Разлом

Мне повезло куда больше. Увернувшись от очередного удара, рванул в сторону Льва в надежде успеть того спасти. Толком не успев набрать скорость, пришлось резко уходить в сторону, чтобы увернуться от орущего снаряда – одного из трёх братьев-дворфов.

Тварь, что всё это время пытались сдержать Местные, сумела прорваться… отчасти. Пролом в Инферно, в который обратилась гнойная лужа, оказался размером с грузовик, и в него с трудом протиснулась единственная рука.

Легко сломав ряды дворфов и магички, та обрушилась на Унгафа. Проклятый сумел не просто принять удар, но и отделаться без травм, но теперь Гун-Гуну противостояли лишь мы… точнее уже только я.

– Живучий, такой мне пригодится. До встречи после перерождения, - клешня Фанатика сомкнулась, легко перекусив податливую плоть и отделив голову Льва от тела, заставив перегореть ещё с полдюжины артефактов на теле Беспощадного, но на этот раз впустую. – Теперь нам никто не будет мешать, - он словно извинялся за столь длительную задержку.

На этот раз не было долгих речей. Кивком обозначив начало нашей дуэли, Гун-Гун напал. Бой один на один с подобным врагом сулил лишь головную боль. Мне приходилось выжимать максимум из аватары, чтобы не попасть под смертоносные удары врага.

Несколько раз мне удавалось пустить в ход Пасть, но Стальной больше не подставлялся. Да и новая пика отрастала сплошным слоем, без уязвимого второго сустава.

Бар выносливости просел в глубокую желтую зону, а темп схватки лишь нарастал. Поначалу мне ещё удавалось подловить Гун-Гуна на неуклюжих движениях. Поначалу явственно ощущался недостаток опыта, но с каждой минутой это ощущение слабло. Сектант слишком быстро адаптировался к ближнему бою.

Скорость против силы – обе стороны не могли достать друг друга, но равновесие было иллюзорным. В отличие от перевоплотившегося Сектанта, я цеплялся за Форму Зверя, а та конечна и у меня оставалось всего пару минут.

Будет чертовски больно… - увернувшись от схлопнувшейся пасти над головой, я активировал «Око за Око» с «Безумием Плоти» и бросился на простейший выпад пикой, пронзивший сердце.

Шанс на игнорирование урона не сработал. В моих глазах помутнело от прокатившейся по телу боли, но я успел вонзить в Сектанта Иглу, тут же скидывая на него весь поток ощущений. Те всё ещё проходили через моё тело, но теперь не сводили с ума, а шли по касательной.

– Я ожидал от тебя большего, - с разочарованием проскрежетал Гун-Гун, в чьей груди так же появилась дыра, - видимо я ошибся…

Второй удар Стального оказался не менее точным, пронзив моё последнее сердце. Фанатик в то же мгновение получил зеркальный урон, лишившись второго из десяти сердец, что тусклыми ядрами подсвечивались внутри его тела.

Можно сказать, что мне повезло – атака оказалась смертельной, избавив от новой порции боли и подарив спасительное ощущение пустоты.

Гун-Гун в свою очередь лишился большей части хитов, но даже с двумя сквозными дырами в груди, он не собирался подыхать. Раны пусть и медленно, но затягивались. Впрочем, я и не надеялся, что получится его одолеть лишь одной этой уловкой.

Активировать Лик

да/нет

Да!

Система даже не предлагала выбрать между обликом Проклятого и Нежитью, ведь в случае смерти в Форме Зверя меня ждало нечто особенное.

Из моей пасти вырвался Могильный Вой, ослаблявший противников в радиусе и вешавший на меня бафы. Вот только вновь вмешалась Пластина – металл в груди Гун-Гуна раскалился до бела, обжигая даже его демоническую плоть, но продолжал держаться. Впрочем, спустя мгновение мне уже было не до этого.

Новая волна метаморфоз в теле прошла со скрипом. Теллура не желала появления, пусть и временного, одного из Скакунов. В какой-то момент показалось, что навалившаяся со всех сторон тьма возьмёт верх, но наплевав на желания мира, оба пронзённых сердца сжались и погнали по жилам отравленную кровь.

В прошлый и единственный раз, когда дошло до этой формы, я оказался на Земле и тогда едва не распрощался с собственным разумом – в этот было немного лучше. Так проваливаешься в дрёму. Окружающий мир покрывается дымкой нереальности, а эмоциональный отклик гаснет как звук в густом тумане. Страх умереть ушёл на второй план, а после и вовсе растворился в неожиданно ярко вспыхнувшей жажде множить собственную силу!

На десяток бесконечно долгих секунд тело вырвалось из-под контроля разума и отдалось на волю животных инстинктов. Подавшись вперёд, обезумевшая аватара сомкнула пасть на роге Сектанта. Гун-Гун ответил незамедлительно. Клешня перехватила ногу, в то время как хитиновая пика пронзила горло чуть выше Ошейника и вышла из шеи, чудом не перебив позвоночник. В этот момент, наверное, стоило порадоваться столь ослабшей связи между телом и разумом – боли почти не чувствовалось.

От столь тесного контакта плоть Стального начала плавиться, не выдержав Забвения. Сила одного из четырёх Скакунов превзошла возможности наследника Демона Гниения и Разложения.

– Да, я не ошибся! – в глазах Гун-Гуна вспыхнуло пламя блаженства и поклонения, словно он смотрел не на злейшего врага, а на… бога. – Подчинение Души!

Обжигающе белая Пластина в груди Сектанта дрогнула и пришла в движение, породив на этот раз вместо руны десяток алых щупалец. Легко пронзив ауру, те бросились к моей Искре. На этот раз волна боле легко пробилась сквозь звериные инстинкты и пройдясь раскалённым железом по оголённым нервам, прочистила мозги и помогла вернуть контроль над телом.

Сожрать Иску одного из Скакунов, когда тот воплотил свою самую страшную форму – безумие, но именно это пытался сделать Фанатик. К сожалению, после возрождения эффекты от «Безумия Плоти» и «Око за Око» сошли на нет – провернуть уловку, как во время убийства Сабнака мне не удалось.

– Моим… это всё станет моим!

Прореха в Душе становилась всё больше. Почувствовавшая силу Пустота зашевелилась, грозя разорвать Искру на части. Благо даже это не смогло обратить аватару Скакуна в корчащуюся от боли тушу – плоть продолжала держаться.

Усилив пасть Контролем, я наконец-то сумел перекусить единственный Рог Стального, но тот этого словно и не заметил. Сожрав столь ценную добычу в попытке оттянуть неизбежное, я перетянул Средоточие Скверны в Лапу Монстра, вонзив ту в начавшую затягиваться рану напротив пронзённого сердца.

Распад, черпая силу из Средоточия Скверны, вгрызся в плоть Фанатика и на этот раз легко обратил ту в гнойную кашу. Вскрыв казавшуюся нерушимой броню, я наконец-то добрался до мягкого и податливого нутра Вечного… отчего-то больше походящего на густой кисель, чем на мясо.