Разреши себе меня

Лицей стоял во дворах в двадцати минутах езды на автобусе. Слава богу, сегодня потеплело и я надела короткую куртку. Я вообще не люблю в шубе и на автобусе, все пялятся так, как будто я эту самую шубу украла.

Руководствуясь направлением, которое мне дала уборщица, нашла кабинет физики и, коротко постучавшись, вошла. За преподавательским столом сидела миловидная девочка лет восемнадцати и смотрела на меня огромными глазами на поллица, за стеклами очков, казавшимися фиолетового цвета.

– Ээ, здравствуйте.
– Решила проявить вежливость.

– Ой. Вы, наверное, Светлана Некрасова.

– Произнесла девочка глубоким грудным голосом с легкой хрипотцой.

Я поняла, что ошиблась и девочке, судя по голосу, лет тридцать, как и мне. Просто она сохранилась лучше. И вообще, ей бы с таким голосом в сексе по телефону работать. Бабла бы срубила кучу. Вот, наверное, старшеклассники млеют от ее тембра на уроках.

Я легко кивнула, рассматривая это чудо природы, а дама невозмутимо продолжила.

– Меня зовут Елизавета Петровна. Я, как вы поняли, учительница физики вашего сына. Вам нужно подписать несколько документов...

– Стоп!
– Перебила я ее.
– Какого сына?
– С утра у меня никаких детей не числилось.

– Как какого?
– Не поняла преподавательница.
– Дубенкова Льва Алексеевича. Он дал мне ваш номер телефона, вот я и позвонила, так как не смогла дозвониться до его отца.

– Где этот гаденыш?
– Тут же завелась я, выдавая, что знакома с этим неугомонным подростком.

– Светлана, извините, но ваш ребенок пока находится у директора в кабинете. Понимаете, Лев выиграл областную олимпиаду по физике и ему нужно подписать разрешение, на отправку результатов в Москву, так как конкурс был всероссийский, а у Дубенкова самые высокие показатели по предмету, несмотря на его болезнь.

– Какую болезнь?
– Не поняла я. Неделю назад я что-то не увидела у Дубенковского отпрыска даже насморка.

– Как какую?
– Похлопала глазами Елизавета.
– У него легкая форма аутизма, в связи с чем, мальчику приходится учиться куда упорнее, чем его сверстникам. Но результаты почти по всем предметам у него намного выше.

Так и знала, что с этим ребенком не все в порядке. А ведь живет он в таком кошмаре, что у меня волосы на голове зашевелились, и действительно захотелось усыновить деточку, лишь бы избавить его от неадекватных предков.

– Хорошо.
– Согласилась я.
– А можно его отец приедет к вам завтра и все подпишет? Видите ли, официально я не являюсь матерью этого ребенка, но папеньку на путь истинный наставить могу.

– О. Завтра крайний срок.
– Согласилась девочка-женщина.
– И нужно это сделать до полудня, иначе результаты не засчитают.

Придется найти блудного папашу и доставить его тушку сюда завтра. Я уже хотела спросить, где здесь кабинет директора, как дверь открылась, и в класс просочился долговязый подросток.

– Приехала.
– С какой-то облегченной улыбкой констатировал Дубенков младший.

– Ты чего здесь так поздно делаешь?
– Хмуро спросила вместо приветствия.

– Он вместе с директором разрабатывал индивидуальный план занятий, так чтобы дать ребенку больше часов по точным предметам, исключив при этом непрофильные.
– Тут же встряла учительница.

– Елизавета Петровна, мы, пожалуй, пойдем.
– Я подхватила Льва под ручку и потащила на выход. Впрочем, подросток не сопротивлялся, послушно шагая рядом.
– Откуда ты взял номер, и где твой отец?
– Спросила, едва мы вышли за дверь.

– На работе, наверное.
– Пожал Дубенков-младший костлявыми плечами.
– Пробил через адрес.

– Тогда мы сейчас едем к нему на работу.
– Решительно заявила я, игнорируя второй ответ этого недогения, и, позвонив в службу такси, вызвала машину к входу в учебный корпус.

В отделении, куда мы приехали, все было, так же, как и месяц назад, когда я инструктировала Димкиных друзей по поводу поведения на Сенькиной свадьбе. Дежурный, узнав меня, поздоровался, широко улыбаясь, и поприветствовав Льва Алексеевича, проводил до Дубенковского кабинета, сообщив по пути, что ему как начальству с понедельника выделили свой кабинет. Правда посетовал, что новоиспеченное начальство слегка приболело.

Стучаться я не стала. Вот еще. Он тоже ко мне, когда в окно влезал, особо разрешения не спрашивал. Вот лучше бы постучала, так как открывшаяся картина мне еще больше настроение подпортила: Дубенков сидел широким столом, мрачно пялясь в какую-то папку, а на его руку всей грудью улеглась фигуристая красотка в форме.

– Девушка, не рекомендую вам этого мужчину. Храпит отвратительно.
– Вырвалось у меня, едва я узрела всю картину.

Дубенков поднял на меня взгляд, дернулся в сторону, вскочил с кресла, сбрасывая со своей руки удивленную девицу.

– Света, - рвано и хрипло выдохнул он.

– Что вы себе позволяете?
– Возмущенно взвизгнула особь в погонах.

– Карина, выйдите, пожалуйста.
– Стальным голосом произнес прижавшийся к стене мужчина.

Девушка удивилась. Я тоже. Никогда не видела весельчака и балагура Дубенкова таким испуганным. Странно это все.

– Но я..., - девушка явно не хотела сдаваться.

– Выйдите!
– Громко рявкнул нервный товарищ и слегка закашлялся.

Дамочка пулей пролетела мимо меня, пыталась видимо задеть плечом, но я вовремя чуть отступила в сторону, в результате чего она с хрустом врезалась в стоящего за мной подростка. Тот чуть придержал эту неадекватную, отчего та злобно сверкнула глазами и выскочила за дверь.

– Я, пожалуй, тоже в коридоре подожду. - Улыбаясь, пробормотал ушибленный ребенок и сбежал, громко хлопнув дверью.

Я повернулась к вжавшемуся в стену Дубенкову и наставила на него палец.

– Ты!
– Кажется, он втиснулся в бетон еще сильнее.
– Ты охренел?
– Проорала я, возмущаясь ненормальностью сегодняшнего дня.

– Прости!
– Как-то сдавленно просипел он, пряча от меня взгляд.

Не поняла. Он меня так боится что ли? Не верю. В два шага преодолела расстояние до Дубенкова, схватила его за уши, повернула лицом к себе и уставилась в распахнутые глаза.

– Ты меня боишься что ли?
– Неверяще озвучила я то, что увидела.