Разлуки и радости Роуз

Я взглянула на Беверли и вдруг поняла, что она права. И в то же мгновение осознала, как она проницательна и как тонко чувствует человеческую душу.

— Поэтому я и колебалась, говорить тебе или нет, — продолжала она. — Не хотела, чтобы вы с Беллой поссорились, и не знала, примет ли Эд приглашение. Если бы он прислал отказ, я бы даже не заикнулась, но он не ответил на приглашение. И если он все-таки придет, а тебя никто не предупредит, то… — Она помолчала. — Я же помню, как ты отреагировала на его появление на балу, — деликатно добавила она.

Я поежилась.

— Напилась как сапожник. Что ж, я рада, что ты меня предупредила, — сказала я, когда мы повернули на Хоуп-стрит. — Если бы не ты, меня бы опять ждал сюрприз. Зайдешь на минутку? — предложила я.

— Нет, спасибо, — сказала она. Таксист выпустил пандус. — Нужно собираться — у меня свидание.

— С Тео? — с притворным равнодушием спросила я, хотя сердце мое сжалось.

— Нет. С Хэмишем. Приятный парень. Мы были знакомы пять лет назад, а на Новый год я снова его встретила. Он приехал из Эдинбурга на неделю, на репетицию, — он дирижер. Мы идем в ресторан.

Так, может, Тревор оказался прав и вовсе не Тео, а этот самый Хэмиш нравился Беверли? Может, она ему послала валентинку? Я приободрилась, потому что, как я уже говорила, я успела привыкнуть к Тео.

Открыв входную дверь, я услышала грохот кастрюль. Тео возился на кухне.

— Что-то ты рано сегодня, — заметил он, разыскивая что-то в шкафу под раковиной.

— Это из-за Беверли, она отличная помощница. Даже помогла мне написать несколько ответов — я сэкономила кучу времени, и советы она дает потрясающие.

— Да, — с чувством проговорил он. — Она прекрасно разбирается в людях. И мне она тоже помогла советом, — бросил он через плечо.

— Неужели? — Мне не хотелось спрашивать, что это был за совет. Наверное, насчет развода.

— А Тревор как помогал? — спросил Тео, достав несколько сковородок. — Конверты облизывал?

— В этом нет необходимости, они самозаклеивающиеся.

— Нашел! — торжествующе прокричал он и достал китайский вок. — Я знал, что где-то его видел. Ну надо же! — Он внимательно рассмотрел сковороду. — Он совсем новенький. Не думаю, что в этом воке хоть раз что-то жарили.

— По крайней мере, я не жарила точно.

— Что ж, сегодня мы его опробуем.

— Ждешь кого-то в гости?

Кухонный стол был накрыт на двоих. Подставки под тарелки, свечи, льняные салфетки.

— Да, — ответил он. — Жду.

— Кого же? — с деланным безразличием спросила я. — Хотя меня это не касается.

— Нет, касается. Я жду тебя. У нас на ужин зеленое карри с цыпленком по-тайски. И кстати, готовить будешь ты.

— Что? Но я умею только смотреть, как другие готовят, Тео, ты же знаешь.

Он кинул мне фартук.

— Надевай.

Через пять минут я уже терла шишковатый корень имбиря и толстые твердые стебли лемонграсса. От него исходил такой пряный аромат, что у меня заныло под ложечкой.

— Супер, — сказал Тео, проверив, как я справляюсь. — Теперь раздави чеснок.

— Похоже на кулинарное шоу, — проговорила я, быстро отхлебнув белого вина.

— Теперь измельчи кориандр, — командовал он, наливая в сковороду масло. При этом он напевал: «На небе тысячи звезд, и я не знаю, ясно сегодня или облачно, ведь я готовлю для тебя, дорогая…» Я улыбнулась. У него был очень приятный голос. Потом он спел «Не плачь по мне, Аргентина».

Нарезая кубиками куриные грудки, он мурлыкал себе под нос «Люби меня нежно…» У него явно было чудесное настроение. Рис уже кипел, масло разбрызгивалось и шипело, и тут Тео вручил мне деревянную ложку.

— Итак, обжаривай чеснок, постоянно помешивая, сорок секунд, потом добавь лемонграсс и имбирь. Теперь вмешивай пасту карри. Быстрей!

— Хорошо, хорошо, ну ты и раскомандовался. Сколько?

— Пару столовых ложек. Вот так — не переборщи и продолжай помешивать. У тебя пригорает, растяпа. Так, теперь мясо. — Он бросил в сковородку кубики прозрачно-розового мяса, которое стало белым, попав в кипящее масло. — Все время помешивай, — повторил Тео. — Теперь влей кокосовое молоко. — Я влила кремообразную жидкость ровным ручейком — молоко было вязким и тягучим, как масло. — Теперь куриный бульон.

Я подняла глаза: очки у него запотели. Он снял их, протер и близоруко мне улыбнулся. И я заметила, какие красивые у него глаза, какие голубые.

— Все, — сказал он, надевая очки и заглядывая в сковородку. — Готово.

— Правда? Совсем недолго. Я-то думала, готовить карри — долгое, нудное и трудоемкое занятие.

— Только не карри по-тайски, — ответил он. — Это в индийском карри используется множество специй, но для тайского нужно лишь две-три свежих пряности. Так что теперь пусть готовится минут восемь на медленном огне, а в самом конце добавим крупно нарезанные грибы. — Тео снял рис с плиты и показал мне, как его промыть, потом поставил обратно на огонь. — Когда рис разварится, карри как раз будет готово.

— Пахнет чудесно, — сказала я. — Я умираю с голода.

Тео выключил верхний свет и зажег свечи.

— Рад слышать.

Через пять минут он выкладывал кремообразную смесь на горку ароматного рассыпчатого риса. Я поднесла вилку ко рту и закрыла глаза.

— Ничего вкуснее я в жизни не пробовала, — ахнула я.

— Это даже вкуснее быстросупа и пиццы навынос?

— Угу. Божественно. Невероятный вкус.

— Раньше я все время готовил карри для жены.

— Ей, наверное, этого так не хватает, — сказала я.

— Возможно. Сегодня она звонила, говорит, что хочет начать бракоразводную процедуру. — Я посмотрела на него. — У нее есть другой, как я и думал. И ей кажется, это серьезно.

— Мне очень жаль, Тео. Это тяжело. Но ты вроде не расстраиваешься.

— Храбрюсь, как перед казнью. — Он глубоко вздохнул. — Мне тяжело, но все к лучшему. Мы с Фионой пробыли в чистилище семь месяцев, и пора покончить с этим.

— Мне очень жаль, — беспомощно повторила я.

— Ничего страшного. Я думал, что будет намного хуже. К тому же я получу свою долю после продажи дома — Фиона так решила. Мы жили вместе пять лет, так что это неплохие деньги. На приличную квартиру точно уж хватит.

— О, — произнесла я. Сердце вдруг закололо. — Ну, это же… здорово. Тем более что мне все равно придется продать этот дом. Может, скоро я буду снимать у тебя комнату!

— Это было бы мило. Но тебе придется следовать моим правилам.