главное, невозможно было собрать все в кулак и наладить управление… Вечером 22 июня мы с Худяковым предполагали, что немцев удастся задержать. Что, во всяком случае, дальше минского укрепрайона они не пройдут…

…Поговорив с Худяковым, я направился к командующему. Прежде чем идти, на всякий случай спросил у Худякова, у себя ли Копец. Худяков как будто кивнул, но что-то показалось мне странным в его молчаливом ответе. Я решительно двинулся по коридору

— Постой, — остановил меня Худяков. Я обернулся.

— Застрелился Иван Копец…»(55)

Итоги большой работы, проведенной «чекистами» за неполных два месяца, потрясают. Арестованы:

— заместитель наркома обороны, бывший начальник Генштаба РККА (Мерецков);

— нарком вооружений (Ванников);

— нарком боеприпасов (Сергеев);

— трое бывших командующих ВВС Красной Армии (Локтионов, Смушкевич, Рычагов);

— начальник Главного управления ПВО СССР (Штерн);

— помощник главкома ВВС по авиации дальнего действия (Проскуров);

— начальник штаба ВВС РККА и его заместитель (Володин и Юсупов);

— командующий ВВС Дальневосточного фронта (Гусев);

— заместитель командующего ВВС Ленинградского ВО (Левин);

— начальник штаба Северо-Западного фронта (Кленов);

— командующий ВВС Северо-Западного фронта (Ионов);

— командующий и начальник штаба Западного фронта (Павлов и Климовских);

— командующий ВВС Западного фронта (Таюрский);

— командующий ВВС и начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта (Птухин и Ласкин);

— командующий ВВС Московского ВО (Пумпур);

— помощник командующего ВВС Орловского ВО (Шахт);

— помощник командующего ВВС Приволжского ВО (Алексеев);

— начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС (Арженухин);

— начальник НИИ ВВС (Филин);

— начальник НИП авиационных вооружений (Шевченко).

Список, разумеется, далеко не полный. Он даже не включает в Себя всех тех, кто был поименно назван выше. А ведь были еще десятки других командиров, инженеров, управленцев, которые были арестованы и убиты в рамках «дела авиаторов». А одновременно с ним раскручивалось грандиозное дело об «антисоветском заговоре» в Главном артиллерийском управлении РККА (были арестован и расстреляны заместитель начальника управления генерал-майоров Г.К. Савченко, его заместители, конструкторы артиллерийских систем).

Никто не знает почему, но Сталин помиловал двух обреченных: Ванникова и Мерецкова.

20 июля прямо из тюремной камеры на рабочее место вернули Ванникова. Председатель ГКО Сталин самолично написал бумагу такого содержания: «ГКО удостоверяет, что товарищ Ванников Борис Львович был временно подвергнут аресту органами НКВД, как это выяснено теперь, по недоразумению, что т. Ванников считается в настоящее время полностью реабилитированным. Т. Ванников Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР назначен заместителем наркома вооружения и по распоряжению ГКО должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя наркома вооружения».

Чуть позже Ванникова назначили наркомом боеприпасов СССР. Он служил верой и правдой, и когда наступило время создать для товарища Сталина «боеприпас» небывалой разрушительной силы — атомную, а затем и водородную бомбу, то поручили это дело именно Ванникову, ранее арестованному органами НКВД, «как это выяснено теперь, по недоразумению». Ванников с заданием справился, довел дело до испытания «боеприпаса» мощностью в 50 мегатонн и стал трижды Героем Соцтруда.

Мерецкова освободили в начале сентября 1941 года и сразу назначили представителем Ставки ВГК на Северо-Западном и Карельском фронтах, затем — командующим 7-й отдельной армией.

После пыток в подвалах НКГБ здоровье Мерецкова было сильно подорвано (говорят, заботливый Сталин даже позволял ему докладывать сидя), да и лавров выдающегося полководца Мерецков не сыскал…

Всех остальных, кто выдержал и дожил до расстрела, расстреляли. Расстреляли в «четыре захода». 22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, расстреляли Павлова и его сослуживцев. 16 октября 1941 года расстреляли остальных армейских генералов, арестованных в июле, в этой группе погиб и Черных. 28 октября, уже безо всякого приговора, после бегства аппарата НКВД из Москвы в Куйбышев, на окраине «запасной столицы» расстреляли Локтионова, Штерна, Арженухина, Рычагова, Смушкевича, Проскурова, Савченко, Володина.

Судьба самой большой группы арестованных была решена 29 января 1942 года Сталин начертал на докладной записке наркома НКВД Берия: «Расстрелять всех поименованных в списке». 13 февраля 1942 года. Особое совещание НКВД СССР оформило постановление о казни. Молодых, тридцати- и сорокалетних генералов, записавшихся в партию большевиков-ленинцев в возрасте 18–20 лет, расстреляли 23 февраля 1942 года. В день Красной Армии.

С той поры прошло много-много лет. В Куйбышеве на месте расстрельного участка НКВД появился парк. Детский парк имени Гагарина. В начале «перестройки» на месте будущего памятника героям-мученикам поставили памятный камень. Читали речи, пригласили родственников погибших. Сейчас камень до половины в траве, правда, трава там родится хорошая, высокая и красивая. С полевыми цветами.