Разновидности зла

– Здесь нельзя оставаться. Надо идти. Я думаю, что за нами следят.

– Духи?

– Нет, БПЛА. Они сообщают, где мы, чтобы духи могли нас найти, и постоянно гоняли нас.

– И какая это тогда честная игра? – спросил Санек Ижевский, держа в обнимку короткий карабин Драгунова

– В жизни честной игры не бывает – сказал Сашка – уходим?

– Как? – спросил Борян изрядно поредевший отряд

– Уходим… уходим…

Они поднялись выше, перевалили через гребень. И с гребня – увидели едва мерцающий свет за следующим гребнем…

Трехкратная оптика тактической лупы, [40] которую можно использовать и как монокуляр – конечно, не позволяла рассмотреть все, что нужно – но и того, что было видно, было достаточно. Морские контейнеры, по самую крышу вкопанные в землю, армированные мешки, защищающие караульные посты, выложенные из камней толстые стенки периметра т- шириной они как дувал, это позаимствовали у афганцев – РПГ не пробьет. Лагерь, или как британцы называли – передовой аутпост, совершенно обычный на земле Афганистана – только каким-то чудом перенесенный сюда.

40

В нашем мире зовется магнифайер, потому что изобрели американцы, а мы не можем жить без того, чтобы называть все терминами из английского. Суть проста – откидной кронштейне и короткий оптический прицел малой кратности на оптической оси коллиматора.

Сашка рассматривал лагерь – и что-то ему не нравилось. Что-то было не то. Может быть, не поставили выносных постов? Не могли ведь не понимать, что если не поставить – каждый день будут обстрелы. Решили, что так сойдет, не война? Ой ли? До сих пор – драли их конкретно, по-взрослому. Без шуток.

Почему так тихо? Почему все так аккуратно? Почему не заметно кострищ? Не может быть, чтобы муджи жили без жареного мяса…

Да и дымом не пахнет…

Он пополз назад, за гребень. Кроме него – наблюдателем вызвался быть Сашка Ижевский, он был где-то слева.

– Ну? – Борян явно нервничал.

– Лагерь. Человек на сто. Типовой, наш. Один въезд, три поста.

– Сколько человек?

– Я видел семерых…

– Вооружены?

– Да, все как положено.

– А наши?

– А хрен знает где они… В лагере не меньше двадцати помещений. где они могут быть. Это если…

– Тихо! – сказал Мага

Все замерли.

– Что?

– Нет… ничего

– Что? – переспросил и Сашка. Они все знали правила: если тебя что-то беспокоит, надо сказать. Чутье – на самом деле продолжение опыта, и часто оно может спасти от большой беды. Казаться может не тебе одному.

– Как машина на дороге… Ничего.

Дорогу – насколько можно проверили ночной оптикой. Ничего.

– Мысли?

– Попробовать просочиться внутрь. \

– И чего ты добьешься? Ты же не знаешь. где наши. Будешь все двери подряд пинать?

– Надо взять часового – сказал Мага – он не может не знать.

– Он не скажет – заявил Борян

– По условиям учений захваченный в плен обязан отвечать.

– Это не учения – мрачно сказал Санек из Ижевска – уже нет.

– Еще мысли…

– Понаблюдать…

– Над нами беспилотники, вы что, не поняли? Они не оставят нас в покое!

– Тогда надо атаковать! – решил Борян – и прямо сейчас. Ты и ты – возьмете часового. Только тихо.

– А я? – спросил Сашка.

– Прикроешь нас на шесть. Обеспечишь отход если потребуется…

Это было что-то вроде мести. Но он – не мог не выполнить отданный приказ. Борян поднялся на ноги.

– Спасибо за патроны, пацаны…

Для Маги. горца и сына охотника – труда снять часового. что живым, что мертвым – проблемы не составило. Именно этим занимались поколения его предков. в набегах оттачивая свое искусство. пока казаки не положили этому конец. Он смотал с пояса веревку… каждый, кто служил в Афганистане носил под ремнем или вместо ремня несколько метров прочной. способной выдержать вес человека веревки. Свернул из нее лассо – им на Кавказе ловили что скотину, что рабов… когда не было казаков. Подобрался поближе…

"Язык" оказался сговорчивым. Молодой толком и борода то не проросла. Видимо, оставили на посту самого младшего – а сами ушли в горы…

– Пашто поежи? – спросил Мага. играя парашютной стропой в пальцах. В его руках – она моментально сворачивалась удавкой.

– А! А! Пашто поегам…

– Ном шома чист. бача…

– Зарран! Зарран!

Странное имя. Впрочем. у пуштунов имена странные, сильно отличающиеся от арабских. Происхождение некоторых – и сами пуштуны объяснить не могут…

– Тише… Говори тише.

– А. А… – закивал часовой

– Кто твой амир?

– Забибулла – хан! Это он!

– Как он выглядит?

Зарран наскоро описал амира. Получалось – тот самый. который говорил что получит деньги и пойдет резать русских. И еще…

Неважно. в общем.

– Зарран… тебя ведь так зовут?

– Да… да…

– У нас к твоему эмиру кровь. Бадал. Понимаешь?

Пуштун закивал

– К нему, но не к тебе. К тебе у нас нет крови. Помоги нам

Мага знал, что пуштун сейчас соврет. Он не сможет помочь чужакам против соплеменника. Если он так сделает, он станет бинанга, изгоем…

– У нас тут сидят наши соплеменники. Верно?

Пуштун с сомнением посмотрел на кавказца, но все таки кивнул.

– То что они в плену – есть позор для нас. Помоги нам, скажи, где они и мы сможем начать переговоры о мире без позора. висящего на нас.

Надо было знать пуштунов – чтобы так разговаривать. Чтобы добиваться малыми группами больших результатов, чтобы сражаться не с племенами. не с лашкар – племенными армиями, или тсалвешти – племенной милицией – а бороться за благосклонность племен с пришлыми боевиками и проповедниками. Но именно для этого – полковник Тимофеев создавал их отряд. Быть своими – среди своих. Быть в горах как рыба в воде…

Пуштун не предаст своих. Но пуштун понимает. как разрушительна кровная месть. И как опасно восстанавливать против себя такое могущественное племя как людей руси. Тех, кто приходит с севера – как их зовут в пуштунских землях. Если люди руси смогут восстановить свой намус. свою честь и начать переговоры – лучше будет всем.

– Ты нам поможешь?

Пуштун кивнул уже увереннее

– Они здесь?

– Да.

– Где они?

– Вагончик справа. Я покажу…