Разрешите вас арендовать
Шрифт:
Она позвонит, обязательно позвонит. Пусть ни сейчас, ни завтра и ни на следующей неделе, но позвонит. А я подожду.
Глава 7.
«Забей на все, живи красиво!» Вот мой девиз! После визита Таисии Владимировны я забила на все и на всех, кроме сына. Буду стирать, и готовить только ему и немного себе. На упреки мужа даже внимания обращать не буду.
Иван заметил сразу, что что-то стало не так. Например, после ухода его матери из дома, я не помыла посуду и не осталась варить обед. Просто собрала сына и ушла гулять, а когда вернулась, то
– Это откуда? – удивился муж, складывая рук на груди.
– Подарили, - пожала плечами и вместе с чашкой чая ушла в комнату.
Пока Степа играл, позвонила бабушке и поинтересовалась, чем она занимается, как прошел её день. С женщиной мы поговорили минут пятнадцать. Голос её был тихим, как и всегда, но что-то мне покоя не давало.
– Ба, мне кажется, ты от меня что-то скрываешь? – женщина глухо рассмеялась и закашлялась.
– Не скроешь от тебя ничего, внучка. Завтра в больницу кладут.
Ох, я сразу стала узнавать, куда и для чего. Оказалось, что у бабушки Вали скачет давление. Как и у всех людей в её возрасте. Вот она и решила провериться. Так сказать, побыть под наблюдением.
– Завтра после обеда к тебе забегу, - пообещала я, поглядывая на сына. Стёпу с собой возьму, не оставлю его здесь. А то вернусь, а меня сумка у двери будет ждать.
Минут через сорок к нам в комнату заглянул злой и голодный муж. Почему голодный? Потому что в животе у него громко забурчало.
– И как это понимать? – спросил он, приваливаясь плечом к дверному косяку.
– Что именно? – специально прикидываюсь дурочкой.
– Почему дома пожрать нечего?
– Продукты все есть, можешь себе приготовить, - говорю спокойно, хотя есть желание наорать на него.
– Что не так? – цедит он сквозь зубы, - ты можешь сказать нормально?
– Конечно, дорогой. Но сразу возьми телефон, вдруг тебе что-то не понравится, а маме обязательно нужно позвонить и пожаловаться на жену…
– Ты из-за этого? Ну, рассказал ей, что здесь такого?
– Действительно? Что такого в том, что ты рассказываешь о себе бедном и несчастном, который с ног валится после работы, а его еще и помогать заставляют. Ай-яй-яй, как же ты все эти годы жил со мной…
– Таня, не нарывайся!
– А то что? Удиви меня, упади еще ниже в моих глазах, ну же, давай!
Не знаю, что на меня нашло. Но я не могла остановиться, выводила Ивана из себя. Выливала на него ушат презрения и обид.
Он развернулся и ушел, хлопнув дверью. Степа все это время молчал.
– Извини, маленький, ты ни в чем не виноват, - прижала к себе сыночка и тихонько расплакалась.
Как же обидно и больно на душе от всего этого. Как же мне плохо, кто бы знал.
***
Утро выдалось хмурым, прямо таким же, как мое настроение. Однако, погода
не помешала мне поехать в больницу к бабушке Вале. У стола регистрации я долго объясняла женщине, что сегодня к ним с самого утра должна была поступить женщина.– Скажите фамилию, - она открыла какой-то журнал и натянула на нос очки.
– Сидорова Валентина Петровна, - проговорила я, прижимая к себе Степу. Что-то в душе было неспокойно и тревожно.
Женщина долго листала журнал, а потом сказала то, что выбило воздух из моих легких.
– Сидорову Валентину Петровну привезли сегодня ночью. Обширный инсульт. Девушка, мне очень жаль…
Мир покачнулся. Я чудом смогла сесть на кресло позади и не упасть. Рядом оказалась женщина со стаканом воды, попыталась расцепить мои пальцы, которыми я вцепилась в ребенка.
– Девушка, вы слышите меня? Вам плохо? Я позову врача!
Врач или медсестра помогли мне придти в себя. Все это время Степа был на моих руках. Он как балласт, держал меня на грани, помогал хоть как-то устоять на краю пропасти и не упасть в отчаяние.
Единственный близкий мне человек в этом городе ушел. Не просто в магазин или по делам, он ушел насовсем. Неожиданно и безвозвратно. Думала ли я, что мне когда-то вот так будет больно? Нет. Черная полоса, по которой я иду уже очень долгое время все-таки привела меня к болоту, которое затягивает внутрь.
Я шла домой, а в голове крутился вчерашний разговор. Бабушка Валя так мне ничего и не сказала, а ведь я могла помочь, была готова сорваться к ней в любое время дня и ночи, а она промолчала. Почему? Ведь ей было плохо. Зачем отказалась от помощи?
Я совершенно не знала, что делать и куда идти. Ведь нужно организовать похороны. У бабушки никого не было. Кто её проводит в последний путь, как ни я.
В парке, не дойдя до дома, опустилась на скамейку и стала кормить малыша. Я в таких ситуациях еще ни разу не была. Возможно, стоит вернуться и уточнить у медперсонала? Они ведь могут мне помочь?
Мои размышления были прерваны звонком. Я достала телефон и взяла трубку.
– Да, - мой голос показался мне сухим и безжизненным.
– Это Смирнова Татьяна Анатольевна?
– Да, это я…
– Я, Захар Аркадьевич, юрист, - представился мужчина, а я не понимала, какой юрист, зачем он мне звонит, - я от Валентины Петровны…
От его последних слов я вздрогнула.
– Простите, но бабушка Валя сегодня умерла…
На том конце провода пауза затянулась.
– Вы уже в курсе значит. Татьяна, где я вас могу найти?
Машинально говорю, что сижу в парке, недалеко от больницы. Юрист обещает приехать через десять минут. А я сижу и жду. Хотя совершенно его не знаю.
Через минут пятнадцать рядом со мной на лавочку садится мужчина средних лет и протягивает мне бутылку с водой.
– Захар Аркадьевич, - представляется, а я машинально киваю головой.