Разные точки зрения

Шутейко хихикнул.

– Обидели, - простонал он.
– Какое правильное слово. Именно обидели. Привык, что все носятся как с разбитым яйцом, а тут вдруг ни восторгов, ни восхищения, ни дружелюбия, еще и подозрения какие-то. Как же мне хотелось доказать, что они не правы, что они все просто пыль у моих ног. Жалкие и ни на что не годные.

– Заносчивый придурок, - сказала Амика, опасно покачнувшись на подлокотнике.

Парень с любопытством на нее посмотрел, одарил бледноватой улыбкой и начал устраиваться в кресле с ногами, не озаботившись снять обувь.

– Так кто тебя обидел?
– понукаемый любопытством, спросил Мич.

– Все, - уверенно припечатал Шутейко.
– Сначала медики, решившие, что с моей аномалией в генах нельзя летать на военных кораблях. Вот кто бы мне объяснил почему? Эта аномалия что, проснется в случае войны с людьми с такой же аномалией и покусает весь экипаж? Заражая его собой. И превратится славный корабль Земной Федерации в корыто управляемое оборотнями, и станет летать вокруг Луны, чтобы они в любой момент могли с удовольствием на нее повыть.

– Меня тоже всегда интересовало - чего же они так мутантов боятся? Это же не заразно, - согласился с ним Мич.

– Ага, - кивнул головой Шутейко.
– Потом меня начали обижать преподаватели. Не нравились им мои высокие показатели, все время выискивали, как же я умудряюсь обмануть умную технику. Идиотство. Хорошо летать проще, чем эту гадскую технику обмануть. Там столько контролеров, дублирующих путей и прочего мусора, что за год все не изучишь. А пока будешь изучать, параноидально настроенные технари еще чего-нибудь навесят. Чтобы наверняка. Будь их воля, они бы там парализаторы установили.

– Уже установили, - сказал Кеншин.
– Сын нашего соседа жаловался, что иногда они срабатывают вообще без причин. Настройки барахлят.

– Бредятина, - восхитился Мич.

– А ты еще на своих учителей жаловался, - сказал Ник.

– Когда?

– Недавно, в баре. Утверждал, что хуже вороньей стаи были только твои учителя на практических занятиях, при сдаче на первую карточку пилота.

– А. Ну там очень странные личности попадались. Только устанавливать на симулятор парализаторы даже им в голову не приходило. Это же полнейший бред. На психику ведь повлиять может. Столкнется их ученик с какой-то нестандартной проблемой и застынет как соляной столб, потому что из подсознания выплывет уверенность, что в случае неправильной с точки зрения устава последовательности действий сначала будет больно, а потом перестанешь чувствовать вообще что либо.

– Ладно, начхать на парализаторы. Кто этого самовлюбленного мальчика еще обидеть посмел?
– спросила Амика, сверля Шутейко любопытным взглядом.

– Ученики, - не стал ее разочаровывать адмиральский сын.
– Я им не нравился. Дошло до того, что они влезли в архив и раскопали факт недостачи баллов при поступлении. Вот. Я тогда понял, что с меня хватит. Решил, что пора искать место более достойное меня.

– И в этот момент к тебе явились добрые дяденьки пообещавшие золотые горы и медовые реки, - уверенно сказала Амика.

– Явились, - согласился Стас.
– Это ведь очень приятно быть избранным. Почувствовать, что тебя, наконец, оценили по достоинству. Что все те жалкие личности, которые считали возможным засомневаться в твоем величии, такой чести никогда не заслужат. Недостаточно умны и талантливы потому что.

– Сколько тебе тогда было лет?
– спросил Мич.

– Почти шестнадцать.

– Аааа. Тогда понятно. Типичнейшая реакция малолетнего тишодца-полукровки на несовершенство мира. Меня папа в этом возрасте так гонял. Не позволял голову забивать глупостями. А Олег лекции читал о месте людей в мире. Даже мама с какими-то девочками знакомила, которые смотрели на меня с восторгом. До сих пор не знаю, просила она их об этом или это была личная инициатива. Повезло мне с родственниками.

– Дурак ты комдор.
– сказала Мина.
– В зеркало посмотри. На тебя и сейчас мелкие девчонки облизываются. И не мелкие тоже.

Мич погрозил подчиненной кулаком.

– Что было дальше?
– спросил у Шутейко.

– Дальше я упивался собственным величием и представлял тот день, когда смогу продемонстрировать его всем, кто меня когда-либо обидел. Почти два года радовался, идиот. Пока однажды не оказался на умирающей от вируса планете, якобы для того, чтобы не дать этому вирусу вырваться за ее пределы. Путь меньшего зла, так называемый. После того, как мы юные восторженные идиоты собрали образцы, планету попросту сожгли, уничтожив все живое. А спустя несколько дней я совершенно случайно узнал, что гибель планеты сочли последствием войны. А с вирусом иммунная система жителей справилась за полгода до этого. Там то и умерло из-за вируса чуть больше сотни жителей. И в космос они летать не могли. Просто деградировавшая колония потерявшая связь с центром цивилизации. Вот тогда я впервые и задумался о том, чем занимаюсь. В общем, к концу года я убедился, что эта планета была не единственной. А если не удавалось найти подобную никому не нужную планету, можно было развязать мелкую войну местного значения, на фоне которой что угодно затеряется.

– Расстрелять город под куполом с орбиты, - подсказала Мина.

– Это тоже, - не стал спорить Стас.
– А самое страшное, что причин для этих экспериментов, войн и прочего не было. Даже я понимаю, какая это дурость. А бросить все и уйти не мог. Физически. Только не спрашивайте почему, я не знаю. Старх знал, но он рассказать не успел. Откладывал почему-то, пока поздно не стало.

– Со Стархом ты, когда познакомился?
– спросил Ник.

– Не помню. Я на тот момент почти перестал воспринимать время. Он меня в базе нашел. Мы оказались довольно близкими родственниками. То ли прабабушка где-то загуляла, то ли еще что. В общем, сейчас вряд ли можно выяснить. Важно то, что он решил мне помочь и доверился настолько, что позволил помогать ему.

– Таким образом, ты оказался в Глубине, - сказал Мич.

– Да. А еще мы попытались разослать сведения о волей идущих. Только из этого ничего не получилось.

– Частичная потеря памяти с вами случалась, - подсказал Ник.

– И это тоже.

– Что еще?

– Больно было, тело словно дрожало. Даже не так, такое ощущение, что в каждой клеточке поселилась шаровая молния и начала там летать, жаля и обжигая.

– Понятно, - сказал Ник.
– Мич, можешь поздравить своего соотечественника. Математика. Того, который высчитал возможность воздействия по типу якоря. Он тоже имеет шансы получить грант на исследование своей безумной теории.

– Я ему лучше посочувствую, - ухмыльнулся Мич.
– Вряд ли его этот грант обрадует.

– Ладно, с немертвыми пока все ясно. Что произошло в созвездии Бласко? Почему Старх вдруг решил взорваться?

– Он не решал, - возмутился адмиральский сын.
– Он надеялся, что у него получится обойти внушение ваших немертвых. Получилось. Этот металлолом на планету не рухнул, погребя под собой четыре острова и вызвав катаклизмы. Только пережить эту маленькую победу не вышло. Я продолжать исследования возможностей собственного тела с этой стороны больше не рискнул. Можете считать меня кем угодно, но я испугался и решил мстить.

– Типичная тишодская реакция на испуг. Уничтожить то, что пугает, - прокомментировал Мич.

– Это общечеловеческая реакция, - сказала Мина.
– Если не удается сбежать, нужно попытаться убить. Даже моя ненормальная сестра за тараканом с тапком в руках бегал. А она их боится так, словно они ее съесть могут.

– Смотря какие тараканы, - сказал Мич.
– И как же ты мстить собрался?
– уточнил у Шутейко.

– Медленно и вдумчиво, - Шутейко улыбнулся точно так, как улыбался Мич, зная, что сейчас скажет что-то такое, что вероятнее всего не понравится слушателям.
– Я решил научиться думать и просчитывать варианты.