Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн

В это время из ванной, где висело единственное зеркало, с недовольным видом выполз Ракки. Фрак сидел на нём, как.... кхм.... Как фрак может сидеть на крупном мускулистом парне с кожей красного цвета, расписанной татуировками, голова которого удачно дополнена тугими растаманскими косичками. Я не выдержал и расхохотался. Мой друг был вне себя от ярости. Он пытался привлечь плетение преобразования материи, чтобы подкорректировать жабо на груди. Однако, ему это не сильно помогло.

– Ракки, а скажи мне, джинны ко всему свои магические способности приложили, да?
– спросил я его, переборов смех...

– А, так, значит, эта дребедень тоже из твоего мира?! Мерзость та ещё, конечно, никогда мне эти унылые тряпки не нравились. А тут ещё и такие узкие, такого непрактичного покроя. Если я не ошибаюсь, то относительно недавно (лет эдак восемьдесят назад) какой-то портной спас джинну жизнь...

– И захотел разбогатеть?

– догадался я.

– Точно!

– С вашими возможностями только миром править... или мирами!
– улыбнулся я.

– Вот ещё! Одна морока и ничего больше, - отмахнулся друг, в очередной раз переделывая жабо в воротничок, - тем более ты не хуже меня знаешь, что бывает с джиннами, когда они заканчивают самообразовываться.

Втиснув себя в немного узкие брюки, зашнуровав туфли, я с особым трепетом облачил своё тело во фрак. Джин лишь раздраженно прыснул, видя мою искреннюю радость. Когда с одеждой было покончено, Ракки вновь обратил на меня внимание и аж присвистнул от увиденного:

– Ай, ай, Аргл, да ты просто шикарно выглядишь! В отличие от меня, - воскликнул мой друг, не скрывая разочарования.

Я подбежал к единственному висящему в ванной зеркалу и увидел себя в совершенно новом образе, навеянном романтикой строгого готического фрака. Мое отражение переместило меня в чёрно-белые времена Брэма Стокера. Я с удовольствием признался себе, что если бы не мой Велленсайтский загар, то я немногим бы отличался от Дракулы, которого так виртуозно сыграл Гэри Леонард Олдмен в самой лучшей и неумирающей экранизации Френсиса Форда Копполы. Нужно было лишь привести в порядок мои патлы, которые мне удалось отрастить за время, проведённое в Лазурной империи. Я не смог отказать себе в удовольствии при помощи простенького плетения немного подкорректировать цвет кожи и глаз, хотя изменения продержатся, от силы, несколько часов (фотошоп отдыхает!). С волосами я справился при помощи обычного черепахового гребешка. Этого оказалось достаточно, чтобы получить элегантные кудри, небрежно рассыпанные по плечам. Войдя в раж, я попросил друга поэкспериментировать с преобразованием материи и вышел из ванной в белых перчатках с тростью и в высоком цилиндре, которые когда-то были шваброй, банданой и двумя мочалками.

Ракки, при виде меня, издал крик полный ужаса и отчаяния, поскольку на фоне моего эпатажного великолепия он выглядел откровенным клоуном. Бросить друга в беде я не мог, поэтому после некоторых размышлений я постарался изобразить ему на листке бумаги обычный офисный строгий костюм; так что через некоторое время (которое уже здорово нас поджимало) мы смогли преобразовать для него более подходящую модель вечернего наряда. Снаружи хижины нас поджидал Цаубер на трёхместной повозке, запряжённой грифонами. Добродушный маг открыл рот при виде нас и так и не смог вымолвить ни слова до конца нашей поездки. Мы с Ракки смотрелись, примерно, как эксцентричный голливудский актёр, который решил прибыть на церемонию вручения Оскара прямо в сценическом костюме, в сопровождении грозного телохранителя, надевшего для удобства пиджак не на рубашку, а на белую водолазку.

Вечер обещал быть весёлым.

Глава 23

Жизненные трудности возврату и обмену не подлежат

К официальному началу банкета мы всё-таки опоздали. Изначально задумывалось провести торжество во дворце правителя, но потом решили приурочить презентацию подъёмника к открытию реконструированного Дворца Культуры и провести её именно там, что, кстати, не могло меня не радовать, ведь, в таком случае, не нужно было втискивать себя в аквалангистский костюм...

Когда я увидел место нашего приёма, то ещё больше уверился в том, что направляюсь на церемонию вручения Оскара. Всё свободное пространство перед главным парадным входом Дворца Культуры было заполнено представителями всевозможных рас, которые кричали, толпились, пытались проникнуть внутрь, взять интервью, написать репортаж, получить автограф или получить по затылку, утащить чужой кошелёк и просто поглазеть на знаменитостей. Мы с опаской вылезли из повозки и тут же пожалели об этом, потому что при виде нас вся эта толпа кинулась в нашу сторону. Хорошо, что Цаубер успел, в последний момент, поставить защитное плетение в метре от нас, которое и послужило нам защитой. Удивлённые фанаты технического прогресса так и не поняли, что за невидимая преграда мешает им добраться до главных героев. Возможно, мы бы так и простояли весь вечер, окружённые толпой, если бы десяток троллей внушительных размеров не проложили нам дорогу в здание. Да уж, организация тут явно страдает, надо будет подкинуть им идейку с красными ковровыми дорожками и заграждениями.

Лакеи при виде нас даже подпрыгнули на ногах-ластах:

– Что же вы так долго, да разве же можно!!! Да вас же заждались все!

Под эти возгласы нас троих пропихнули в главный зал, где играла музыка и теснился цвет Велленсайтской элиты. В центре зала находились столы, ломившиеся от угощений, где-то под потолком на балкончике ютился небольшой оркестр, а у центральной стены было небольшое возвышение, напоминающее сцену (только не такую большую и широкую), где стоял отдельный стол, за которым восседали правитель Велленсайта и другие люди (именно люди). Я видел их впервые, но предположил, что это правящие мира сего, иначе их бы не усадили за отдельный стол. Один из лакеев громогласно возвестил о нашем прибытии, немного запнувшись на длинном имени джинна, после чего все взоры были обращены к нам, музыка стихла и зал взорвался шквалом аплодисментов. Вот такого я не ожидал, поэтому все мои труды по наведению мертвенной бледности пошли прахом. Щёки горели от смущения и волнения, я не знал, куда себя деть, да и Ракки, по всей видимости, чувствовал примерно то же самое. В моей голове прозвучал его нервный шёпот:

– Как приеду, первым делом, пороюсь в старинных книгах и поищу там плетение, которое позволяет в нужный момент провалиться сквозь землю.

Хорошо, что Цаубер был с нами. Он схватил нас под руки и уверенными шагами потащил прямо к столу правителя, параллельно раскланиваясь и приветственно улыбаясь всем присутствующим.

Внезапно мне стало особенно неуютно и неловко, я почувствовал, как по моей спине бегут мурашки. Возникло ощущение, сходное с тем, когда меня пытались достать на рынке боевым амулетом.

– Ракки, - мысленно кричал я, - ты тоже это чувствуешь? В чём дело? Здесь что-то нечисто.

– Аргл, всё нормально, у меня всё под контролем. Ничего страшного, нам ничего не угрожает, просто ты перенервничал. Просто успокойся и возьми себя в руки.

Но меня не покидало ощущение, что я в опасности. В отчаянии я искал глазами причину своей нервозности, в то время как мы уже совсем приблизились к VIP-столу. И тут я встретился взглядом с одним из сидевших за этим столом. Это был высокий мужчина средних лет c правильными чертами лица. Он был довольно привлекателен, несмотря на чёткие морщины, избороздившие его лоб, которые свидетельствовали о частой и напряжённой мыслительной деятельности. Он держался так уверенно и твёрдо, что его можно было принять за самого главного, если бы я уже не был знаком лично с правителем Велленсайта. А вот причиной моих мурашек был взгляд этого мужчины - жёсткий, холодный, он пронзал меня насквозь, забирался в самую душу. Неудивительно, что все, кто обращался к нему, старались отвести глаза в сторону. Я уже знал, кто это. Главный советник императора не нуждался в представлении. Мы смотрели друг другу в глаза, и я чувствовал, как его взгляд всё больше и больше парализует меня. Вокруг что-то происходило: правитель Велленсайта радостно похлопывал нас по плечам и пожимал руки, звучала официальная речь, знаменующая начало пиршества, а я смотрел в глаза Яневу, не в силах совладать с собой и своим паническим страхом. Я чувствовал, как похолодел весь от кончиков пальцев до самых костей, но на груди под рубашкой пульсировало горячее пятно, удары которого отдавались в моих висках. Я не сразу сообразил, что это вовсе не моё сердце, а медальон, и пульсирует его сила, пульсируют запретные манны, придавая мне силы. Я попытался сфокусировать свои ощущения на медальоне, на таких приятных родных маннах и мысленно представил себе картинку, как сейчас у всех на виду я поднимаю руку, сжимаю кисть в кулак и медленно оттопыриваю средний палец. Желаемый эффект был достигнут!!! Мне удалось разорвать странную связь с Яневом и включиться в действительность происходящего.

– Добрый вечер, господа!
– сказали в один голос Ракки и Цаубер.

– Добрый вечер, - как-то запоздало отреагировал я.

Господа одарили нас дружелюбными, но сдержанными приветствиями, и после соблюдения всех правил придворного этикета и громких официальных титулов правитель Велленсайта сделал знак музыкантам, воцарилась тишина, и он возвестил:

– Дамы и господа, уважаемые гости Велленсайта, сегодня особый день не только для нашей провинции, но, я думаю, и для всей империи!

Далее следовала длинная пафосная речь о том, как важно развивать науку, давать возможность юным талантам проявить себя, и ещё о том, что правительство всегда ценит вклад в развитие промышленности и не забывает своих героев. Периодически речь прерывалась бурным шквалом аплодисментов, но я даже и не пытался сосредоточиться на содержании. Исподтишка я пытался разглядеть этого странного человека, главного советника императора, пытался понять, что же движет им, какая сила заставляет его так меня ненавидеть. Но он был спокойным и невозмутимым, казалось, происходящее вокруг совсем его не занимало, и если бы не лёгкое покачивание бокала с вином в его руке, можно было бы подумать, что Янев превратился в статую.