Разносчик

Радим вздохнул, но глаз не открыл.

— Ты давно приехала?

— С полчаса назад, — ответила она, покосившись. — С твоим дядей.

— Дядю на ночь отправим к соседям. Сейчас в себя приду — покажу предбанник. Там такая широченная скамейка есть. Уместимся на ней. — И взглянул на неё светло-зелёными глазищами — кажется, приметой всех Радимовых. — А завтра избу крышей накроют…

— Ты меня не спросил, — безразлично сказала Наташа.

— Ты же приехала. Чего спрашивать? — уверенно сказал он, но в голосе промелькнула нотка сомнения. И тут же переспросил: — Ты же не уедешь? — И, будто так и надо, взял её под руку. — Наташа, не уезжай.

Смятение постепенно начало прорастать в душе. Она ведь была убеждена, что сможет легко покинуть его. Но оказалось, что легко можно уйти от того парня, который её не знал. Этот знал её. С этим человеком она многое пережила и перечувствовала. Она даже решила, что он её…

— Наташа, я тебя люблю, — не глядя, сказал он. — Ты не представляешь, как мне плохо без тебя. В деревне я никого не знаю. А ты… Ты единственная, кому я заглядывал в душу. И ты единственная, кто заглядывал мне в душу. Не уезжай.

— Не уеду, — решившись, сказала она и прислонилась щекой к его плечу. — Тебя надо учить. Деда-то нет. Пользоваться силой ты пользуешься, но неупорядоченно. Поэтому…

— Наташа, — мягко прервал он. — Только из-за этого?

— Нет. Не только. Просто мне пока ещё тяжело выговорить те слова, которых ты ждёшь от меня. И потом… — Она замолчала, взглянув на стройку, где по лестницам бегала девушка в шортах и маечке. — Я не могу бросаться словами так легко…

Он заглянул в её глаза, посмотрел на девушку, которая что-то радостно кричала строителям наверху сруба, чуть хмыкнул.

— Наташа, у меня полдеревни двоюродных сестёр. Ты думаешь, Радимовка просто так называется? Здесь каждая вторая изба — Радимовы.

Девушка покраснела. Быстро же он сообразил…

— Не молчи. Останешься? Оставайся, — немедленно поправился он.

— Ладно, — будто ныряя в воду, ответила она. — Только никаких ночей на одной скамье!

— Ну вот… — недовольно проворчал он, сжимая её пальцы. — А в том сне ты сразу повела меня к дивану, да ещё хихикала, что вместе ляжем, а я боюсь.

— Нет, вы посмотрите на него! — изумилась Наташа этой наглости. — Сам на меня сон навёл, а потом ещё напоминает!.. Ты что? — мгновением позже встревожилась она, когда он вздрогнул.

— Мутит немного, — признался он. — Когда начинаю вспоминать что-то из тех шести лет. Наверное… Наверное, я похож на книжный шкаф, с полок которого выпало несколько книг, а сейчас они потихоньку ставятся на место… Кстати, ты привезла мне книги — те, которые я выбрал?

— Честно говоря, я не думала, что задержусь здесь, — пожала плечами девушка. — Ты ушёл тогда, даже не взглянув на меня, и я решила…

— Съездим за твоими вещами, — непреклонно сказал Радим. — Всё перевезём сюда. Здесь учителей не хватает — знаешь? Как раз для тебя работа есть. Ну, и меня учить.

— Не слишком ли быстро ты всё за меня решил? — поразилась девушка.

— А разве я что-то решал? — удивился парень. — Мне кажется, я просто думаю, как сделать так, чтобы нам обоим удобней было. У нас здесь — знаешь, как здорово!

Они сидели на скамье, смотрели на сад, на играющих волчицу и дракона, на работающих людей, которые строили для них дом, тихонько переговаривались, иногда замолкая и задумываясь. И тогда Наташа исподтишка поглядывала на Радима и размышляла о том, что он гораздо смелей, чем ей раньше казалось. Но ничего. Она ещё сумеет сказать так же легко и просто о самом главном, как это сделал он всего несколько минут назад.

Эпилог

Добежав до конца садовой дорожки в поместье Алексеича, Наташа осторожно раздвинула калиновые ветви, посмотрела немного и отступила, задрав голову кверху.

Двое на её любимой полянке тоже смотрели на небо. Но смотрели целенаправленно: под их взглядами собирались в одном месте облака. Внезапно два облака, лениво и даже торжественно ползшие навстречу друг другу, чего, вообще-то, законами природы не предусмотрено, заторопились и на скорости врезались друг в друга же. В момент столкновения оба резко потемнели — и хлынул локальный дождь.

Длинный темноволосый парень, сидевший в «лотосе» напротив светло-русого мужчины, от неожиданности пригнулся под заторопившимися каплями и выругался матом. Правда, он оборвал себя на полуслове и, так же пригнувшись, испуганно огляделся. Светловолосый расхохотался. А Наташа быстро попятилась от кустов.

У Радима индивидуальное занятие с Андреем — колдуном из пригородного села. Алексеич, кажется знакомый со всем миром, пригласил последнего приезжать в город в определённое время, чтобы обучать парня практическому деревенскому колдовству. Одновременно сам шеф и врач-бесконтактник Володя помогали Радиму освоиться с базовыми ограничениями силы. Всему остальному его учила Наташа, едва только у её великовозрастного ученика возникали проблемы с применением силы или вопросы по ней. Теорию она знала, объяснить умела.

Всё началось с первого же их приезда в город за вещами Наташи и для знакомства с её родителями и семьёй. В разгар семейного ужина, на котором несколько смущённые родители Наташи (дочь — и хочет жить в деревне?!) хлебосольно угощали Радима (Господи, тощий-то какой! — это мама, конечно), позвонил Алексеич и непререкаемым тоном сказал:

— Завтра, с утра, ко мне!

— Есть! — шутливо от растерянности ответила Наташа. И пожала плечами, глядя на замолкшую трубку: а как начальство узнало, что она в городе? Впрочем, это же Алексеич.

А утром сидели за его столом, внимательно слушая.

Алексеич уже знал по своим каналам, что свои документы Радим восстановил; что, как только парень будет готов, он сдаст следующей весной на общих основаниях школьные выпускные экзамены и получит аттестат, после чего будет думать, куда поступать. Дядя, приехавший из-за границы, выдал племяннику довольно приличную сумму: после смерти семьи своего младшего брата он вошёл в права собственности и вскоре продал доставшуюся ему квартирку, а деньги положил на отдельный счёт, смутно надеясь, что так и не найденный после трагедии племянник всё-таки когда-нибудь объявится. На эти деньги закончили стройку дома в деревне, обставили его мебелью, обустроили двор. Радим рвался купить машину, но Наташа велела забыть о ней, пока не получит аттестат и не поступит. Она предполагала, что парень не великий отличник, а значит, поступать ему придётся на платное. Как позднее выяснилось, насчёт «великого отличника» она оказалась права.

А машина… А что машина?

— … Будете ездить ко мне, как на вахтовую работу! — жёстко сказал Алексеич. — Неделю живёте у меня, неделю — в своей деревне. Уяснили?

Пока он строго оглядывал их, удостоверяясь, уяснили ли они его слова, Наташа лихорадочно вспоминала: так, дом на время отъезда она закроет — и пусть стоит, это не страшно; двух кошек покормит Любанька — та самая двоюродная сестра, с которой Радим обнимался на верхних брёвнах сруба. Девчонка расторопная — на неё положиться можно. Господи, как хорошо, что она, Наташа, не успела-таки купить кур, как хотела! Единственное, что смущало, — грядки. Неделя отсутствия в июне — они же за это время сорняками зарастут!.. И почувствовала себя настоящей деревенской клушей — со всеми этими мыслями…