Разоблачение

– Очень бы хотелось знать, – согласилась Фернандес.

Сандерс достал телефон и набрал свой рабочий номер.

– Синди, звонки были?

– Только два, Том. Стефани Каплан спрашивала, не сможете ли вы сегодня с ней встретиться.

– Она сказала зачем?

– Нет, но она сказала, что это не очень важно. И два раза заходила Мери Энн, искала вас.

– Наверное, хочет с меня шкуру спустить, – предположил Сандерс.

– Я так не считаю, Том. Она одна из очень немногих… Ну, она очень беспокоится о вас.

– Ладно. Я ей позвоню. Он начал было набирать номер Мери Энн, когда Фернандес резко ткнула его под ребра. Подняв глаза, он увидел худощавую женщину средних лет, идущую в их сторону от автостоянки.

– Сейчас начнется, – сказала Фернандес.

– Что? Кто это?

– А это, – пояснила адвокат, – Конни Уэлш.

* * *

Конни Уэлш оказалась женщиной лет сорока пятим седоватыми волосами и кислым выражением лица.

– Это вы – Том Сандерс? – спросила она.

– Совершенно верно.

Она достала диктофон.

– Я Конни Уэлш из «Пост-Интеллидженсер». Можете ли мы поговорить несколько минут?

– Ни в коем случае, – вмешалась Фернандес.

Уэлш посмотрела в ее сторону.

– Я адвокат мистера Сандерса.

– Я знаю, кто вы, – сказала Уэлш и повернулась к Сандерсу.

– Мистер Сандерс, наша газета напечатала заметку о случае дискриминации в «ДиджиКом». Из моих источников мне стало известно, что вы обвинили Мередит Джонсон в сексуальном преследовании, это верно?!

– Ему нечего сказать по этому поводу, – заявила Фернандес, становясь между Уэлш и Сандерсом.

Уэлш, заглядывая через ее плечо, продолжала спрашивать:

– Мистер Сандерс, правда ли то, что вы и мисс Джонсон – старые любовники и что ваше обвинение – это способ свести с ней счеты?

– Ему нечего сказать по этому поводу, – повторила Фернандес.

– А мне кажется, ему есть что сказать, – возразила Уэлш. – Не слушайте ее, мистер Сандерс! Можете смело говорить все, что хотите. Думаю, вам надо воспользоваться удобным случаем и попытаться защитить себя, потому что мои источники также сообщили, что вы нанесли физическое оскорбление мисс Джонсон во время вашей известной встречи. Люди выдвигают против вас очень серьезные обвинения, и вы, наверное, хотите им ответить. Что вы можете сказать в свою защиту? Приставали ли вы к мисс Джонсон?

Сандерс открыл было рот, но Фернандес метнула на него грозный взгляд и положила ладонь ему на грудь.

– Это вам мисс Джонсон сообщила? – спросила она журналистку. – Поскольку, кроме них двоих в кабинете никого не было, подобные сведения вы могли почерпнуть только от нее.

– Я не могу вам открыть свой источник, но он достаточно хорошо информирован.

– Ваш источник работает в компании или вне ее?

– Не могу вам сказать.

– Мисс Уэлш, – сказала Фернандес, – я запрещаю мистеру Сандерсу разговаривать с вами. А вам следовало бы переговорить с юрисконсультом «Пост-Интеллидженсер», прежде чем выдвигать подобные необоснованные обвинения.

– Они не необоснованные, у меня очень надежный…

– И если у вашего юриста возникнут вопросы, посоветуйте ей связаться с мистером Блэкберном, и он разъяснит ей меру вашей ответственности в этом деле.

– Мистер Сандерс, – мрачно улыбнулась Уэлш, – вы не хотите чего-либо добавить?

– Сначала поговорите с юрисконсультом, мисс Уэлш, – напомнила Фернандес.

– Поговорю, поговорю. Но дело не в этом. Ни вам, ни Блэкберну не удастся замять это дело. И, между нами говоря, я не представляю, на что вы рассчитываете, если собираетесь выиграть это дело.

Фернандес наклонилась к журналистке, улыбнулась и предложила: – Почему бы вам не отойти со мной на минутку в сторону – я хочу вам кое-что объяснить.

Они отошли на несколько ярдов.

Алан и Сандерс остались стоять на месте. Алан вздохнул и спросил:

– Вы, верно, многое отдали бы за возможность послушать, о чем они сейчас говорят?

* * *

– Мне безразлично, что вы там говорите, – заявил Конни Уэлш. – Свой источник я вам все равно не назови.

– А я вас и не прошу. Я просто ставлю вас в известность, что ваша история не соответствует действительности…

– Конечно, вы так говорите…

– И тому есть документальное подтверждение.

Конни Уэлш замолкла и помрачнела.

– Документальное подтверждение?

– Именно, – медленно кивнула Фернандес.

Уэлш задумалась.

– Но этого не может быть, – сказала она наконец. – Вы же сами сказали, что они были в комнате одни; его слово – против ее слова. Откуда же документальное свидетельство?

Фернандес качнула головой, но ничего не сказала.

– Что это? Пленка?

– Увы, не могу сказать, – тонко улыбнулась Фернандес.

– А даже если она и есть, то что можно из нее извлечь? То, что она слегка щипнула его за задницу? Или пару шуточек отпустила? Ну и что? Мужики такие вещи сотни лет делали, и им ничего за это не было.

– Дело не в том, что…

– Нет, погодите: значит, этот мужик получил щипок и сразу начал визжать, что его чуть не убивают? Это ненормальное поведение для мужчины. Ясное дело, он привык унижать женщин и ненавидит их. Да вы на него только посмотрите и поймете, что я права! И он, безусловно, ударил ее во время их свидания. Компании пришлось даже вызывать врача, чтобы обследовать женщину по подозрению на сотрясение мозга. И я из разных надежных источников получала сведения, будто этот человек вообще склонен к насилию. У него и с женой уже столько лет неприятности. Практически она, забрав детей, уже поехала хлопотать о разводе. – Говоря это, Уэлш внимательно следила за реакцией Фернандес.

Та только плечами пожала.

– Да, да! Его жена уехала из города, – продолжала Уэлш. – Неожиданно для всех забрала детей, и никто не знает, куда она подалась. Вот попробуйте объясните мне, почему она так поступила?

– Конни, – сказала Фернандес, – все, что я могу вам сказать как адвокат мистера Сандерса, это то, что документальное свидетельство, находящееся в моем распоряжении, противоречит вашим сведениям об этом деле.

– Вы мне покажете это свидетельство?

– Ни в коем случае.

– Откуда же я могу знать, что оно существует?

– А вам и незачем это знать; достаточно того, что я предупредила вас о его существовании.

– А если я вам не поверю?

Фернандес улыбнулась.

– Есть решения, которые журналист должен принимать сам.

– Вы говорите, это будет опрометчивое решение…

– Если вы и дальше будете упорствовать, то – да.

Уэлш отступила на шаг:

– Знаете, может быть, у вас и получится какое-то подобие судебного дела, а может, и нет, но, на мой взгляд, вы просто еще одна задурманенная представительница женского меньшинства в деловом мире, которая намерена добиться чего-нибудь в состязании с мужчинами, опускаясь перед ними на колени, и, если у вас осталась хоть капля гордости и самоуважения, вы не станете делать для них эту грязную работу!