Разочарованные. Трилогия

– Я буду молчать, - пообещала Полина: - Не надо.

– Так-то лучше, - удовлетворенно проговорил парень, и его рука опустилась вниз: - Так, вот. На чем я остановился?
– на секунду задумался он.

Боясь разозлить Илью, девушка оставила вопрос без ответа. Ее истерзанные руки продолжали извиваться под спиной.

– Ах, да, - вспомнил парень: - Ты у нас прямо-таки ангел. Ни кого не убивала, да?

И снова в ответ только тишина.

Удовлетворившись реакцией, а вернее отсутствием таковой со стороны Полины, Илья неторопливо продолжил: - Ты убила его. Да, именно ты. Конечно, для этого тебе не пришлось покупать веревку с мылом, привязывать ее к крюку гаража, но это не имеет ни какого значения. Ты порешила моего брата, не смотря на то, что сделала это его же руками. Ты отказала ему, отшила, отбросила, как ненужный мусор. Знаешь, что было в последнем письме, которое я получил от Ивана?

И снова на девушку обрушилась тягостная тишина. Парень смотрел на нее, но Полина решила не рисковать лишний раз, и просто покачала головой в разные стороны.

– Не знаешь, говоришь?
– не обращая внимания на то, что девушка не проронила ни звука, заговорил снова Илья: - И правильно. Откуда тебе знать. Я скажу тебе. Иван писал о том, что ты отвергла его предложение самым безразличным образом, хотя он старался, как мог, присылал тебе цветы, дарил подарки, ухаживал, как истинный джентльмен. Но что с того? Ты оставалась холодной и неприступной, как ледяная глыба. В самом конце письма, Иван писал, что не видит иного выхода, как уйти из жизни. Он искренне считал, что ни кому он больше не нужен. Родители, узнав о твоем отказе, только пожали плечами, сообщив сыну, что ты не единственная девушка на свете. Найдет он еще свою половинку. Скорее всего, они в глубине души были рады тому, что семейству Царевых не придется, породнится с безродной девчонкой. Больше ему не к кому было обратиться, только ко мне. Он полагал, что я пойму его. Я, тот, кто провел, как и он, жизнь в заточении. Но чем я мог ему помочь? Иван так и не дождался моего ответа на свое письмо. Он все решил для себя. Он попросту не выдержал такого напряжения. Прожив всю свою жизнь, как птица в золотой клетке, он оказался не готов к свободному полету. Его психика не выдержала отказа этой вертихвостки, и вот итог. Раз-очаровавшись во всех и во всем, он безвременно покинул этот мир. А ты была рада? Была ты рада тому, что освободилась, наконец, от назойливого поклонника? Тебя не мучили угрызения совести, что своим поведением ты довела его до самоубийства? Говори! Не мучили?
– парень, неожиданно проворно склонился над девушкой, и с силой рванул ее за волосы: - Отвечай! Я разрешаю!

– Как я могла радоваться смерти человека?
– прозаикалась Полина: - Ты сам понимаешь, что ты говоришь?

– Молчать!
– тяжелая ладонь с размаху опустилась на щеку девушки: - Я здесь задаю вопросы! Ну, разумеется, сейчас, ты скажешь все, что угодно. Боишься да? Теперь понимаешь, каково было Ивану? Как он себя чувствовал?
– Илья, оставив Полину, выпрямился, и продолжил свою речь: - Но я не дам его в обиду. Он доверял мне, как ни кому другому, и я не предам его доверия. Сегодня я намерен совершить возмездие. Тебе воздастся по заслугам, - скотч, который парень держал в руках упал на землю, и затерялся в высокой траве.

– Илья, - осторожно проговорила девушка: - Я знаю, что ты собираешься сделать. Ты хочешь убить меня. Так?

– А ты догадливая, - хмыкнул парень: - Правильно мыслишь.

– Может быть тебе известно, что перед смертью приговоренного принято исполнять последнее его желание?
– спросила Полина, сама удивившаяся своей смелости.

– Хочешь, что бы все было по закону? Ну, что же, я не против. Вот только ни каких исполнений желаний сегодня не будет!
– крикнул Илья: - Я решил несколько изменить законодательство. У тебя есть право задать три последних вопроса. Видишь, какой я добрый. Три, а не одно! Задавай, но поторопись. У тебя есть только десять секунд, и время пошло.

– Как тебе удалось покинуть клинику? Почему ты разъезжаешь на автомобиле Ивана? За что ты убил тех двух девушек?
– на одном дыхании выпалила девушка.

– Молодец, уложилась, - похвалил Полину парень: - И вопросы, что называется по существу. Так и быть, я отвечу. С психушкой все очень просто. Мой лечащий врач, Дегтярев, посовещавшись с комиссией, выписал мне документ об окончании лечения в тот самый день, на который были назначены похороны Ивана. Он отдал мне листок, для того, что бы я сам заверил его. Доктор спешил к другому пациенту, а мне к тому времени уже стали доверять. Этим-то я и воспользовался. Поставив печать, я схватил дождевик, пристроенный на вешалке, у входа, продемонстрировал пропуск охране, и поспешил покинуть опостылевшее мне заведение. Я и сам удивляюсь, как мне это удалось. По-видимому, охранник был новичком, или же страдал непроходимой тупостью. Очутившись на свободе, я, прячась по кустам, растущим на обочинах дороги, пешком добрался до Фишкуйска, и спрятался около нашего особняка. Что-то подсказывало мне, что Дегтярев должен забить тревогу. И тут перед моими глазами открылась печальная картина, у дома собра-лось огромное количество машин, включая и катафалк. Я понял, что опоздал. Но, тем не менее, не торопился выдавать свое присутствие окружающим. Терпеливо дождавшись, когда вся родня, и близкие знакомые нашего семейства, направятся в сторону кладбища, провожая в последний путь моего брата, я уже было, хотел войти в особняк, но вовремя заметил, что к дому подрулил автомобиль, и из него выбрался мой врач. Умерив свой пыл, я принялся наблюдать за его действиями. Дегтярев просто подошел к почтовому ящику, и опустил в него документы, подтверждающие мою выписку. Он явно опасался сказать об этом обстоятельстве моим родителям лично. Сев обратно в машину, он покинул территорию особняка, а я выбежал из укрытия, и похитил только что привезенные им документы. Этим самым я выиграл еще несколько часов своей свободы. И вот тут настала пора действовать. Переждав некоторое время, я проник в свой бывший особняк, благо, что память мне не изменила, я досконально помнил все тайные ходы и выходы, ведущие в дом. Мне посчастливилось, с прислугой, оставшейся в особняке, я не столкнулся. Быстро пробравшись в комнату Ивана, я переоделся в его одежду, уничтожил документы о выписке, попутно бросив их в камин, и приступил к следующему этапу осуществления моего плана. Это был ответ на твой первый вопрос. Тебе все понятно?

– Илья, пренебрежительно бросил мимолетный взгляд на девушку. Та лишь испуганно покачала головой в знак согласия.

– Теперь, что касается кабриолета, - продолжил парень: - С ним было совсем просто. Я уже говорил, что в своих письмах, Иван рассказал мне о том, где он прячет ключи от своего автомобиля. Я обнаружил их на том самом месте, о котором упоминал мой брат. На мое счастье там же находились и ключи от гаража. Гараж расположен таким образом, что его ворота находятся за пределом ворот особняка. Разумеется, при любом постороннем проникновении в гараж, в доме сработала бы сигнализация, но я открывал ворота, что называется своими ключами. Ни какой паники не было, да и быть не могло. Покатавшись по городу ночью, я возвращал кабриолет обратно в загон, подкрутив при этом показания спидометра. Этому меня так же научил Иван. Короче говоря, на утро, ни у кого не возникало ни каких подозрений, что машиной кто-то пользовался. Так-то. Ну, что? Я удовлетворил твое любопытство?
– навис над Полиной парень: - Как видишь, я все предусмотрел. Это конец истории, а теперь пришла пора нам с тобой попрощаться. Скажи мне, до свидания, Полина. Хотя, нет, думаю, прощай, здесь будет уместнее, - Илья вновь захохотал, а в его руке, той, что некоторое время назад сжимала скотч, возник, непонятно откуда взявшийся нож, с широким лезвием.

Глаза девушки наполнились ужасом, она смотрела на блестящий металл, и не могла произнести ни слова.

Петр и Паша последний десяток метров, отделявший их от ворот кладбища, проделали уже, еле передвигаясь пешком. Петя еще как-то сдерживался, время от времени, пытаясь возобновить бег, а вот Павел, державшийся за правый бок с трудом поспевал за другом, едва волоча ноги.

– Он здесь, - указывая на кабриолет, тихо произнес Петр: - Паш, поспеши, мы можем опоздать, - попросил Петя, облокачиваясь правой рукой о блестящий бок машины.

– Не могу больше, - признался Павел, рухнув около автомобиля, и прижавшись спиной к его бамперу.

– Соберись, кроме тебя нам уже ни кто не поможет, - тяжело дыша, проговорил Петр: - Давай, примени свой дар, найди их.

– У меня ни чего не выйдет, пока я не приведу свое дыхание в порядок. Я знаю свои возможности. Мне нужно еще несколько секунд, - сказал Па-ша.

– Поторопись, Пол в опасности, мы не можем ждать, - констатировал Петя.

– Знаю, - сокрушался Павел: - Но это выше моих сил. И я не смогу ни чего поделать.

– Ты, должен, Паш, - взмолился Петр, присев напротив друга: - Сейчас каждая секунда на счету. Мы рискуем опоздать. Сделай это, ну же.

Продолжая тяжело дышать, Павел покорно закрыл глаза, и шумно вдохнул. Секунда, и сквозь веки ему удалось рассмотреть взволнованное лицо Пети. Собрав остатки своих сил, Паша попытался покинуть свое тело, но сделать ему, это не удалось. Очередная попытка, завершилась точно таким же результатом. Открыв глаза, и вобрав в легкие побольше воздуха, Павел взглянул на Петра, и отрицательно покачав головой, извиняющимся тоном проговорил: - Бесполезно, у меня ни чего не получается. Я не могу.

– Черт!
– воскликнул Петя. Он вскочил на ноги, и с ненавистью ударил по заднему крылу кабриолета: - Что же делать? Попытаться найти могилу на ощупь, в темноте?

– Это бессмысленно, - не согласился с другом Паша: - Если мы пустимся на поиски наугад, мы обязательно будем шуметь, подходя к могиле Ивана, а это спугнет убийцу. И что тогда? В этом случае Полина точно погибнет. Нам остается только подождать. Иного выхода у нас нет.

– Тогда, пожалуйста, как можно скорее восстанови дыхание. От этого зависит жизнь Пол, - взмолился Петр, посмотрев на Павла снизу вверх.

– Делаю все, что в моих силах, - поспешил убедить Петю Паша.

– Постой!
– крикнула Полина. Понимание неизбежного приближения конца сделало ее безразличной, она, не стесняясь своих чувств, уже не шептала, а громко произносила свою речь: - Неужели, ты даже не сдержишь своего слова? Ведь, ты же обещал.

– Что?
– парень присел на корточки, приблизил нож к лицу девушки, и на щеках Полины заиграли лунные блики: - О чем ты говоришь? Какое слово? Я выполнил свою часть сделки, теперь настало время справедливости, - острое лезвие, коснулась горла девушки.