Разрешите влюбиться. Теория поцелуя
Шрифт:
Теперь я хотел, чтобы он страдал. Так же, как страдал я. Но любое мое действие в итоге приводило к тому, что доставалось ни ему, а маме. И от этого мне становилось еще только хуже.
Вот только остановиться, прекратить никак не получалось. Обратной дороги уже не было. Гниль обиды точила меня изнутри, отравляла, полностью контролируя все мысли и поступки. Она хотела, чтобы я точно так же отравил всё и всех, кто был со мной рядом.
– Слушай, ты там зверя не находил?
– Чего?
Мысленно включил обратный отсчет, чтобы взорваться, наорав на него.
– Ну, зверя. – Пашка рассмеялся, что-то шепча кому-то, затем его голос снова стал слышен: – Да, короче, Настя говорит, что у нее в ящике с собой ёж был, а сейчас нет. Пропал.
– Ёж? – Желание взорваться мигом пропало.
– Ага.
Провел ладонью по лицу.
– В смысле, ёж?
– Да колючий такой.
– Если ты решил пошутить надо мной…
– Ох… На, поговори с ней сам.
Я поднялся, сел на смятую постель и уставился в потолок. В трубке зашуршало, затем послышался ее голосок:
– У меня там еж был! Настоящий! Дверца открылась, и он выбрался. Бегает, наверное, сейчас где-то там у тебя. Привет.
Мне послышалось, или она была действительно напугана?
– Привет, Ёжа. – Выдохнул, оборвав ее всхлипывания. – Постой, не части, объясни толком.
– У меня был ёж! – Сбивчиво. – Ёж!
– Ёж. – Едва не рассмеялся. – Ага.
– Настоящий, живой! По имени Сережа!
– У Ежовой был ёж. – Лег на подушку и сложил руки за голову. – Ёж по имени Серж.
– Да я не шучу-у! – Почти простонала.
– И ты принесла его с собой на вечеринку?
– Да! – Радостно.
– Хм. – Улыбнулся, представляя ее маленькое личико напротив своего. – В другой раз я бы удивился, но что-то мне подсказывает, что ты говоришь правду. Значит, ёж.
– Ага.
– Ну, ничего необычного. Карманный ёж. Это даже удобнее собачки.
– Мне не до смеха, Гай!
Вытянул ноги, закинул одну на другую.
– А мне сегодня показалось, что ты знаешь мое настоящее имя.
– Пожалуйста, – с мольбой в голосе попросила она, – поищи его прямо сейчас! Там у тебя целая толпа народа. Представь, что кто-нибудь наступит на него! Он же умрет!
– Значит, ты серьезно?
– Абсолютно.
Я прочистил горло.
– Так. А он не опасен? Бешенство, все дела.
Шмыгнула носом.
– Да он африканский, ручной, декоративный! Ка-а-рликовый!
– Хорошо. Я поищу. – Согласился. – Только скажи: «пожалуйста, Рома».
– Господи! – Нервно.
– Нет, это слишком пафосно. Просто Ромы будет достаточно.
– Пожалуйста, Ро-ма! Поищи моего ежа, умоляю! – задыхаясь. – Прямо сейчас поищи…
– Ты самая звезданутая ботаничка из тех, кого я знаю.
– Алло, это Паша. – Сказал парень, очевидно, забрав телефон у Насти. – Но я ей передам.
– Паш. – Я облизнул губы.
– Да?
– Скажи ей, чтобы оставила свой номер, я перезвоню, если найду ее зверя. – Не выдержал и рассмеялся.
– Позвонишь мне.
– Нет. – Прикусил щеку. – Так не пойдет, Суриков. Пусть Ежова оставит мне свой номер.
Снова шуршание. Кажется, он
передавал ей мои слова.– Ладно. Хорошо. Вышлю сообщением.
– И передай ей, что я уже скучаю. – Расплылся в довольной улыбке.
– Вот от этого избавь меня. – Проворчал Паша. – И постарайся отнестись серьезно, Гай. Девчонка реально на нервах.
– Без проблем.
Скинул звонок.
Ёж. С ума сойти.
Вставать не хотелось. Разгоряченные мышцы приятно ныли, сердце все еще быстро отстукивало тревожный ритм.
Эта девчонка оказывала на меня странное действие. Мне впервые было интересно забраться кому-то не под юбку, а в голову. Узнать, о чем она думает, когда смотрит на меня своими полными печали глазами. И ведь не было в ней ничего особенного. Но вместе с тем, все почему-то казалось необыкновенным и в чертах ее лица, и в волшебном голосе, лишающем воли, и в каждом неловком движении, и даже в запахе волос.
Я улыбнулся, вспомнив, что назвал ее красивой. Не для того, чтобы навешать лапши на уши, а впервые вполне искренне. Потому что именно так и считал. Просто не сдержался и брякнул. Идиот. Наверное, не слишком правдоподобно это прозвучало, потому что она вся разом превратилась в недоверие. Напряглась, отшатнулась, закрылась. А налетом скепсиса в ее взгляде можно было сжечь меня дотла. Клянусь.
И первый раз в жизни я пожалел, что девушка не приняла всерьез моих слов. А ведь она была достойна этого комплимента. А заодно и всех тех слов, которые рождались у меня в голове при взгляде на нее, а затем таяли, так и не сказанные, на онемевшем языке. Просто я не мог их произнести вслух. Никак не мог. И злился на себя. Ведь все эти несказанные слова были бы настоящими, как и она сама.
Красивая…
Да, чертовски красивая. Под своей шелухой из старомодной одежды и пугающей неуклюжести.
Потому что красивый – это не соответствие каким-то внешним стандартам. Это такое же сложно определяемое понятие, как внутреннее свечение, энергия, магнетизм. Такое же редкое, обезоруживающее явление, как и искренняя улыбка. Каждый видит красоту в чем-то своем, познает ее интуитивно, без строгих логических определений. И вообще, наверное, во всем, что касается чувств и ощущений, не бывает и не должно быть никакой логики.
– Сережа, значит. – Не переставая внутренне содрогаться от смеха, я сел на кровати. – Больше похоже на бред. – Огляделся, осмотрел пол, но кроме разбросанных носков ничего не заметил. – Серхио, выходи! – Почесал затылок. – Нет, она точно надо мной прикалывается.
Встал и упер руки в бока. Мои вещи по ночам размножаются, это точно. Иначе, как можно объяснить тот факт, что еще вчера все было в порядке, а сегодня вот – полный кавардак?
– Серега, выходи, а то хуже будет! – Взял со стула футболку, надел.
Принялся поднимать вещи и складывать по местам. Привел комнату в порядок, но не заметил ни следа присутствия в ней какого-либо зверя. Поспешил в гостиную и тут же наткнулся на маму.
– Пришел извиниться? – Она закинула в рот какую-то таблетку и запила водой.