Разноцветные континенты (С иллюстрациями)

Я это помнил. «Вот так мы и живем», - сказал тогда Дроздов.

Я обозлился:

– На что они рассчитывают, подонки? Ведь нас же хватятся!

– Навряд ли, - возразил Олег.
– Они знали, кого выбирать. До тебя только Славка переписывался с двоюродным братом… Кстати, о письмах. Кому ты пишешь? Маме? Так вот, во-первых, побереги свою маму, она ничем нам не может помочь. А во-вторых, в нашем положении нельзя делать резкие движения. Последствия могут быть самые неожиданные.

– Например?

– Например, они прекратят эксперимент и отправятся набирать новую партию.

– А мы?

Олег пожал плечами.

– Они этого не допустят!
– запальчиво сказал я.

– Ты же сам назвал их подонками,- напомнила Соня.

Я умолк.

– С нашей точки зрения они, безусловно, подонки,- сказал Олег.- Но они-то, возможно,уверены, что творят нам добро. Вся беда в том, что мы- как бактерии в запаянной колбе, и никакой аппаратуры связи здесь не предусмотрено. Что-то они недоучли, недооценили наши способности.

– Хоть бы знать, - проговорила Соня, - где они прячутся!

– Почему прячутся?
– возразил я.
– По куполу, наверное, ползают.

Соня передернула плечами:

– Ты скажешь!… Ночь теперь не засну.

Мы снова замолчали.

– Господи, тихо-то как!- вздохнула Соня.- Слушайте, ребятки, в самом деле пора. Засиделись мы сегодня. Все равно ни до чего не договоримся.

– Мы еще не слышали предложений Андрея, - сказал Олег.
– Собственно, для этого и собрались.

– Ну что тут можно сказать?- начал я, подумав.- Если все правда, что вы говорите… (Олег зашевелился.) Ладно, ладно, не дергайся. Это я так… Мне почему-то кажется, что нас благополучно отправят домой по первому нашему требованию. Не могу объяснить, почему: просто кажется, и всё. Другой вопрос захотим ли мы этого сами. В конце концов, такое случается не каждый день…

– Это уж точно!- Олег усмехнулся.

– В конце концов, ничего плохого нам пока не делают,- продолжал я, приободрившись.
– Кормят, поят, одевают, учат… Лично я никогда себе не прощу, если вернусь домой просто так, с чистыми ушами. Мы должны добраться до НИХ и поговорить с ними начистоту. В конце концов, имеем же мы право знать, что они затеяли! Не за тех они нас принимают. Слушайте, а через вертолетную площадку вы не пробовали?

– Пробовали. Глухо,- ответил Олег.- Выхода наверх нет. У тебя все?

– Все,- ответил я и тут же уточнил:- Пока все.

– Ясно,- сказал Олег, вставая.- Главное- не падать духом. Интересно же, черт возьми!
– Он хлопнул меня по плечу, улыбнулся.
– Ведь интересно?

– То ли еще будет!
– отозвалась Соня.

– Слушайте, - сказал я нерешительно,- давно хочу спросить: какая у вас специализация?

– В смысле- к чему они нас готовят?- уточнил Олег.
– Это тебя интересует?

Я кивнул.

– Видишь ли, - Олег помедлил, - об этом у нас не принято рассказывать.

– Почему?

– Ну как тебе объяснить…

– А свою специализацию ты уже знаешь?
– быстро спросила Соня.

– Знаю.

– Расскажи.

Я смутился: никакого секрета здесь не было, но рассказывать не хотелось, это было слишком… это было частью меня самого.

– Вот видишь, - удовлетворенно сказала Соня, - о таких вещах не говорят.

– Но в целом…- проговорил я с запинкой, - в целом это хорошее?

– В целом - да, - ответил Олег.
– Верно, Софья?

– Да,- сказала она.

– Это у вас,- не унимался я.- А как у Борьки, у Славки?

– У них тоже, - уверенно ответил Олег.- Ты не думай, они неплохие ребята. Притворяются больше.

– Здорово притворяются, - сказал я.

Мы попрощались и разошлись «по домам». Точнее, Соня осталась у себя, я пошел в свою комнату, а Олег отправился на улицу подключать учительский домик. Я хотел было прогуляться с ним, но он предпочел идти один, «на всякий случай2. Стоя в вестибюле, я долго смотрел Олегу вслед: он шагал неторопливо,вразвалочку, по-хозяйски. Ни дать ни взять монтер или сантехник, совершающий обход ЖЭКа. От него одного теперь зависело, поднимется ли завтра «птичий базар», будет ли подан горячий обед в столовую, зашумят ли кондиционеры, имитирующие утренний ветерок…

21

Придя к себе, я не стал укладываться спать: не хотелось. Я сел на подоконник, взглянул на белое «небо» - и чуть не взвыл от тоски. Нет, мне не казалось, что я задыхаюсь, мне не мерещилось, что по куполу бегают мохнатые пауки. Умом я понимал, что мы все находимся внутри наполненного теплым воздухом баллона, который, вращаясь, мчится в темноте и пустоте… а может быть, стоит на месте, а вокруг вращаются звезды. Как раз это меня не пугало. И не только меня. Если б мы боялись этого, то сидели бы сейчас в одной комнате, тесно прижавшись друг к другу, как маленькие заброшенные дети. И проблема возвращения домой тоже меня не волновала. Как легко я попал в эту «школу2, думалось мне, так легко и вернусь обратно. В парусиновой куртке, доставшейся мне от отца, в вельветовых брюках и уютно стоптанных кедах я появлюсь на пороге нашей комнаты и скажу: «Здравствуй, мама. Вот, я вернулся». Нет, все это было не страшно. Страшно было оттого, что в какой-нибудь сотне метров отсюда, в слепом голубом домике, стоят, пусто глядя друг на друга,неподвижные Воробьев, Скворцов и Дроздов. Мне казалось теперь, что у всех троих мертвые глаза, механический смех, мелкие зубы из серой пластмассы… Как я завтра посмотрю им в лицо, как заставлю себя учиться?

ЭТИ? ЭТИ меня не пугали. Я думал о них скорее с досадой. Черт их побери, как они не понимают, что нельзя оставлять семерых ребят наедине с тремя мертвыми машинами! Неужели им в голову не приходит, что мы давным-давно все поняли? (Я-то понял только сегодня, но мне казалось, что это произошло давным-давно.) Или мы должны подать им знак? Но каким образом? Объявить голодовку? Собраться в столовой и застучать стаканами по столу? «Мы хотим знать все! Мы хотим знать все!» Глупости, разумеется. Им и в голову не придет, что мы подаем им сигнал. Так же как и нам совершенно неясно, что им от нас надо.

– Компрачикосы проклятые!
– прошипел я сквозь зубы.

– Андрюша, тебе нехорошо?- спросила сквозь стенку Соня.
– Хочешь, я буду с тобой разговаривать?

– Да нет, ну что ты!
– поспешно ответил я.
– Спокойной ночи.

– А что ты делаешь?
– не отставала Соня.

– Письмо пишу, - машинально ответил я.

И тут мне в голову пришла изумительная мысль. Я кинулся к столу, схватил ручку и на листе бумаги написал:

«Уважаемые товарищи!

До каких пор вы собираетесь держать нас в неизвестности о цели вашего эксперимента?

Мы не подопытные… (хотел написать «кролики», но вовремя передумал: чего доброго, не поймут) микроорганизмы.

Мы требуем личной встречи.

Если это никому не во вред, согласны учиться у вас и дальше.

Но если это не так, вы обязаны вернуть нас домой в целости и сохранности».

Подумал и приписал:

«Иначе вам самим будет стыдно».

Дрожа от нетерпения, я положил листок в фирменный конверт, заклеил- и снова задумался: какой же написать адрес? Братьям по разуму? Стыдно. Скажут: тоже нам братец нашелся, родственник-переросток. Да и они с нами поступили тоже далеко не по-братски.