Разиэль
Шрифт:
Я должен был догадаться тогда. Вместо этого, как трус, я выбросил это из головы. Мне показали её раньше, чтобы я мог присматривать за ней, охранять её, но я был слишком полон решимости не попасть в эту ловушку снова и я повернулся к ней спиной.
Я должен был прийти за ней, когда она была бы готова. Мои инстинкты подсказали бы мне — это могло случиться, когда ей было восемнадцать или когда ей было двадцать.
Вместо этого я потратил впустую все те годы, когда она могла быть здесь, в безопасности.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — сказала она. — Или думаешь… хотя думай
Я прошёл мимо неё, заходя обратно в квартиру, зная, что она последует за мной. Я не стал проверять, заперта ли дверь — никто, даже Азазель, не стал бы подниматься по лестнице и мешать нам.
Она, конечно же, пришла за мной. Она молча наблюдала, как я нашёл бутылку вина, открыл её и налил нам по бокалу. Я протянул ей один, и она взяла его, и на мгновение я подумал, не собирается ли она бросить его мне в лицо в виде драматического жеста, который ей так нравился.
— Нет, — сказала она, прочитав мои мысли, и села на софу. — Но не скажу, что не испытываю искушения.
Прошло так много времени с тех пор, как кто-то мог читать меня, что к этому нужно было привыкнуть. Она и так была слишком искусна в этом, учитывая, как мало мы занимались сексом. И я не питался от неё.
Я не стану питаться от неё. Как только я это сделаю, пути назад уже не будет, и внутри меня осталось достаточно сопротивления, чтобы удержать эту надежду. По крайней мере, ещё немного. Кроме того, она всё ещё была слаба из-за беспечности Тамлела, хотя я чувствовал, как к ней возвращаются силы. Это был ещё один признак того, что она была Источником. Её способность восстанавливаться после потери крови.
— Ты не можешь вернуться к своей прежней жизни, Элли, — устало сказал я. — Сколько раз я должен тебе это объяснять? Ты умерла. Это происходит с людьми всё время.
— Ты не получишь счастливую жизнь с принцем, скачущим в закат. Ты не получишь дом с белым штакетником и двумя-тремя детьми. У тебя никогда не будет детей. Ты умерла слишком молодой для всего этого.
Я услышал её быстрый вдох, звук боли, который она пыталась скрыть от меня. Я считал, что она не станет переживать из-за того, что не будет матерью. Я ошибся. В этом, и ещё в столь многом.
— Значит, вместо этого я буду обедом для кучки вампиров? Класс. Будут ли ежедневные переливания?
Я ощутил уже знакомую вспышку гнева при этой мысли, но подавил её.
— Они тебе не понадобятся. Источник обеспечивает кровью тех, кто не связан, и их количество минимально, мероприятие окружено ритуалом, и призывать тебя служить будут не чаще одного раза в месяц.
В тот миг как я это произнёс, я понял, что это был плохой выбор слов.
— Служить? — сказала она. — Как официантка с сытной едой?
Она делала всё возможное, чтобы разозлить меня, и преуспела.
— Нет. Как человек с высшим призванием.
— Скармливать кровь вампирам — это высшее призвание?
— Давать жизнь Падшим — вот высшее призвание. И зовёмся мы пожирателями крови.
— Мне всё равно, как это называется, вы те же вампиры.
Я заскрежетал зубами. Она действительно обладала необычайной способностью проникать мне под кожу, когда мне удавалось так долго оставаться невосприимчивым ко всему и ко всем. Она возвращала меня к жизни, а воскрешать мёртвых всегда было больно.
— Отлично, — сказал я. — Мы вампиры. Закончим с этим.
— Что вы делали в прошлом, когда Источник умирал? Кто-то из вас должен был быстро найти добровольную жертву?
Под её враждебностью я почувствовал серьёзную обеспокоенность и решил ответить ей.
— Азазель был единственным, кто женился на Источнике. Источник никогда не умирал внезапно — это всегда были естественные причины, и было много предупреждений. Целители… — я не знал, как это сформулировать, но Элли вытянула этот образ из моего сознания.
— Они брали у неё кровь через равные промежутки времени и хранили её, — добавила она. — Как мило. И как долго Азазель будет скорбеть? Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем Сару заменит какая-нибудь молодая особа?
— У него всегда было достаточно времени, чтобы горевать. С Сарой это станет проблемой. Я не знаю, сколько времени ему понадобится, чтобы оправиться от её потери.
— У него было достаточно практики, — сказала она грубым голосом. — Так почему я? И не говори мне эту чушь о том, что мы связаны кровными узами, мы оба знаем, что это невозможно. Мы даже не нравимся друг другу.
Я подавил желание улыбнуться. Она прилагала столько усилий, чтобы держать меня на расстоянии. Она не хотела, чтобы я был рядом с ней. Она не хотела, чтобы я затащил её под чистые белые простыни, спустился вниз по её сладкому, великолепному телу, пробуя её на вкус, мои руки на её бёдрах, мой рот…
— Не делай этого! — сказала она, потрясённая. Она искала какой-то способ остановить меня, какое-то оскорбление: — После тех двух ночей, я считала, ты не веришь в прелюдии.
— Я был слишком быстр для тебя? — сказал я невозмутимо. — Мне показалось, что ты не отставала от меня. Хочешь сказать, что тебе это не понравилось?
— Конечно, нет! — огрызнулась она. — Я просто говорю, что женщины любят, когда за ними ухаживают, медленно и уважительно.
Я рассмеялся.
— Значит, те оргазмы были фальшивыми? Ты настолько хорошо можешь контролировать своё тело? Должен признаться, я впечатлён. И очевидно, что моя информация была неверной… там говорилось, что ты испытываешь оргазм только сама с собой. Что, кстати, некоторыми учёными считается грехом, но мы с энтузиазмом это принимаем.
Она покраснела, и я не смог устоять.
— Пойдём со мной в постель, — сказал я, вставая и протягивая руку.
Она только посмотрела на меня с бунтом.
— Стало быть, ты можешь подпитаться от моего запястья? Можешь сделать это и здесь.
— Нет.
И снова я ощутил это тихое рычание, которое, казалось, исходило из ниоткуда. Рычание, которое, как я знал, она почувствовала, и оно испугало её. Я изо всех сил пытался контролировать его.
— Я не буду брать твою кровь. Если бы я это сделал, это было бы из артерии, а не из вены.