Разные стихи

Чтобы выразить все сразу, Кулаком я бью по тазу. В парилке парились двое: Садист — рыча, мазохист — воя. Шел я между пилорам Дальше шел я пополам. На углу переулка с вилкой Ждал я Сизова с бутылкой. Кусок затылка на вилке, Оскал переулка в бутылке, Угол Сизова в пилотке Я в переулке водки. Старик сторук, Старуха сторука, В двести рук Колотят друг друга. В кустах с одной бутылкой Сидели два божма, И тут бегут с посылкой Два толстых малыша. С закускою допили Божми свою бутылку, А косточки забили В ящик от посылки. Однажды Сережа и Оля Попали в магнитное поле. Напуганные родители Еле их размагнитили. Пляж давно опустел, Дождь идет обложной. Лежат опечатки тел, Заполненные водой. В вареную трудопогоду В самый жареный час Сырая масса народу В песке на пляже пеклась. Сизов умер. Но ожил снова. Сизова скрутили, Сизова связали, Похоронили живого. Друг от друга тянули блин, Блин бул кругл, а стал длинн. Крошка сын к отцу пришел, И сказала кроха: — Писька в письку — хорошо, Писька в попку — плохо. Полосатая оса Прямо из варенья, Залетела мне в глаза, Нужные для зренья. К себе домой из дальних стран Спешила эта птица Через пески и океан, Чтоб дома расшибиться. Я спросил электрика Петрова: — Для чего ты намотал на шею провод? Петров мне ничего не отвечает, Висит и только ботами качает. Мой приятель Валерий Попов Никогда не кусал клопов. Клопы же об этом не знали, И часто Попова кусали. На заборе валенки Вверх ногами сохли. Значит эти валенки Вниз ногами мокли. Ученики по потолку Идут без напряжения. Не проходили видно тут Закона притяжения. Ударили Кошкина так, Что он упал и преставился. Зато закрутился маг И телевизор исправился. Крест свой один не сдержал бы я Нести помогают пинками друзья. Ходить же по водам и небесам И то и другое умею я сам. Шел домой я на ночлег, С шайкой встретился калек. Не помог ни бокс, ни бег Стал одним из их коллег. Дано нечто, Лишенное опоры и сущности. Без синяков, нарывов и ссадин, То есть ничто в сущности. Ни птичьего ни человечьего: А ни о чем и говорить нечего. Видел я учителя… За мою стрельбу Вызвал он родителей …в тапочках в гробу. Пес тоскует на цепи А попробуй — отцепи. Я ударился об угол Значит мир не очень кругл. Локоть ушел в мякоть Торт превратился в слякоть. В уголке сидит паук Восемь ног, а может рук. Время устало и встало. И ничего не стало. Солнце грело, грело… И перегорело. Залезло носатое на волосатое И стало усатое. — Ты боишься высоты? — Нет ни сколечко. А ты? — Не боюсь, коль высота Мне не выше живота. Окошко. Стол. Скамья. Костыль. Селедка. Хлеб. Стакан. Бутыль. С каждой секундой Я старше и старше Сам себя становлюсь. Ужасно смешно мне И весело страшно: Что скоро я остановлюсь. Клоков небрит и немыт. Его толкнули — он покатился. Его подняли — он стоит. Его окатили — не разозлился. Его посадили — он сидит. — Как вы думаете, где лучше тонуть? В пруду или в болоте? — Я думаю, что если тонуть, Так уж лучше в компоте. Хоть это и грустно, Но, по крайней мере, вкусно. Совершенно откровенно Тронул я ее колено. Тут же получил по роже, Честно и открыто тоже.

УГРО

Было раннее утро, А уже стучит УГРО. Мы сидим с ним рыло в рыло В это раннее утрило. — Не подпишешься?.. Ну что ж!.. Он схватил столовый нож. В это раненное утро Он решил вспороть мне нутро. Отбивался я как мог, Вдруг — звонОООк, звонОООк, звонок. С топорщившимся из кармана топорищем Вошел Сизов — старинный мой дружище. И как Раскольников несчастную старуху Инспектора УГРО он хвать обухом. Пугая кошек и собак Снесли мы труп в помойный бак. И вдруг из бака постепенно Растет как удочка антенна. Из-под картофельных очисток Пик-пик звучит светло и чисто так. И как то нежно… Даже жалко, Что вьехала тут самосвалка. Я бак захлопнул на замок, И в бункер загрузить помог. Теперь ни в утро, ни в утро Ко мне не ломитьсч УГРО. Нашел он, видимо, покой, Вдали, на свалке городской. После болезни все изменилось. Не шел я по городу, а летел; Когда-то давно уже это мне снилось Город, как лес качался и пел. Каждый дом, труба и окошко, Порт, стадион, туалет и вокзал, Мусорный бак, воробей или кошка, Пели свое, и я все понимал. Разом, все вместе, как ясное слово Было понятно уму моему Через день стал я вовсе здоровым И вновь никого не пойму. Как бумажный пароходик, Среди острых, страшных льдин, Грозно стиснутый народом, Я ловирую один.