Разрешите влюбиться. Теория поцелуя
Шрифт:
– Да! – Поддержал его Антон. – Мы можем взять на себя твои подработки. Я могу клеить листовки, Женька будет раздавать флайеры у аптеки, Маринка возьмет этого спиногрыза, с которым ты занимаешься математикой. Как зовут твоего подопечного?
– Артемка. – Едва слышно отозвалась я, вспоминая смешного рыжего мальчишку, к которому приходила дважды в неделю.
– Вот. – Антон щелкнул пальцами. – Савина сменит тебя на этом посту.
– Ненавижу детей… – Поморщилась Маринка. – Они… капризные. Глупые. И вообще…
– Ладно, ладно! – Отмахнулся Майкин. – Тогда будешь собак выгуливать.
– Лучше дети! – Громко воскликнула Савина, соглашаясь.
– Прекрасно.
– Вообще-то, больница – закрытое учреждение. Вряд ли, туда пустят кого-то с улицы. – Не могла не сумничать Марина.
– Скажем, что это шефская помощь от универа, какие проблемы? – Усмехнулся Антон.
Я даже и не знала, что сказать. Глаза заслезились, горло перехватило. Пришлось до боли закусить губы, чтобы не расплакаться.
– Ребят… – Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Оглядела их по очереди. Ни у одного из них во взгляде не было и тени сомнения. – Вы прямо как Тимуровцы какие-то… – Шмыгнула носом. – Но я не могу принять от вас эту помощь.
– Почему? – Хором воскликнули они.
– Да брось! – Нахмурился Женя. – Можешь, можешь!
У меня по спине пробежали мурашки.
Эти парни и девчонки, они ведь даже не знали, на что конкретно подписывались. Ведь я со дня аварии жила одной только надеждой, что маме станет лучше, и она когда-нибудь поправится. И именно эта надежда давала мне силы, чтобы выносить все тяготы жизни после похорон отца.
У нас не было денег на лекарства, дорогостоящее жизнеобеспечение, одноразовые подкладные и прочее, прочее, прочее. Я была в настоящей панике.
Дядя Костя и так отдавал на ее лечение почти все свои деньги, и из-за этого его спортивный зал даже оказался под угрозой банкротства – нечем стало платить аренду. Тогда-то мне и пришла в голову идея о подработках. Я бралась за всё, что работодатели были готовы поручить неопытному студенту. Зазывала людей в ресторан в костюме огромного плюшевого зайца, пробовала себя в копирайтинге, мыла машины на автомойке, подрабатывала репетитором, пыталась даже работать курьером, но, как оказалось, не имея своего транспорта, этим не так-то легко было заниматься в большом городе. И взятый на время у дяди Кости велосипед меня не спасал – корреспонденцию в срок доставлять не удавалось, как я ни старалась.
Так что некоторые подработки пришлось бросить и вместо них найти другие. Я чередовала заботы, забывая про сон и отдых. Если оставалось свободное время – посвящала его маме или учебе. А еще некоторым делам, о которых договорилась с Главным. Ну, тем, что на небе. Создателем, Автором, Богом, Высшей силой – каждый зовет его по-своему.
В общем, я предложила ему сделку: каждый день помогаю кому-то, делаю минимум одно доброе дело, а взамен – моя мама получает еще один день жизни. И до сих пор это работало. Никто из врачей не давал никаких надежд и гарантий, но мама не сдавалась. Она жила.
И только вера в то, что она однажды обязательно вернется к нормальной жизни, не давала мне опустить руки.
Месяцы шли один за другим. Без аппарата мама не дышала, поэтому домой ее забрать было невозможно. А на содержание в больнице уходило немало средств. Со всех сторон люди только и рассказывали мне о том, что, как только у нас кончатся деньги, врачи тут же «похоронят ее» – бросят умирать. Нет, никакой эвтаназии, что вы. В нашей стране
официально это запрещено. Человек просто внезапно погибает, у него останавливаются сердце и дыхание – так меня пугали.А потом я смотрела в полные сочувствия и сопереживания глаза медицинского персонала и не хотела верить в то, что такое действительно возможно. Только не так. Не таким способом. Но все равно продолжала бояться. Поэтому и старалась проводить у постели матери как можно больше времени, разговаривать с ней, убеждать, что нужно бороться. Мне хотелось доказать всем, что так называемые «неясные перспективы» ее состояния, это вовсе не приговор. Это лучик надежды.
Но с каждым днем и у меня, и у нее сил оставалось все меньше.
– Это очень, очень трудно. – Вымолвила я тихо. – Вы не обязаны.
– Ерунда, – бросил кто-то из ребят. – Нам только в радость.
И они дружно меня обняли.
В этот самый момент я почувствовала, что больше не одна. И у меня получилось вдохнуть глубоко и свободно.
– Совсем эти ботаники рехнулись. – Скрипнул чей-то голосок. – Обнимаются посреди столовой.
– Сектанты!
Но нам было все равно. Мы были вместе и ощущали себя дружной командой.
Когда мы выбрались из универа, на небе уже ярко сияло солнышко. Ничто не напоминало о том, что с утра яростно поливал дождь. Даже луж не осталось, все почти высохло. Пришлось снять плащ и нести его в руке. Зря его Таисия Олеговна так старательно сушила на радиаторе, не пригодился. В качестве благодарности я принесла ей шоколадную плитку из столовой, на что старушка только отрицательно покачала головой:
– Ты что! Какие конфеты! У меня зубов на одну драку осталось! Бог с тобой!
Вот такой она была забавной.
Даже удивительно, что мы обычно не замечаем людей, с которыми видимся почти ежедневно. Сами того не осознавая становимся черствыми и слепыми. Как же хорошо, что эта замечательная бабулька встретилась на моем пути. И как же важна была для меня ее вовремя протянутая рука помощи!
– Идем? – Оля кивнула в сторону автобуса.
– Да, конечно. – Мой взгляд вонзился в темное пятно на асфальте, бывшее утром злосчастной холодной лужей. – Только может пешочком? – Поежилась. – Что тут, полторы остановки всего.
Заодно и несколько десятков рублей сэкономим – мелькнула мысль.
– Ну, ладно. Все равно солнечно. – Согласилась подруга.
– И воздух свежий.
– Девочки, до завтра! – Марина, сбежав по ступеням вниз, махнула рукой.
– Счастливо! – Откликнулись мы.
И Его Занудное Величество торопливо направилась к станции метро.
Улыбнувшись ей вслед, мы медленно двинулись вдоль улицы.
– Ты не против, если мы заглянем в зал к дяде Косте по дороге?
– Ммм, не можешь и дня провести, чтобы не глянуть на полуобнаженных мужчин, занятых избиением несчастных боксерских груш? – Хихикнула Олька.
– Ты что? – Я чуть не начала заикаться. – Не-е-ет! Вовсе нет. Мне курсовую нужно распечатать. Так неудобно сегодня с этим Пашей получилось…
– Ну, так нет проблем! Пошли, распечатаем.
И мы пошли. Заглянули по пути в оптику. Я оттуда пулей вылетела – не знала, что приличные очки так дорого стоят. Но, как оказалось, мне теперь даже неприличные были не по карману.
– Что-то я так распереживалась, что забыла спросить, не ремонтируют ли они старые очки. – Призналась, когда мы уже прилично далеко ушли от магазина. – В мою оправу всего-то новые стекла нужно вставить. Наверняка, это не так дорого.