Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3

– Кого-то из своих, раз. От нас кто-то льёт инфу, куда ни попадя.
– Инспектор тяжело и уверенно смотрел на коллегу.
– В здании борцов с террористами окопались соседи по региону, насчёт которых тоже есть свои подозрения. Плюс, "мохнатые уши" считают, может проявиться и третий интерес. Сам...
– Садатоши назвал фамилию.
– Лично заходил. Сидел на табуретке, руки на коленки. Даже в кресло садиться отказался - уговаривал.

– Ух ты, - восхищенно цыкнул каратек.
– Тоже хотят операцию, но не тянут сами? Вот нас и уговаривают?!

– Не нас. Меня. А уже я - тебя.

– По отношению к пацану как-то оно...
– Ватанабэ потёр большой палец об указательный, подбирая слова.
– Некрасиво?

– А вот за этим дэвэбэ и уговаривают нас, а не приказывают. Меня и тебя.

– Считают, что ты не допустишь злоупотреблений? Расчёт на субъективный фактор?
– понятливо хмыкнул Хиротоши.

– Не допущу, - согласился представитель девятого бюро.
– Видимо, да. Пацан - просто наш уникальный шанс раз и навсегда почистить своё здание. Человек вообще без расширений, который бьёт вас, как кегли...

Каратек обиженно насупился.

– Как только ты придумаешь в своём заключении у него расширение пострашнее и пояростнее, сто процентов рыба начнёт клевать, только успевай вытаскивать.
– Завершил пояснение Садатоши.

***

– Куда дальше?
– Рюсэй насмешливо косится в зеркало на заднее сиденье, где лежат баллоны, вентили к ним, переходники, легочники...

– Ну, если ты берешься меня покатать...

– Без прелюдий.

– Заедем за Цубасой, потом она дорогу покажет. Их какой-то загородный полигон. В смысле, её предыдущего учебного заведения.

– А там что?
– равнодушно зевает финансист.

– А там нам дадут поносить портативный мембранный компрессор. Вояки его за каким-то чёртом... не знаю, зачем он им. Но триста атмосфер он выжимает, а мне больше и не надо.

Красноволосая встречает нас внизу, под своим домом.

– Привет!
– как своей, кивает ей Рюсэй.
– С заднего сиденья весь этот хлам на пол сбрось - и можешь садиться.

– Тут ничего хрупкого нет?
– дисциплинированно уточняет она у меня после того, как здоровается с ним.

– Клапана лучше не бросать, - ворчу исключительно из вредности.
– Хотя ему ничего и не будет.

Через добрых два часа петляний по пригородам и горным дорогам, оказываемся по ту сторону перевала.

– Во-о-он, - Цубаса показывает пальцем на скопление разной техники, километрах в двух слева по курсу.

Когда подъезжаем ближе, упираемся в перегораживающий дорогу шлагбаум.

Неопределенного вида девица, возраста моей старшей сестры, выползает из будки, откровенно зевая. Одета она в какую-то помесь стиля милитари и одежды для дискотеки.

Цубаса чертиком выскакивает из машины, бросая нам, чтобы сидели и не высовывались.

Затем они с девицей машут руками друг напротив друга, эмоционально покрывают и периодически тычут пальцами в свои смартфоны.

Итогом сложных переговоров оказывается средних размеров ящик, который девица выкатывает на маленькой тележке из-за своей будки:

– Так бы и сказала, что это тебе посылка, - недовольно ворчит она красноволосой.

После чего банально идёт досыпать.

– Грузи, как есть, - командует Кимишима мне, поскольку ящик тяжёлый.

Мы беремся за него с Рюсэем - и не можем оторвать от тележки.

– Я же говорю! С транспортером берите!
– раздается недовольный женский голос из будки шлагбаума.
– Оно что-ли две сотни килограмм весит! И где вы такое откопали... Не поднимете вы его!

– Стоп.
– Решаю взять бразды правления в свои руки. Поворачиваюсь к подруге.
– Он разобран, - киваю на содержимое ящика.
– Если здесь сейчас чего-то не хватает, а обнаружится это на корабле, как обратно отдавать некомплект?

– Если пригодится, ничего отдавать не надо, - пожимает плечами красноволосая, задумчиво разглядывая содержимое ею же раздобытого ящика.
– Будешь периодически братве гребешка забрасывать, сколько не жалко.

– А если не пригодится?
– подает голос Рюсэй, который вообще не в курсе моих планов.

– Тогда тем более ничего отдавать не надо, - грустно вздыхает Цубаса.
– Его всё равно списали уже.
– Затем она поворачивается ко мне.
– Но ты не переживай. У него ещё сколько-то сотен часов моторесурса осталось. Э-э, глава семьи, чего замер?!

– Руки чешутся.
– Честно признаюсь, нависая над приобретением.

Я уже вижу, что конструкция явно блочная по идеологии. Должна собираться на раз-два, даже без особого инструмента.

Компрессор, кстати, мембранный. Там, при мне– самая вершина эволюции опытно-конструкторских разработок. Как и титановые баллоны, кстати.

А здесь - три минуты работы три-дэ-принтера, это если баллоны. И один телефонный звонок красноволосой, каким-то старым соратникам по борьбе в её предыдущую академию - это уже компрессор.

Оказывается, с таким остатком моторесурса их тут вообще утилизируют.

А кое-кому, навроде меня, может хватить до конца сезона. Если всё нормально.

___

Примерно через четверть часа, когда мы уже катим обратно, Цубаса замечает с заднего сиденья:

– Совет хочешь?

– Давай, - удивляюсь, потому что искренне не предполагаю, что она мне может посоветовать.

Здесь я даже аналогов аппаратов на сжатом воздухе не обнаружил. Такой вот непредсказуемый изгиб технической мысли.

Соответственно, если нет культуры эксплуатации, и вообще техника отсутствует, как класс, что она будет советовать?

В отличие от своей подруги, я, худо-бедно, по этой тематике был кандидатом наук. И в НИПИ Морнефтегаз в своё время...

Не только нефтью институт занимался, не только. Морем - значительно больше. Просто тематика была закрытой.

– Ты ящик сразу на свой корабль тащи, - подает тем временем с заднего сиденья голос моя одноклассница.
– Бравая команда тебе и разгрузить поможет, и смонтируете на борту сразу там, где кэп разрешит. Всё-таки тяжёлая дура. А если вдруг каких-то блоков хватать не будет, как ты опасаешься, вышлешь мне фото - я за день добуду недостающее.