Разорванное время

– У вас, может быть, и получится. А как пройдут остальные? Вы уверены, что сможете им помочь?

– Об этом, Чжои, мы подумаем на обратном пути, – сказал Киванов.

Чжои повернулся к Кийску, понимая, что именно от него зависит окончательное решение.

– Вы умеете говорить по-драворски. Ну а что, если язык дравортаков не похож на наш? Что, если вы не сможете понять его? Как вы будете с ними общаться?

– На языке жестов, – по-звериному оскалился Баслов.

– А я смогу найти с ними общий язык, – продолжал Чжои. – Я вообще очень способный к языкам, – видите, как быстро я научился говорить по-вашему.

– Я не отрицаю твоих способностей, – спокойно, но непреклонно ответил Кийск, – Возможно, что и в самом деле нам будет тебя недоставать. Но я не могу позволить тебе идти с нами по одной, но очень веской причине: я боюсь, что, если ты не вернешься, то это может сильно подпортить отношения между драворами и оставшимися землянами. Ведь, когда мы уходили, все были уверены, что, проводив нас до Барьера, ты вернешься назад.

– Только не Люили, – покачал головой Чжои.

– Что?

– Люили знал, что я пойду с вами до конца. Он сказал мне: "Я отправляю тебя с землянами, Чжои, потому что знаю, что Рано или поздно ты либо кто-то другой из молодых драворов е равно сами полезете через Барьер. Что ж, возможно, так оно и должно быть. Возможно, снова пришло время для драворов попытаться выглянуть за стены своего мира. Не знаю, к чему это приведет, но, по крайней мере, я рад, что драворы смогут сделать эту попытку не одни, а в сопровождении землян, которые знакомы с тем, что ожидает нас там, и к тому же могут оказаться неплохими учителями. Ты тоже будешь им полезен, поскольку многое из того, что драворы делают играючи, у землян отнимает много времени и сил". Это его подлинные слова.

Чжои по очереди посмотрел на каждого из землян, хранивших задумчивое молчание. Каждый из них по-своему осмысливал только что услышанное, но для всех них было полнейшей неожиданностью то, что старейший дравор, так же как и они, тоже думал о пагубном воздействии изоляции, в которой оказался его народ.

Чжои осторожно попытался проникнуть в мысли землян, чтобы предугадать их решение относительно своей дальнейшей судьбы, но, встретившись с невообразимой путаницей самых противоречивых чувств и эмоций, поспешно ретировался.

"И почему только земляне не могут думать конкретно и ясно, как драворы? – подумал он. – Как будто специально постоянно сами себе создают проблемы".

Не выдержав томительного ожидания, Чжои поднялся на ноги. Свое окончательное и бесповоротное решение драворы всегда излагали стоя.

– Если вы не возьмете меня с собой, я дождусь, пока вы уйдете, и отправлюсь в край дравортаков один, – сказал он.

– Понятное дело, – развел руками Баслов.

– Шантаж в чистом виде, – с серьезным видом произнес Киванов.

Вейзель только усмехнулся.

– Берг! – Кийск, как пистолет, наставил на парня указательный палец. – Головой отвечаешь за Чжои. Не отходи от него ни на шаг, ни на минуту не выпускай его из поля зрения. Даже когда спишь – держи за руку. Если с ним что-то случится, я самолично сдам тебя Люили. Если хочешь узнать, во что он способен тебя превратить, можешь заранее обсудить этот вопрос с Чжои. Понятно?

– Конечно, господин Кийск, – широко улыбнулся Берг. Он был рад, что Чжои остается в отряде. За несколько дней пути молодые ребята, до этого едва знавшие друг друга, успели сдружиться.

– А ты, Чжои, – палец Кийска нацелился на дравора, – с этой минуты беспрекословно выполняешь все, что тебе говорит Берг. Усек?

Чжои быстро переглянулся с молодым солдатом и, также как и он, расплылся в улыбке.

– Конечно, господин Кийск!

– И кончайте с этими улыбочками, – с деланной суровостью насупил брови Кийск.

Киванов внимательно, как будто в первый раз, посмотрел на друга.

– Знаешь, Иво, – задумчиво произнес он, – мне порою кажется, что, став космопроходчиком, ты убил в себе гениального педагога.

Тут уж никто не смог удержаться, чтобы не захохотать в полный голос.

Глава 4 ЧУЖАЯ ТЕРРИТОРИЯ

Идти под палящими лучами светила по сухому сыпучему песку, засасывающему ногу по щиколотку, было нелегко. Утомленные путники двигались молча, утирая пот, то и дело прикладываясь к быстро пустеющим флягам с водой.

Часа через три цвет полосы горизонта изменился, став из желтого серым.

– Пришли? – прохрипел пересохшим горлом Баслов. Чжои молча кивнул.

– Теперь ты видишь что-нибудь впереди? – спросил у дравора Кийск.

– Почти ничего, – ответил Чжои. – Только большие здания, разделенные внутри на множество секций... Все путается, плывет... Слишком все однообразно, невозможно разобрать деталей...

По мере приближения к ней серая полоса, искаженная перспективой, изгибалась дугой, охватывая с обеих сторон желтую песчаную поверхность пустыни, словно готовилась проглотить ее.

Когда стали видны дома, стоящие на сером покрытии, отряд ненадолго остановился.

Баслов сделал глоток из фляги и выплеснул остатки воды себе в лицо.

– Мы нашли то, что искали, – сказал он, стараясь выглядеть спокойным, как никогда. – Этот город построили механики.

– Да, – согласился с ним Кийск. – Хотя мне все это время хотелось верить, что мы ошибаемся.

– Может быть, лучше дождаться ночи? – предложил Киванов.

– Не вижу смысла, – пожал плечами Кийск. – Ночью в незнакомом городе, в котором негде спрятаться, риск оказаться обнаруженными гораздо выше.

– Да, человеку трудно остаться незамеченным, если вокруг одни механики.

– В городе много людей, – сказал Чжои. – Я чувствую их. Это дравортаки.

Город представлял собой точную копию того, во что механики превратили после вторжения земные города. Идеально ровное серое дорожное покрытие заливало всю горизонтальную плоскость. Серые дома с зеркальными окнами стояли стройными рядами, словно кирпичи, вылепленные по единой форме. Пересекавшиеся под прямым углом улицы разделяли их на одинаковые кварталы. В том месте где отряд вышел к городу, край дорожного покрытия приподнимался вверх, чтобы песок не попадал на улицы города.

– Предлагаю зайти в дом и найти свободную жилую секцию, – сказал Киванов. – Надо же где-то ночевать.

– Согласен, – кивнул Кийск.

Едва только путники ступили на серое дорожное покрытие, как Чжои начала бить нервная дрожь. Он старался скрыть от спутников свою слабость, но то и дело дергал головой по сторонам, словно опасаясь, что на него набросится какой-то демон, возникший из воздуха. Новые ощущения дравора, должно быть, были сходны с теми, что испытывает рыба, когда в стремительном броске она, внезапно выскочив из воды, покидает привычную для себя среду обитания – пока еще не очень страшно, но неизвестно, что последует далее.