Разоблаченный любовник

— Завтра с наступлением ночи. И ты позвонишь мне, если его состояние ухудшится.

Ви повесил трубку и обнаружил, что смотрит на одну из зажженных свечей. Пламя покачнулось над черным восковым телом свечи от сквозняка в комнате.

Пламя заставило его задуматься. Ярко-желтый это был… ну, вроде, как светлый цвет волос, так ведь?

Он схватил телефон, решив, что Хэйверс был неправ в отношении запрета на посещения. Это зависит от того, кто будет посетителем.

Набирая номер, Ви жалел, что у него не было выбора. И знал, что то, что он делает, вероятно, не было справедливо. Возможно, это вызовет чертовски много проблем, слишком много. Но когда твой лучший друг находится одной ногой в могиле, тебе наплевать на многие вещи.

— Госпожа?

Марисса посмотрела из-за стола своего брата. Перед ней была схема посадки на обед Принцепсов, но она не могла сосредоточиться. Все ее поиски с клиникой и домом ни к чему не привели, и она осталась ни с чем. Тем временем, ее чувства кричали, что что-то было не так.

Она заставила себя улыбнуться доджену, стоявшей в дверном проеме.

— Да, Кэролайн?

Слуга поклонилась.

— Звонок для вас на первой линии.

— Спасибо.

Доджен поклонилась и ушла, когда Марисса взяла трубку.

— Алло?

— Он в комнате под лабораторией твоего брата.

— Вишес? — Она вскочила. — Что?

— Пройди через дверь с надписью «кладовая». Справа есть панель, нажми ее, чтобы открыть. Убедись, что надела защитный костюм, перед тем как зайти к нему.

Бутч… Боже мой, Бутч.

— Что…

— Ты слышишь меня? Надень костюм и не снимай его.

— Что…

— Автомобильная авария. Иди. Сейчас. Он умирает.

Марисса бросила телефон и выскочила из кабинета Хэйверса, чуть ли не вытолкнув Кэролайн в холл.

— Госпожа! В чем дело?

Марисса пронеслась через столовую, распахнула дверь в комнату прислуги и влетела в кухню. Повернув к служебной лестнице, она потеряла одну из своих туфель на высоких каблуках, и поэтому скинула вторую, продолжив путь в одних чулках. У подножия лестницы она ввела код в системе защиты на задней входной двери в клинику и вошла в приемную неотложки.

Медсестры звали ее, пока она бежала по коридору, но она проигнорировала их. Миновав лабораторию Хэйверса, Марисса нашла дверь с надписью «кладовая» и открыла ее.

Задыхаясь, она огляделась и ничего не увидела. Только швабры, пустые ведра и халаты. Но Вишес сказал…

Минуточку. На полу были слабые отметины, следы незначительного износа, предполагавшие открытие и закрытие потайной двери. Она отпихнула халаты прочь и нашла индикаторную панель. Впившись в нее ногтями, она заставила ее открыться и нахмурилась. Это была тускло освещенная аппаратная комната с набором навороченных компьютеров и оборудования, считывающего жизненные показатели. Наклонившись к голубому свечению одного из экранов, она увидела больничную кровать. На ней, растянувшись, лежал мужчина, удерживаемый трубками и проводами, выходящими из него. Бутч.

Она прошла мимо желтых защитных костюмов и масок, висящих рядом с дверью, и ворвалась в комнату. Воздушная пробка разорвалась с шипением.

— Дева славная в Забвении… — Ее рука поднялась к горлу.

Он несомненно умирал. Она могла почувствовать это. Но было что-то еще — нечто пугающее, нечто, запустившее ее инстинкт выживания, как будто она наткнулась на наведенный на нее пистолет. Ее тело кричало бежать, выбираться от сюда, спасать себя.

Но сердце привело ее к его постели.

— О… Боже.

Больничная рубаха оголяла его руки и ноги, и казалось, что синяки были повсюду. А его лицо… Боже правый, он был ужасно избит.

Как только в глубине его горла зародился стон, Марисса потянулась, чтобы взять его руку — о, нет, и здесь тоже. Его крупные пальцы распухли на концах, кожа побагровела, некоторые ногти отсутствовали.

Марисса хотела дотронуться до него, но на нем не было живого места.

— Бутч?

Его тело вздрогнуло от звука ее голоса, а глаза открылись. Ну, один из них. Как только Бутч сосредоточился на ней, еле заметная улыбка появилась на его губах.

— Ты вернулась. Я только… видел тебя у двери. — Голос был слабым, тусклым отголоском его обычного баса. — Я видел тебя, а потом… потерял… тебя. Но ты здесь.

Она осторожно присела на край кровати и задумалась, какую медсестру он перепутал с ней.

— Бутч…

— Куда… делось желтое платье? — Его слова были искажены, а рот особо не двигался, как будто была сломана челюсть. — Ты была такой красивой… в этом желтом платье…

Определенно медсестра. Эти костюмы, висевшие у двери, были жел… черт. Она не надела его. Святой ад, если его иммунная система под угрозой, ей необходимо защитить его.

— Бутч, я собираюсь выйти и взять…

— Нет, не оставляй меня… не уходи… — Он начал выкручивать руки, скрипя кожаными ремнями. — Пожалуйста… Боже мой… не оставляй меня…

— Все хорошо. Я сейчас вернусь.

— Нет… женщина, которую я люблю… желтое платье… не оставляй меня…

Не зная, что еще сделать, она наклонилась и мягко положила ладонь на его лицо.

— Я не оставлю тебя.

Он потянулся избитой щекой к ее прикосновению, и произнес, касаясь своими потрескавшимися губами ее кожи:

— Обещай мне.

Воздушная пробка разорвалась с шипением, и Марисса посмотрела через плечо.

Хэйверс ворвался в комнату, как будто был торпедирован внутрь. И через желтую маску, что он надел, ужас во взгляде был так же очевиден, как и крик.

— Марисса! — Он покачнулся в своем защитном костюме. Его голос был глухим и неистовым. — Дева славная в Забвении, что ты… ты должна быть в костюме!

Бутч начал подниматься на кровати, и она слегка погладила его предплечье.

— Шшш… я здесь.

Когда он немного успокоился, она сказала:

— Я одену его прямо сейчас.

— Ты понятия не имеешь! О, Боже! — Все тело Хэйверса вздрогнуло. — Ты сейчас в опасности. Ты можешь быть заражена.

— Заражена? — Она посмотрела на Бутча.

— Неужели ты не почувствовала это, когда вошла?! — Хэйверс использовал все виды слов, ни одно из которых она раньше не слышала.

Пока ее брат не унимался, ее приоритеты перестроились сами собой, сталь соединилась со сталью. И не важно, что Бутч понятия не имел, кем она была. Если ошибочная идентификация заставляла его жить и бороться, это было все, что имело значение.