Разлом миров. Санкт-Петербург

– Как здоровье? – поправив очки в тонкой оправе мизинчиком, Надежда даже не посмотрела в сторону застывшей рядом с ней девушки.

– Устала просто.

– А по виду скоро рядом ляжешь, - и, кивнув в сторону зала с трупным материалом, Надежда слегка нахмурила брови, - глаза болят?

– Свет яркий очень…

– Хм…

Пресловутое “хм…” сказанное с загадочной интонацией в голосе Оксану раздражал. Приняв из рук начальницы темные очки, она с наслаждением почувствовала облегчение, осознав, что теперь может нормально за всем смотреть.

– Ну как глаза?

– Намного лучше, спасибо.

– Всегда пожалуйста, сама устаю от яркого света… Какие там сейчас данные на приборе?

Глянув в сторону маленького монитора, Оксана спокойно назвала значения.

– Хм… Так, а где Павел? Почему он не на своем месте?

– Так он же в третьем зале – вон, его видно…

Надежда в ответ с трудом сдержала улыбку, понимая, что Павел сидит за стеклом и видеть его Оксана не может, да и значения на мониторе слишком мелкие, чтобы разглядеть их с такого расстояния. Она следила за девушкой, вносила данные в деку и отправляла Капитану с просьбой проверить схожесть симптома у остальных испытуемых. Вся эта история нравилась ей все больше и больше.

***

Мария

– Ты нормальная вообще? – голос брата в трубке дрожал от гнева и ярости. – На кой хер согласилась на все это дерьмо?

– Меня не спрашивали, - рыкнув в ответ, девушка отклонилась немного назад в кресле, сняла очки и взвыла от усталости так, словно еще мгновение и она просто вырубится. – Хватит рычать. Лучше скажи, что в городе происходит. Мы в изоляции, сам знаешь.

– А еще я знаю, что понятия не имею где ты и с кем. А еще знаю, что звонить ты мне с закрытого номера можешь всего ничего, и это дико бесит!

– Поверь, лучше тебе не знать, - зевая, Маша не справилась и сустав ее сильно хрустнул. Испугавшись звука, она встрепенулась, растерла покрасневшие от усталости и воспаления глаза, и тихо повторила просьбу рассказать обо всем, что творилось в городе.

– Паника на грани безумия, - судя по звукам, брат пил чай, заедая его вкусняшками. Когда он нервничал, вечно уничтожал запасы сладостей. –Многие рванули к границам, но никто их не выпустил. Ни вид на жительство, ни жилплощадь, ни родственники – ни что из этого не стало пропуском на свободу. Наша страна стала изгоем для всего мира. И никакие права или правила не соблюдаются.Многие пытаются уехать хоть куда-то, бегут через границы, но всех отлавливают и даже в тюрьмы не сажают – просто возвращают обратно, особо не церемонясь. Даже своих не принимают. Многие болеют…

– Сам как?

– Сижу дома. В полнейшей темноте. В темных очках. Глаза жжет… Из-за этого сильная головная боль, работать не могу, так что мы в финансовой заднице горбатого единорога.

– Давай без единорогов с их подхвостьем, молю! А если и эти существуют?

– Главное, чтобы они детей не похищали и не рвали людей своим рогом, а так… даже не знаю, что хуже. Хотя дракон по нашу душу уже прибыл… Не боишься?

– Дракона? – удивилась Маша, допивая седьмую чашку кофе. Сердце предательски отплясывало чечетку.

– Да нужен мне твой огнехрен… Я про наш разговор говорю! Ты ж на военном объекте, вас прослушивают, а ты мне тут про драконов…

– Появление Дварла факт уже общеизвестный, так что ничего нового я тебе не поведала.

– А есть, что поведать?

– Ты себе даже не представляешь, сколько много всего… Но в данном случае я жду подробностей о мире извне.

Брат Марии глубоко вздохнул, выгнал с колен старого рыжего, местами плешивого кота, орущего в трубку громогласным скрипящим басом с требованием наконец его покормить.

– Да отвали ты уже, смерд несчастный! Ты ел пять минут назад, маразматик чертов! Не кот, а наказание! Он у нас, по ходу, забывает обо всем, или просто прикидывается идиотом. Но ладно… В общем о мире извне. Да я и не знаю, что еще тебе рассказать… Многие из-за светобоязни дома сидят… Люди стали спать днем в основном, а жить ночью. Магазины продуктовые мигом переметнулись на темную сторону силы, как и аптеки и прочие филиалы первой необходимости. Где попроще с проверками – родителей стали замещать их дети. Встретить за прилавком подростка теперь не так чтобы удивительно. Нет, удивительно, конечно, потому что они сами в шоке… оказывается, работать – это писец как сложно… В общем проверяющие службы теперь в основном следят за тем, чтобы детей не гнобили и не заставляли пахать по двенадцать часов.

– Зато теперь узнают ценность денег, добываемых их родителями. Есть-то хочется.

– И не говори. Все именно так. Вот только квалифицированных работников не заменить таким образом. Знаешь, я с трудом верю, что десятилетний электрик способен сам что-то сделать. Не говоря уже о хирургах и прочее, прочее, прочее… Так что многие поликлиники так же переходят на вечернее время приема.

Брат снова не сдержал зевок, замолчал, стоило за окнами услышать звуки сирены и, как только все стихло, тихонько продолжил:

– Я… Маш, я стал слышать…

– В смысле? Что именно? Что-то странное, потустороннее? Что-то, чего раньше не было?

– Да угомонись! Вопросы как пулеметная очередь, - голос мужчины дрожал от волнения. – Я слышу хорошо. Очень хорошо! Прям жесть, как хорошо и это ой как не хорошо. Звуки всего дома – охи и ахи, скрип детской кроватки, какофония бесчисленных колыбельных и стыд и срам наших соседей с четырнадцатого этажа, когда живу я на третьем – орет эта дама как бешеная свинья. Я сижу в вакуумных наушниках, но к мобиле они не подключены и при этом я слышу тебя так, будто бы ты орешь мне в ухо, хотя по факту еле шепчешь от усталости… А еще дома происходит что-то странное… Меня вечно током бьет. Просто постоянно. Все приборы, полотенца, любая ткань с малейшим составом синтетики… Да даже обычный дверной косяк! И это намного больнее, чем при обычном статическом электричестве… Как думаешь, если я пойду в стационар и сдамся властям, меня к тебе пустят?

– На фарш тебя пустят… И мы не власть. Эта компания частная, на государство работает, но во многом свободна… Я поговорю с Капитаном, многие сотрудники привезли сюда свои семьи, но… Но я боюсь, что… Что все это одна сплошная ловушка, понимаешь?

– Слушай, сестрица, а много таких, как я?

Маша на время задумалась, притронулась к чашке, мигом скривилась от удара током и прошептала:

– Нет, брат. Думаю, это временно. Держи меня в курсе, это очень важно, поверь. Все, я отключаюсь. Коту привет, кстати.

“Ток, значит” – подумала Мария, затем не выдержала, резко закрыла ноутбук, с трудом добралась до кровати и, перед самым рассветом, плотно зашторила окна.

Тело ее терзала жажда. Странная, ноющая, еще не сформированная до конца потребность непонятно чего, сдавливающая горло спазмом.

***

Алиса

– Мамочка, что с тобой?

Холодные пальцы мягко прикоснулись к горячему лбу. Температура тела сбивалась лишь через час от момента приема лекарств, а действия хватало минут на пятнадцать. Дышать становилось тяжело, внутри словно закипала лава – легкие свистели. Стоило сделать глубокий вдох и затаить дыхание, как был слышен свист. Мьер пытался помочь, но ничего не получалось – его магия почему-то не работала в данном случае на людях, либо же не воздействовала на нас так, как хотелось бы. Он мог залечить травмы, ожоги и порезы, но непонятную дрянь, что циркулировала в крови - нет.