Разносчик

— И очаровать его? — подколола Наташа.

— Но-но! — с шутливой претензией напомнил Игорь. — У Лены здесь единственный герой — я.

Лена послала ему воздушный поцелуй и выпорхнула из машины. Она вообще очень легко двигалась, несмотря на небольшой лишний вес. Пока парень наблюдал за тем, как она подходит к охране, Наташа, пересевшая к нему, наконец увидела, как зашевелились в джипе напротив. Дверцу открыли с другой стороны, но высокую и тощую фигуру девушка узнала сразу.

— Радим, — негромко сказала она. Игорь немедленно повернулся к ней.

— Чё-то жидковат…

— Я же рассказывала, что тощий… Уже готов войти в ресторан. Что делаем?

— Придётся идти следом, но позже. Чёрт… Его клиента не разглядим.

Радим внезапно повернулся к машине, а потом сильно вздрогнул.

— Что это с ним? — удивился Игорь.

— Ударили. Наверное, идти не хочет.

Парень простоял ещё некоторое время неподвижно, а потом вышел из-за джипа. Спина уже прямая, и шагал он так, что надменность человека из общества чувствовалась отчётливо. В руке он держал квадратик бумаги — кажется, приглашение на вечер.

— Если его у рынка постоянно находят, почему он не сбежит в другое место? — вслух поразмыслил Игорь. — Мазохист?

— Да нет, — от неожиданности его вывода улыбнулась Наташа. — Просто он это место за несколько лет под себя пристроил. Полиция к нему благоволит — не шугает с места. Продавщицы все знакомые — наверняка подкармливают. Да и прохожие, думаю, все знакомые. Ну, я имею в виду, что он касался их незаметно, и они время от времени мелочь подбрасывают. А в другом месте всё начинать сначала… Да и найдут его быстро — эти-то. Не так много в городе мест, где нищие попрошайничают.

— Ты так хорошо знаешь про него? — удивлённо покосился на неё Игорь.

— Думала, прикидывала, как всё происходит, — пожала плечами девушка. — О… Лена!.. Торопится.

Девушка-эмпат и в самом деле быстро подошла к машине.

Олега Льдянова, на счастье всех троих, знали в городе многие из охранных фирм и агентств. Так что с охраной у дверей в ресторан договорились быстро. Наташа спокойно поднялась по лестнице и вошла в помещение, тем более что дресс-код был ею соблюдён. Предупреждённые внутренние охранники, узнав, что под прикрытием работает полевой агент, указали девушке на два зала, где проводились самые многолюдные торжества. В первом зале Наташа Радима не нашла. Во втором — нетерпеливо оглядываясь, даже испугалась, что он уже ушёл.

Но парень стоял в мельтешащей огнями темноте, у дискотечного пятачка, где отжигали самые молодые гости, и спокойно наблюдал за танцующими. Правда, его спокойствие заставило сердце Наташи заныть: даже в круговерти светового разноцветья его лицо вспыхивало чуть не трагичным бесстрастием. И видеть такое выражение на лице молодого человека было страшновато.

Наташа взяла с одного из разорённых уже столов тарелочку с какими-то изысканными закусками, положила сбоку несколько салфеток и сквозь толпу пробралась к Радиму. Минуты две стояла рядом, придумывая первые слова для разговора.

Обращая внимание на себя, коснулась его ладони.

— Радим! Очень рада тебя видеть!

Парень обернулся, как ужаленный. Едва не подпрыгнул. Возможно, созерцая дискотеку, слишком глубоко ушёл в свои мысли.

— Ты? — удивлённо сказал он, чуть придя в себя. Даже сумел улыбнуться. — Наташа?.. — Внезапно застыл, будто прислушиваясь к себе, и выдохнул: — Что… Что ты наделала!

— Я? — изумилась девушка. — Ничего не наделала. А вообще… Я искала тебя. Мне надо поговорить с тобой.

— О чём? — помедлив, спросил он.

— У меня к тебе дело — на миллион. — Всё ещё продолжая говорить, Наташа даже в обманчивом, прыгающем свете видела, как лицо Радима на глазах худеет, а дыхание всё больше частит. Что с ним? Но всё же взмолилась: — Только не убегай, ладно? Я всего лишь хочу поговорить! Радим…

Она уже пожалела, что взяла закуски. Желание накормить его всё ещё оставалось, но теперь остро стало видно состояние парня: даже если он и был голоден, есть не смог бы — слишком напряжён. Да и сама Наташа с определённого момента не могла поддерживать беседу. Она жадно вглядывалась в него. Первоначальный испуг заставил его полностью открыться, сбросив и маску гостя, и маску нищего… Теперь девушка видела истинное лицо Радима — и оно ужасало: мальчишка, лет семнадцати, отчаянно кричит — а брызги крови захлёстывают всё его лицо!

… Наташа не знала, сколько времени продолжался этот фантасмагорический ад: весёлая ритмичная музыка, под которую дружно и азартно танцует в хаотических вспышках разноцветного света толпа, подстёгиваемая подбадривающими воплями диджея; высокий худощавый парень напротив неё, чьё неподвижное лицо прозрачно, а сквозь него видно дёргающееся от падающих на него множества мелких капель крови лицо мальчишки, который затем отшатывается. И — повтор… Повтор…

Осязаемый ужас прервал Радим, не подозревавший, что девушка видит его истинное лицо.

— Хорошо, поговорим. — Он вдруг огляделся, хмуря брови. — Здесь? — словно сам удивился, что до сих пор стоят у края дискотечного пятачка.

Выдохнув, Наташа тоже машинально огляделась.

— Ой, нет, конечно. Здесь кричать придётся. Может, выйдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить?

И чуть не открыла рот, когда он естественным движением, даже не глядя на неё, предложил ей руку. Ничего себе — манеры…

Выяснилось, он знал расположение помещений этого ресторана. Провёл девушку через ползала — и они очутились в относительной тишине вечернего города — на просторном длинном балконе, который словно опоясывал всё здание-пристрой. Чтобы в чужие залы не заходили из других помещений, части балконов были отделены друг от друга декоративными решётками, обвитыми плетями искусственного плюща.

Здесь было достаточно мягких стульев, а народу, желавшего подышать свежим воздухом, — маловато. Вечер только-только начался, и сюда выходили редкие пары или поодиночке, чтобы почти сразу убежать назад, в помещение.

Радим посадил спутницу и пододвинул второй стул. Оба оказались под окнами зала, закрытыми плотными шторами. Наташа ещё подумала, не специально ли он сделал именно такой выбор, чтобы не подслушали: ведь теперь каждый, кто на ресторанном балконе появлялся, был перед ними почти как на ладони.

— Я слушаю.

— Извини, — смутилась Наташа и протянула тарелку с закусками. — Я взяла это для тебя. И не бойся: я не задержу надолго.

Он осторожно взял кусочек из тарелки и с удовольствием съел его. Потом сообразил, что значит «для тебя», и забрал всю тарелку к себе. Ел Радим жадно, но аккуратно, то и дело вытирая пальцы салфетками. Невольно заглядевшаяся на него и уже способная улыбаться, Наташа мысленно похвалила себя за то, что взяла что-то именно мясное.

Дождавшись, когда парень возьмёт последний кусочек, Наташа взяла опустевшую тарелочку и поставила её за спину, на широкий карниз, где уже стояли не только тарелки, но и пустые бутылки из-под напитков. Туда же, в тарелочку, сложила скомканные парнем салфетки.