Разные лики Бессмертия

Соседкой по купе оказалась белокурая кучерявая девушка. Кажется, сердце забилось чуть быстрее при её виде. Только этот знакомый взгляд: пустота и абсолютная отрешённость. Эльфийка?

– Меня зовут Илья.

– А я Алёна, – она протянула руку, но вместо рукопожатия я невольно поднёс её к губам. Алёна отстранилась.

– Давайте позавтракаем?

Я достал из сумки принтер и задал программу варёной курицы, а Алёна на своём распечатала огурцы и варёный в мундирах картофель. Ели сначала молча, я поглядывал на неё невзначай, а она опускала вниз глаза. Затем разговорились.

– У меня был рак лёгких, четвёртой степени. Врачи не давали мне и года. Большого выбора у меня не было: либо добровольная вакцинация, либо могила. Ты себе не представляешь эти ощущения! Сначала всё тело стягивает пелена неописуемой боли. А потом облегчение: нет бесконечного жжения в груди даже без обезболивающего. Врач провёл повторное исследования: от опухоли не было и следа.

– Моя жена тоже сделала укол. Точнее, бывшая жена, очень переживала о внешности. Увидев первую морщину, она записалась на вакцинацию. С тех пор она не отходила от зеркала, любуясь своей идеальной внешностью сутки напролёт. Скажите, я должен был продолжить работать, оснащая её всё новыми дозами косметики, а вечерами наблюдать её профиль в зеркале? И в каждой семье, принявшей «гномье лекарство», свои маленькие трагедии. Поэтому завпечатлённых многие не любили. Кому нужны люди-функции?

– Многие из наших опустились до уровня «бывших интеллигентных людей». Хотя, никаких «наших» и не было – каждый приходил в больницу решать собственные проблемы. Чтобы достичь чего-то, нужно годами трудиться над собой, постоянно совершенствоваться. Как показали исследования, чтобы опуститься, достаточно шести недель. Сорок дней – и вот ты уже привык находиться на дне, из которого снова выбираться годами работы над собой, на которую завпечатлённые уже не способны.

Тем временем космический лифт уже поднял наш вагон на орбиту. Сейчас достигнем нужного значения скорости – и вперёд, к покорению Марса: для тех, кто ещё не бывал на их планете. Мы вращались вдоль оси, поэтому вид за окном сказочный: звёзды слились в полосы и окружности, создавая ощущение исполнения желаний.

– Ты тоже завпечатлилась?

– Да, к сожалению, я не являюсь исключением, – ответила мне Алёна.

– На чём? Каково это – быть завпечатлённым?

– Я и сама не заметила момента перехода. Однажды заметила, что мне всё тяжелей оставаться без Толика, моего мужа. Уходим на работу, а у меня все мысли вертятся только вокруг него. Я пыталась скрыть от окружающих свою бесконечную любовь к мужу, но Толик, видимо, что-то замечал. Я предложила ему сделать укол и себе, но он категорически отказался.

Как же я понимаю тебя, Толян! Вспоминаю лицо Карины, когда она часами напролёт не отходила от зеркала, забывая и о сне, и о еде, и обо мне. Я тоже поклялся себе прожить обычную жизнь смертного.

– Так мы и прожили до самой его старости, – продолжила Алёна. – А потом у него случился инфаркт. Я сделала из его пепла бриллиант, который и сейчас храню у своего сердца. Ты себе не представляешь, каких усилий мне стоит не опустить руки, просто дальше жить. Впереди ждёт вечность, но я не знаю, чем заняться утром следующего дня.

– А может быть… – Я поцеловал её в щёку. – Толик поймёт. Ты ведь ничего не теряешь.

Во время поцелуя её пустые глаза были похожи на искусственные глаза робо-игрушки. Я стянул с неё одежду, и только линии и круги звёзд в пустоте космоса были свидетелями дальнейшего.

– Илья, я люблю тебя!

– И я тебя, солнце!

– Ты не понял! Завпечатление, ты его вылечил. Я больше не люблю Толика.

На третий день мы приземлились на поверхности красной планеты, и Алёна повела меня в ближайший медицинский центр.

– Сделай эту прививку. Ради меня. Я не хочу потерять ещё одного близкого мне человека.

Пахло спиртом и карболкой. Под люминесцентным светом дроид-медсестра сделала укол. По всему телу прошла жгучая волна боли, а затем я почувствовал непреодолимое желание подойти к зеркалу. О Марс, какие черты лица! Почему раньше в отражении зеркала я не замечал – какой же всё-таки я красавец! Пригладил непослушную прядь волос. Идеален! Я вдруг понял, что готов остаться здесь, возле зеркала на час, на два… на год? Карина, как же я теперь понимаю твою страсть к зеркалам.

Алёна потянула меня за руку. Теперь эльфийскую семью будет ждать вечность любви. Алёна будет любить меня до скончания времён. И я буду любить себя, пока Вселенная не сожмётся в точку, а затем не родятся новая.

Вселенная без наблюдателя

Стрелки часов перешагнули за полночь. Двое мужчин уже не первый раз опустошали содержимое сосудов, напоминающих внешне бутылку Клейна в любимом баре «Бутылка Кляйна» Благо, комендантский час к началу двадцать второго века успели упразднить, поэтому засидевшимся так долго посетителям ничего не грозило. Бармен молча протирал пивные стаканы за стойкой: ничего не скажешь постоянным клиентам. Но музыку уже отключил, поэтому в обычно шумном зале царила почти тишина, кроме двух тихих голосов. Пахло пивом и жаренными сухарями.

– Слушай, Вась! Нет Бога на Земле. Может быть когда-то и существовал, но давно покинул нас. Или никогда его и не было.

– Толь, с чего ты взял?

– Оглядись вокруг! Сотни инфоманов шныряют туда-сюда. Они не работают нигде, и тратят всё украденное на виртуальные развлечения. А вот достойнейшие из нас заболевают раком. Ходят на работу. Тратят всё заработанное только на семью. Да, может церковный блог посещают не каждое воскресенье, но разве в паре лайков суть веры? И вот однажды им ставят диагноз неизлечимого заболевания. А инфоманы как жили в мире иллюзий, так и продолжат жить, не делая ничего полезного миру. Или этот бог злодей, либо же ему плевать на нас, и он пустил жизнь под откос. Либо его не существует.

В каждом из нас дремлет философ. И просыпается он, когда наша основная личность на гране отключения, например, после изрядной дозы алкоголя.

– Ты не прав. Давай посмотрим на это с другой стороны. Что происходит с маленькой частицей, за которой никто не наблюдает? Она находится одновременно в нескольких местах с определённой долей вероятности, пока не появится сторонний наблюдатель. Не хотел бы я жить в мире без Бога: это был бы вероятностный ад. Предметы одновременно бы существовали и нет, находились бы в разных местах. Пока ты не удостоишь их взгляда. Но наша Вселенная идеальная, точно настроенная: атомы именно такого размера, что мир не рассыпается на горстку разрозненного пепла мелких частичек.

***

Полуденное солнце обжигало, казалось, до костей. Хотя наступали мгновения, когда светило вдруг исчезало, и наступала кромешная тьма, лишь вдали мерцала россыпь далёких звёзд. Иногда свет звёзд заслонял собой весь небосвод, и тогда без очков невозможно было открыть веки. Тамара пристально смотрела на небоскрёб, нескончаемо тянувшийся ввысь. Если он и заканчивался где-то, то человеческий взор не мог увидеть его краёв.

– Серёжа, ты где?!