Разносчик

Застыв на месте, Радим смотрел то ли на дом, в котором одно за другим вспыхивали домашним, мягко жёлтым светом окна, то ли в вечереющее пространство, и о чём-то раздумывал. На вид спокойный, но губы еле заметно дёргались.

— Радим? — позвала его девушка.

— Я-а… Наверное-е… — протянул он, отводя от неё глаза.

Наташа взяла его под руку и миролюбиво сказала, хотя ощущения были, что она взяла под руку человека, под завязку обложенного взрывчаткой, а время оттикивает последние секунды до взрыва:

— Игорь довезёт тебя до остановки, с которой прямым ходом доедешь домой. Денег на троллейбус дать?

Он уставился в её глаза.

— Домой?

— Ну да. Ключ-то у тебя есть, — улыбаясь, напомнила девушка, чувствуя себя так, словно стоит на тонком льду, похрустывающем под её ногами и постепенно проваливающемся. Правильно ли она говорит? Не сбежит ли вообще? Найти-то они его найдут всё равно, зная, что он в городе… — Книги попроще на кухне я оставила. Почитаешь, а потом и я приеду. Поужинаем и поговорим.

— А… этот Игорь возражать не будет? — всё ещё неуверенно спросил Радим.

— Насколько я помню наш маршрут сюда, ему по дороге.

Больше он ничего не сказал. Только согнул руку, где на сгибе локтя примостилась её ладошка, и двинулся за парой впереди. Те так увлечённо болтали, что и не замечали, как далеко идут от них отставшие… Ощущая, как напряжённая волна холода постепенно спадает, Наташа с едва ощутимым облегчением подумала: «И почему рядом с ним я иногда как по минному полю иду? Или он так передаёт мне свой страх? При его силище да при его желании поделиться настроением — интуитивно?»

Уже ближе к машине, где Игорь открывал дверцу для Лены, Наташа не выдержала.

— Радим, а почему ты боишься Алексеича? Ведь он может вернуть тебе память! И ты знаешь об этом.

— Ты… — Он сглотнул, словно набираясь смелости сказать. — Я натворил много чего — снами-кошмарами, передавая их. А ты вот только что сказала про ту тётку, что её способности заблокируют потому что злая она. А если Алексеич и со мной так? Заблокирует? Я ведь тоже — такой же, как она… И тогда я… — Он облизал губы. — И тогда я — кто? Совсем бомж. Ни памяти, ни возможности прожить…

Она хотела сказать, что его способности заблокировать невозможно — слишком мощные. Да и память его уже не нужна — ведь они знают, кто он. Но об этом предпочла промолчать. Шеф пусть сам объяснит ему — человеку, из-за страшенной силы, о которой он пока не знает, похожему на взрывчатку с запущенным таймером. Шефу безопасней. И сказала лишь одно:

— Ты же сознаёшь, что ты делаешь. Чисто по-человечески. И, будь у тебя возможность, ушёл бы от тех, кто заставляет тебя… заставлял насылать кошмары ради денег. Мне кажется, я права?

— Ну… Да, — задумчиво проговорил Радим. — Это точно — да. Ушёл бы.

— Алексеичу нужны такие люди, как ты с твоими способностями, — обтекаемо сказала девушка. И, решившись, договорила: — Радим, а ты никогда не думал, что насылать сны — не единственный твой талант? Ты же сам об этом даре узнал не сразу. А если ты умеешь что-то ещё, но не знаешь об этом? Алексеич ведь и научить может, как к этому подступиться.

— Научить?

— Ну да. А что тебя удивляет? Меня же он научил.

Они остановились за машиной, в которой их терпеливо ждали Игорь и Лена. Впрочем, о терпении речи не шло: оба опять вовсю и с удовольствием ругались из-за чего-то. Так что Радим глубоко вздохнул:

— Помнишь, как ты рассказывала про учёбу? — И его взгляд снова заледенел, несфокусированно. — Я как будто оглянулся на себя, а сзади — пустота… Я столько потерял, столько лет, пока остальные учились и готовились к жизни… И ты предлагаешь учиться. Хотя бы тому, что я могу. Хочу. Но почему-то страшно. Ты — можешь объяснить, почему мне страшно?

— Если примитивно, то могу. Ты боишься изменений в жизни. Вот и всё.

— Так просто? — усмехнулся он и открыл дверцу, жестом предлагая сесть.

— Философия жизни такая, — пожала плечами Наташа. — Всё сложное на поверку оказывается простым. Если раскинуть мозгами…

В машине они молчали, поневоле прислушиваясь к оживлённому разговору сидящих впереди, пока те тоже постепенно не замолкли. Во всяком случае, прислушивалась Наташа, чтобы отвлечься от тяжёлых раздумий, а потом уставилась в окно, чтобы бездумно следить за мелькающими огнями на дороге… Но внезапно обернулась Лена и умоляюще сказала:

— Радимушка, пожалуйста, не надо!

Изумлённый парень вздёрнул брови.

— Что — не надо?!

— Не знаю, о чём ты думаешь, но мне так больно!

— Лена — эмпат, — вмешалась Наташа. — То есть она чувствует твоё настроение. Точнее — сочувствует его. То, что ощущаешь ты — ощущает и она.

— Хуже, чем чувствую, то, что не могу его переломить! — чуть не детским голоском пожаловалась Лена. — У меня такое только с Алексеичем было! Тебя не пробьёшь, Радим!

— Его надо разговорить, чтоб о тяжёлом не думал, — сказал Игорь. — Тем более — есть тема. Радим, хочешь расскажу одну диету, чтобы быстро набрать мяса на свои кости? Если просто так питаться будешь — мосластым станешь, а с диетой, да ещё если будешь по системе качаться, — мышцы будут что надо! У Алексеича вчера тренажёры новые привезли. Классные. Эх, показал бы я тебе упражнения!.. Хм… О, подъехали. Поговорить не успели, — задумчиво заключил Игорь. — Ну, что? Выходишь?

Он припарковался у остановки и выжидательно взглянул в зеркальце.

Радим сидел, выглядя совершенно оглушённым — до такой степени, что Лена сама задышала тяжело и часто. И парень, уже испуганно глядя на неё, поднял руку к дверной ручке, потом отдёрнул… Потом всем телом развернулся к дверце. Замер.

— Так, — сухо сказала Наташа. — Сядь нормально. Решение за тебя беру на себя я. Мы сейчас поедем в поместье, но по дороге я позвоню Алексеичу. Скажу ему, что Игорь показывает тебе наши залы, но ты боишься, как бы не попасть ему на глаза. Согласен? Он постарается не приходить на тренировки.

— Постарается? — поразился парень.

— Радим, давай откровенно, — предложила уже разозлённая девушка. — Как со взрослым человеком. Прямым текстом: Алексеич очень хочет, чтобы ты стал одним из наших. У него огромные связи, и он может не только вернуть тебе память, но и восстановить для тебя документы. А что главнее — восстановить твою личность, чтобы ты смог дальше нормально жить. Поэтому я уверена, что он сейчас сделает всё, что угодно, лишь бы не спугнуть тебя. Ну?

— Хорошо, — сказал Радим, обмякая на сиденье.