Разлом: Корпорации добра

— Я уже давно перестал бояться смерти. Это не значит, что я не стремлюсь всеми силами ее избежать, просто у меня не возникает внутри ступора, что типа «если буду это делать, то могу погибнуть». Тем более, что в нашем случае, если ничего не делать — то значит также приближать смерть. Либо рисковать жизнями, балансируя над пропастью, либо сесть и ждать, когда тебя все равно убьют. И если в первом случае шанс выжить есть, то во втором — нет. Не все люди это понимают, и из-за страха просто отказываются от риска, но все равно гибнут, просто смиряясь с участью. Например, падает самолет, отказали двигатели и единственный способ спастись — прыгнуть с парашютом, но человек никогда им не пользовался и вообще боится высоты, причем панически. Хотя зачем он вообще полетел на самолете? В общем, не суть. Так вот, если он от страха высоты и неумения пользоваться парашютом просто откажется от рискованного во всех смыслах прыжка, то погибнет. Но зачастую в таких ситуациях люди отказываются это понимать, забиваются в угол в надежде на чудо, что вдруг двигатели заведутся или еще что-то. Но мы не такие же, да?

— Угу.

Ласка чуть улыбнулась, а я опять наклонился, поцеловал ее в кончик носа. Девушка чуть ли не замурчала как кошка, я прижал ее рукой, и мы уснули.

* * *

Ветер треплет плащ, приятно холодит кожу, но так как у меня телосложение аж пятнадцать единиц, то ледяной для обычного человека ветер, для меня лишь прохладный.

Где-то внизу в ночи едут груженные металлом грузовики. Большие, длинные и тяжелые слитки лежат крест-накрест. Но в грузовиках не только металл. Уложены слитки не просто так, между ними в глубине есть пустоты, в которых сидят ребята Шестерни. Всего шесть грузовиков. Конечно, на КПП в город грузовики просветят рентгеном, но только проблема в том, что Шестерня и остальные — аватары. А значит, их не заметят. На самом деле это лишь меры предосторожности. Мэром супергорода Азия-1 Алексеем Курчатовым поставлены в это время на пропускном пункте его люди, которые отметят, что досмотр провели, но на самом деле пропустят грузовики так. Но, как говорится, в жизни всякое бывает, и может случиться так, что этих людей в тот момент не окажется на месте — заболеют или еще что-то, и именно для этого такие сложности.

Мы с Лаской летим на широкой доске, правда взятой из разлома. Почему? Очевидно, что если бы мы летели на обычной доске — ее могли бы засечь низколетящие спутники, или при подлете к городу радары — отражающие способности у нее серьезные, а современные радары могут замечать аппарат с ЭПР как у мячика для пинг-понга на расстоянии в четыреста километров, не говоря о здоровенной доске.

Летим мы на высоте облаков, и иногда они закрывают от нас землю — но это неважно, примерное место в городе, куда мы должны попасть, известно.

На Ласке и на мне обычные одежды. Девушка в коротком черном топе и кожаной куртке, а также в короткой черной кожаной юбочке, нейлоновых колготках повышенной прочности за счет наноэлементов, что не только повышают прочность, но и восстанавливают ткань в случае слабых разрывов и появления «стрелок», обута в черные сапоги на толстой подошве. Ну и макияж соответствующий — черные ресницы, тени и темная помада. У меня тоже прикид такой себе — кожаная куртка с черепом на спине с ирокезом зеленого цвета, майка с непонятными надписями, стилем напоминающими граффити на стенах, джинсы и ботинки с металлическими носками. Забавно, что для того, чтобы не выделяться из толпы, мы оделись, чтобы выглядеть так, будто хотим выделиться. Все это желание молодежи эпатажной внешностью и поведением выделиться из толпы в итоге просто приводит их в стан другой пусть и пестрой, но все такой же стадной массы, пусть и меньшей по объему — в зависимости от того, в какую неформальную группу входят.

Впереди показались массивные стены города. Только вот так с высоты облаков и со стороны можно увидеть, насколько грандиозен как город, так и стены вокруг него. Дальше можно заметить, многочисленные высотные полосы дорог, миллионы зданий, залитых неоновым светом. Тут и там возвышаются огромные по своей высоте, уходящие в небеса столбы — жилые мегакомплексы, которые окружают комплексы поменьше, а те в свою очередь уже простые многоэтажки, дома и магазинчики. Также можно разглядеть и огромные корпуса разных заводов, полосы надземного метро — где по безвоздушным трубам с огромными скоростями носятся капсулы, на одной из которых я раньше каждый день добирался до работы. Видны и скоростные автострады, и, конечно же, аэропорты. Последние доступны исключительно для богачей и нужны для перелетов между супергородами.

Со стороны может показаться, что город впереди — это нечто полное жизни, света и безграничных возможностей, но, только живя в этом каменном царстве, освещенном искусственным неоновым светом, понимаешь, насколько оно жестоко и безразлично к судьбам живущих в нем. Каждый день там рождаются сотни тысяч людей и сотни тысяч людей погибают. Конечно, не все умирают насильственной смертью, но по статистике до трети смертей в день — это убийства или самоубийства.

«Встречаемся, где договаривались», — пришло сообщение от Шестерни.

«Понял».

Я увеличил скорость, попутно выпив зелье восстановления маны.

Стена прошла внизу, а я направился в ту область города, где расположен десятый тюремный блок. Одна из строжайших тюрем. Мощная, охраняемая. Сбежать оттуда не удавалось еще никому. Квадратное каменное здание с узкими длинными окнами высотой в десять этажей, окруженное массивной стеной с десятками вышек. Охраняют ее почти пять сотен бойцов в силовой броне. А самые опасные преступники находятся на подземных этажах. Все знают про два подземных этажа, но в реальности их три. Последний — секретный этаж, где находятся самые опасные преступники, но по какой-то причине нужные корпоратам живыми.

Для места приземления я выбрал один из жилых комплексов недалеко от огромного жилого мегакомплекса Каспий-2. Можно было бы приземлиться и на крышу Каспий-2, но, во-первых, она выше облаков — чай тысяча этажей. Во-вторых, пришлось бы как-то пробираться через охрану самых верхних этажей, где живут обеспеченные люди.

Дверь на крышу оказалась запертой, но не для нас. Лазерный резак быстро срезал замок, и мы вышли с крыши на сотый этаж. Спустившись на лифте, прошли через холл. Справа у выхода стоят несколько подростков, распивают пиво. Один глянул на Ласку, ткнул друга в бок, прошептав: «смотри какая ляля». Парни собирались было пойти в нашу сторону, но я плавно отвел полу куртки, на поясе блеснула рукоять пистолета, выданного как раз для таких вот случаев, когда нужно избавиться от кого-то, но не привлекать внимания использованием магии. Перестрелки между мелкими бандами — дело частое, так что полиция практически не обращает на это внимания.

Парни резко замедлили ход и сделали вид, что просто разминаются, даже сменили маршрут. Ласка сжала губы, чтобы не заржать. Мы вышли из комплекса, и пошли по улице. Я сразу надел на лицо маску, Ласка сделала то же самое. Моя маска с белым оскалом, что слегка светится в темноте, у Ласки — зеленым цветом, улыбка как у смайлика и высунутый слева простенько нарисованный язык, словно она облизывается.

Да, летающие дроны не могут нас увидеть, но вот прохожие могут заметить, и кто-то вспомнит про то, что мы в розыске.

Мы шли по привычным улицам. Нет, в этом районе я никогда не бывал, но в городе улицы похожи одна на другую — каменные дома, дороги, тротуары, свет от фонарей, рекламных вывесок, магазинчиков, забегаловок, клубов, проезжающих автомобилей. Асфальт блестит после недавнего дождя, а над городом нависают тучи. Мимо проходят разные типажи людей — от неформалов и бандитов, до вполне приличных граждан с чемоданчиками и пиджаками.

Несмотря на то, что уже глубокая ночь, жизнь в городе кипит. Кажется, что он никогда не засыпает.

В стороне послышались отдаленные выстрелы, мимо с воем и светом мигалок пронеслась полицейская машина, на перекрестке свернула налево — в сторону, откуда были слышны выстрелы.

Чем ближе мы подходили к тюремному блоку, тем меньше попадалось людей, меньше машин и развлекательных заведений. Зато попались несколько патрулей, что подозрительно поглядели на нас, но так как мы держались естественно, то так и не остановили.

Спустя десять минут мы подошли к блоку и, спрятавшись в переулке, стали наблюдать за входом.